Хадж и молот

Неизвестные факты: пешком в Мекку, единственная любовь, подвиг под землей – как жил один из первых кузбасских Героев соцтруда.

70 лет назад в самом высшем наградном списке страны шахтер из Прокопьевска – Шайх Зайнутдинов – стоял в числе первых. И 28 августа 1948-го стал Героем.

О Шайхе, еще с 1935 года – сибирском сопернике знаменитого донбассовца Алексея Стаханова, газеты писали торжественно-плакатно. Но через что Шайх прошел, как жил – до и после? Была ли его судьба счастливее звёздной и одинокой, взлетевшей и упавшей «стахановской»? Какие тайны Шайх хранил всю жизнь, знали лишь близкие. Об этом «Кузбассу» в канун юбилея рассказал внук, прокопчанин Борис Зайнутдинов.

Итак, эта история началась с хаджа…

Защита рода

«В 1913 году 4 марта рано утром, напутствуемые пожеланиями огромной толпы провожающих, мы, шесть человек мусульман Уфимской губернии, тронулись от Уфимского вокзала в далекую Мекку», – примерно так мог бы написать в дневнике 16-летний Шайх из деревни Явгильдино.

Невысокий, худой (почти мальчишка) с черными глазами, с нежной ямочкой на подбородке, но характером – крайне упёртый. И по породе – жилистый, тонкокостный, с узкими длинными ступнями. Всё это – признаки редкой выносливости, которая пригодится и в пути, и потом, под землей, когда того потребует страна…

Но пока ему предстояло тяжелое опасное путешествие – от полугода до года и больше. И тысячи километров – пройти, проехать «железкой», потом морем, потом – трястись в корзине на верблюде или идти по жгучему песку – к своей мечте. Прорваться к ней или сгинуть под типичными тогда натисками холеры и других болезней, прореживающих паломников постоянно. Умереть от ножа бедуина в песках…

Наверняка Шайх дневник вел. На четырех языках. Надеясь, что в случае чего кто-то найдет, прочтет, поймет и последнюю весточку о нем перешлет в Россию.

– Шайх хорошо знал арабский, татарский, башкирский, русский языки, говорил, читал, писал на них, – рассказывает внук, руша советскую легенду о том, что Шайх начал учить азбуку лишь после Октябрьской революции.

А знал он языки, потому что был из булгар, потомком исчезнувшего в веках Булгарского царства. И потому что родился и рос в месте, где оставались сильны его традиции.

И вот он шел, обожженный солнцем до черноты, босой, по песку уже в нескольких километрах от священной Каабы, облаченный, как и другие паломники, в две простыни… И стоял до захода солнца у горы Арафат. И в молитве безгрешного отрочества просил благословения, защиты, помощи. И клялся в чистоте души, и что проживет жизнь достойно…

Совершив хадж, Шайх вернулся в родное село. А в начале Первой мировой войны попал на фронт, был ранен. Потом, в революцию, дальше воевал, выбрав сторону красных с их программой о счастье народа.

А потом вернулся в село. И влюбился. Девушку звали Зийнап, она была на два года младше, красивая, сильная, ему под стать, могла тяжелый мешок поднять и нести… Но родные этой девушки не хотели в женихи Шайха.

– И тогда Шайх выкрал невесту, бежал с нею на другой конец Башкирии. Другого выхода не было. Ему бы ее в жены ни за что не отдали. Грозили к тому же гневом и возмездием двоюродного брата девушки Кара-малая (знаменитого тогда боксера Алимова, чемпиона России и чемпиона Москвы 1915 года, после революции – командира 1-го мусульманского социалистического полка. – Ред.). И жених с невестой бежали. И позже, уже с далекой станции, Шайх, поработав железнодорожным рабочим и получив направление-путевку в Сибирь, уехал с женой туда. Поработал на одной кузбасской шахте, на другой, и переехал, навсегда осел в Прокопьевске. Так Шайх учился горному делу, стал классным забойщиком, учился на курсах и позже в институте. А в 1935-м, через несколько месяцев после прогремевшего рекорда донбасского забойщика Стаханова, на прокопьевской шахте Манеиха вызвали в управление Шайха и назначили его – для ответного слова Донбассу!

