Чудо-игла

Вышив икону, кузбассовец начал ходить – вопреки болезни. А ведь шансов на восстановление почти не было…

Ивана Збродова, старого шахтера из Междуреченска, взяла в оборот давнишняя подземная травма. Перестав ходить, осознав за год неутешительных вердиктов врачей, что чудо для ног его невозможно, он вдруг – неожиданно даже для себя – взялся… за вышивку.

– Вышил Божью Матерь с младенцем, шил и думал о жизни, о прошлом, настоящем, будущем, и просил о помощи, чтобы встать, ходить… Потом вышивал еще иконы, потом перешел на картины. Увлекся вышивкой – и вот! – говоря это, 67-летний Иван Алексеевич легким и быстрым шагом идет через длинный зал к окну, к началу своей вышитой домашней галереи – к картинам на стене. И проводит экскурсию.

У двери висит диплом – лучшего мастера-вышивальщика области 2018 года. Рядом в углу – лыжи, медали, номера участника лыжных стартов, прошлых и совсем недавних.

Вообще Ивана Алексеевича я застала дома только из-за дождя. И не случись в погоде внезапного скачка с большого мороза к +3, он не сидел бы за тканевым полотном, а ушел бы с утра, как обычно, на лыжах. И, вернувшись домой после десяточки километров уставшим, но счастливым, снова сел бы за рамку. И замелькало бы в тишине вот уже четыре года как длящееся волшебство. Правая рука с иголкой – раз! – и ушла иголочка в полотно, и нащупала выход снизу. Два – и уже левая рука, выдернув иглу, чертит ниткой на холсте очередной спасительный крест…

Душа

Скажи кто горняку Збродову с шахты имени Ленина в 1977-м, что придет время, и он не просто начнет вышивать, а научится вышивать лучше многих женщин и даже влюбится в вышивку, ни за что бы не поверил! Но судьба каждого из нас пишется на небесах. И поймать, понять нить судьбы дано не каждому…

– Мою жизнь изменил один день 1977-го, когда я под взрыв попал, – вспоминает Иван Алексеевич. – Земную кору в те времена сильно ломало, корежило… А получилась вспышка по штреку, когда комбайн работал, бригада вся – на рабочих местах… Взрывом людей разбросало. Меня – кинуло на привод, на меня нападали железки…

Ивана сломало пополам, душа вышла из тела…

– Я увидел свое тело внизу, голову, запрокинутую наверх, глаза открытые. Душа была отдельно, тело отдельно…

– Но как вы рассмотрели, в шахте ведь темно. Свет шел с… границы жизни и смерти?

– Да, там, куда поднялась душа, мрака нет. И я всё хорошо видел сверху, и как мое тело находят ребята, и как освобождают от железа тяжелого всякого… А как душа вернулась в тело, не понял. Но, значит, Бог дал вернуться… Какой-то миг, и я понимаю, что больше нигде не летаю, а лежу, и слышу, как кричат вокруг, и понимаю, что сейчас меня понесут…

Потом была больница. Слова врачей о травме позвоночника и открытой черепно-мозговой травме. Операция.

– Каска-то вдребезги тогда, под землей, разбилась, а голова выдержала…

Прошли годы. Пока медики запрещали работать под землей, Иван заочно окончил институт в Томске, потом вернулся на шахту. И к уходу на пенсию его шахтовый стаж составлял уже 33 с половиной года.

А дальше, на пенсии, он занял себя тем, что построил дом, много бегал на лыжах. И хотя старая травма время от времени давала о себе знать, верил, что большой беды больше не будет.

Но пять лет назад Збродов перестал ходить.

Вышивка спасла от паралича

Сначала он еще ходил понемногу на костылях. Потом почти год – дома по стеночке или вообще подолгу встать не мог. Современная медицина предлагала операцию на позвоночнике, чтобы улучшить проводимость нервных сигналов к ногам. Но одни доктора говорили «за», другие – «против», считая, что операцию старый горняк не выдержит и вряд ли уже встанет. И так Збродов оказался в миге от полного паралича ног.

От операции он отказался. Но все назначения врачей выполнял. И систему упражнений по брошюрам Бубновского, найденную кстати, освоил. Однако в душе зрело чувство, что сделано не всё. И новое решение пришло внезапно, средь бела дня.

– Я вспомнил, что всё мое детство в таежном поселке на Мрассу прошло среди рукоделья, – рассказывает Иван Алексеевич. – Бабушка, мама ткали, шили, вышивали, мои сестры старшие вышивали. Я, маленький, тоже пробовал вышивать. Но что именно вышил в детстве, не вспомнилось… Потом, в годы работы на шахте, уже когда моя младшая дочь школьное задание вышивала, я иногда ей помогал. И вот четыре года назад решил сам начать вышивать.

Первой он вышил икону – бисером. И до сих пор помнит, с каким трудом и радостью работал иголкой. Его правая рука из-за еще одного «следа» работы на шахте (из-за того, что сухожилие сохнет и стягивает ладонь пополам) не могла удержать иглу толком. Но, работая над иконой, он вскоре заметил, что рука стала слушаться. А позже, работая над другими иконами, а затем – над картинами, Збродов понял, что рука и уставать стала меньше. И левая рука вышивать наловчилась. И перерывы от усталости стали реже, реже. А вышивка крестиком увлекала так, что он мог поднять голову от холста и ахнуть про себя: «Неужто уже четыре утра?!»

И дальше, вышивая, заметил, что стал ходить по дому лучше, что вот уже спускается по лестничным маршам во двор, что начал выходить гулять. А как начал ходить подольше, встал на любимые лыжи!

Лучший

Прошло два года – вышивания дома и работы-общения в творческом союзе «Мастер и подмастерья» при междуреченском краеведческом музее.

И в 2016-м вышитые картины Ивана Алексеевича победили на областном конкурсе-фестивале «Преодоление», он стал лауреатом.

И продолжал вышивать дальше (у него уже – несколько икон, вышитых бисером, часть дома, часть – подарены, и два десятка вышитых крестиком картин).

И, вышивая, иголку уже давно держит крепко, работает быстро, красиво. Хотя до этого какое-то время, играя в настольный теннис, ракетку к правой руке бинтом привязывал…

Нынче Збродов получил диплом лауреата I степени регионального конкурса декоративно-прикладного творчества и изобразительного искусства. Из всех представленных жюри картин ему самому больше всего нравится та, где скачут лошади. И бисерный снег на вышитой крестиком картине сверкает из-под копыт, как настоящий.

– А у кого вы научились этому мастерству, Иван Алексеевич? Или учились по интернету?

– Какое там! – говорит мастер. – Компьютер еще мало освоил, и он мне не помощник. До всего сам дошел. Сначала тот же французский узелок или болгарский крест были мне, как темный лес. Научился методом проб и ошибок…

Мастер творит по специальным схемам для вышивания и добавляет свое. И его картины будто становятся живыми! Что-то черпает из старых подшивок журнала «Работница». Но в основном пользуется магазинными наборами для вышивания. И есть у него уже картины (пейзажи, портрет дочки) вышитые по фото.

А сейчас Иван Збродов вышивает последние облака на картине-копии «Охотников на привале» знаменитого художника Василия Перова. Над ней междуреченец работает для себя рекордно долго – год. Но и крестик на ней рекордно мелкий – в один миллиметр. И получается картина настолько мастерски, что сразу, что это вышивка, не поймешь!

Фото: Ларисы Максименко.