Рекорд

Напомним, в августе 1935-го Стаханов в Донбассе, показав пример работы по-новому, с разделением труда под землей, когда забойщик только рубит, добыл 102 тонны угля за смену, потом сделал 227 тонн… За ним пошли в стране рекорды, поднимая новую планку выше и выше. И среди кузбасских шахт первым ответил рекордом Борисов, с другой прокопьевской шахты, выдав за смену 778 тонн…

А через три дня после Борисова уже Шайх с Манеихи добыл 981 тонну за смену! За шесть часов. С ним работали десять крепильщиков, три бурильщика. На двух пластах. В пяти лавах. При мощности пласта 2,4 метра, длиною 45 метров…

И то был первый морозный день той зимы (21 ноября 1935-го). И Шайх, еще только идя на шахту, даже дома жене и детям ничего не сказав о предстоявшем прорыве-рекорде, подойдя к шахте, как свидетельствуют очевидцы, остановился. Тишина подъемника. Нет лохмотьев пара у копра. «Авария? Но ведь все же было готово?!» Через несколько минут клеть заходила по стволу. Шайх выдохнул: «Не авария!» И спустился вниз. И вышел со смены с Победой.

Потом он не раз на встречах на вопрос, трудно ли было, говорил кратко: «Нелегко». Но говорил не о себе, а давал расклад – про инженерную схему, про подготовленный фронт работ и так далее. И было не очень-то и заметно, что за смену он не передохнул ни разу. И что намотался, налазился под землей…

– На самом деле Шайху было очень тяжело. Ему 38. Раненая на Первой мировой нога – больная, и она короче. И вообще напряжение рекорда было тогда таким, что когда Шайх пришел со смены домой и снял рубаху, под мышками от угля и пота вся кожа слезла, всё было в крови до пояса, – вспоминает рассказы деда и бабушки внук. – Шайху помогла тогда, во время рекорда, его большая выносливость, большая сила и характер. Он никогда не сдавался…

Кстати, сын Шайха Талгат и уже его сын Борис позже работали на той же шахте.

– Дедов рекорд я не повторил – уже по-другому внизу работали, с другой техникой. Да и задачи не стояло. В мое время на шахте, в 1970-х, по 500 тонн сделать за смену было нормой. А если бы задачу поставили, сложно сказать… Дед Шайх был по праву Героем!

Последний подвиг

Шайх умер в 1971-м. (Попал в больницу с отказавшими почками. И, понимая, что уже не выкарабкаться, ведь прошел месяц, а он все в палате к аппаратуре оставался подключен, даже дышал не сам, старый шахтер сделал последний выбор. По словам родных, при смене кислородного баллона он уговорил медиков его, старика, при невозможности вылечить – взять и отпустить, просто отключить. Успел проститься с сыном Талгатом, передал: «Не плакать!» И его отключили…).

– Проститься с Шайхом пришло море людей. Из горкома предложили пронести гроб по центру города. Но бабушка сказала: «Нет, нельзя по нашим обычаям»…

На кладбище во время похорон начался дождь. А когда все разошлись, еще долго мулла у могилы коммуниста, Героя, Почетного шахтера России, имевшего три ордена Ленина, под зябким апрельским дождем читал и читал молитвы, провожая Шайха…

…Прошли годы. Дом, построенный Шайхом, через несколько месяцев пойдет под снос. Правнук Героя, инженер-горняк, несет ответственность, закрывает очередную шахту. На днях и, конечно, в День шахтера, родилась прапраправнучка Шайха…

Про человека, который, не случись перемен в стране в 1917-м, мог бы стать великим духовным лицом, и все же стал им – великим вдохновителем, шахтером-Героем, люди помнят…

P.S. Редакция благодарит Прокопьевский городской краеведческий музей за фотографии и помощь в подготовке материала.