Эффект червя

В начале июня в Кемеровском госуниверситете презентовали новый заказник «Черновой Нарык», к созданию которого область шла 16 лет. Единственное в мире известное место обитания исчезающего вида беспозвоночного – эйзении салаирской наконец-то получило официальный охранный статус.

Редкие виды дождевых червей на стыке Прокопьевского и Новокузнецкого районов в 60-е годы открыли московские ученые. Эйзения Малевича обитает еще в Горном Алтае, а эйзении салаирской с тех пор не находили больше нигде на земле. До начала 2000-х вопрос об охране этих видов остро не стоял – не велись еще так активно угольные разработки.

«То единственное место, которое было изначально известно и где эти животные были описаны, очень оперативно уничтожено при строительстве шахты Жерновской в 2004-2005 годах, – говорит один из главных создателей заказника, заведующий кафедрой биоразнообразия и биоресурсов КемГУ Николай Скалон. – Мы были не в курсе происходящего: шло все через Москву, и даже наши департаменты не имели к этому отношения. А наш Росприроднадзор рассмотрел это дело и дал разрешительные документы. Пока об этом узнали и стали разбираться, что-то пытаться сделать, эта точка была уничтожена».

Эйзения салаирская, сфотографированная в этом году. Фото Николая Скалона.

Доказательство эйзении

Эйзению Малевича ученые не могут найти по сей день, вполне возможно, что из Кемеровской области она исчезла, а вот несколько точек обитания эйзении салаирской обнаружить удалось: одна находилась на уже охраняемой территории, а вокруг других начали создавать заказник

25 мая этого года вышло постановление коллегии обладминистрации о создании особо охраняемой территории (ООПТ) государственного природного комплексного заказника. «Черновой Нарык» (по названию местной речки), площадью 286,364 гектара.

«Это самая тяжелая по созданию ООПТ, которая есть на моей памяти, – комментирует профессор Скалон. – Работа над созданием заповедника «Кузнецкий Алатау», территория которого 400 тысяч гектаров, продолжалась коллективом нашего университета в течение примерно восьми лет. А над «Черновым Нарыком» – 16 лет, то есть в два раза дольше и на такой маленькой территории».

Проволочки возникали по разным причинам. Иногда препятствия инициаторам заказника чинили их же коллеги. Так, по словам собеседника газеты, один ученый, не зоолог, провел в будущем «Черновом Нарыке» самостоятельные исследования и заявил, что никакой эйзении там нет. Биологам университета пришлось доказывать обратное.

«Вид этот – федеральный краснокнижник, чтобы его официально изъять, нужно разрешение от Минприроды, – рассказывает Николай Васильевич. – Мы год выбиваем это разрешение, ловим эйзению, везем ее в Москву, получаем справки со всеми печатями. И это все отнимает практически два года».

Другим барьером стало то, что редкий червь точит земли промышленности. Несколько точек обитания эйзении находятся в границах лицензионного участка компании «Газпром добыча Кузнецк», которая занимается добычей метана из неразработанных угольных пластов (путем бурения скважин). По словам Николая Скалона, промышленники очень опасались за возможность своей работы.

«Наш бывший преподаватель начинает убеждать руководство компании, что заказник нанесет непоправимый вред для развития предприятия, – рассказывает Скалон. – Хорошо, что руководство разобралось с ситуацией, и у нас все благополучно завершилось».

Кстати, спонсорскую поддержку разработчикам заказника оказала одна из угольных компаний.

Определять границы заказника помогали маркшейдеры газодобывающей компании. Фото Николая Скалона.

Банк видов

От изначально предлагаемой учеными площади удалось заповедать около пяти процентов. Но и это дает немалую надежду на сохранение вида, отмечает Николай Васильевич. Еще две точки с эйзениями находятся на территории недропользователя, и зоологи рассчитывают, что газодобытчики продолжат свою природоохранную деятельность. Когда-нибудь нарушенные экосистемы придется восстанавливать, для этого в том числе необходимо сохранять эндемиков и редкие, и исчезающие виды, создавая своего рода банк видов.

Ученые КемГУ практически полностью создали раздел «Животные» региональной Красной книги (обновляется раз в десять лет, последнее издание вышло в 2012 году). Университет и каждый год мониторирует охраняемых животных, отслеживает их состояние.

«Могу сказать, что ситуация у нас стабильная и в чем-то даже имеет положительную динамику, – отмечает Николай Скалон. – Часть животных, которых мы раньше вносили в Красную книгу, сегодня из нее исключили. Например, серая цапля – их стало больше, они стали обычными. При этом мы находим очень редких животных среди беспозвоночных. Сохранение биоразнообразия у нас находится на достаточно хорошем уровне. Но есть и тяжелые моменты. Угольные разработки, которые в основном ведутся в Кузнецкой котловине, уничтожают остатки Кузнецкой степи. Поэтому у нас в Красной книге много степных животных. Проблема трудноразрешимая, потому что при открытых разработках уничтожается растительность, почва, все животные. Прекратить угледобычу тоже невозможно, поэтому мы ищем механизмы сохранения и восстановления видов».

Для сохранения степной экосистемы в Кузбассе созданы ООПТ «Караканский хребет» и «Бачатские сопки».

Приходи ко мне лечиться

Сохранять биоразнообразие региона помогают и простые жители, которые при встрече с попавшими в беду животными поступают правильно – передают их специалистам. Мы уже писали о центре помощи диким и экзотическим животным при университете, который за пять лет своего существования помог вернуться в среду нескольким десяткам птиц, в том числе и российским краснокнижникам.

«Центр живет с одной стороны за счет помощи университета, с другой – за счет добровольной помощи всех неравнодушных людей, – говорит профессор Скалон. – Хотя специальных кампаний по сбору средств мы не проводим. Но очень часто люди, которые сами привозят животных, помогают кормом и так далее. Кроме штатных сотрудников, которых очень немного, есть целая команда волонтеров, которые в свободное от работы время и после работы приходят, помогают, лечат. Некоторые из них становятся профессионалами: кто-то учится в университете, кто-то на ветеринарные специальности в соседних городах».

Центру пять лет. За это время его сотрудники и волонтеры вернули в среду десятки птиц и других животных. Чаще всего привозят, в том числе и из соседних регионов, пернатых: зимой – сов, летом – дневных хищников: соколов, коршунов, орлов, в том числе очень редких, занесенных в международную и российскую Красные книги. Среди выпускников центра – беркуты, черный аист, лебедь. Также сюда часто попадают мелкие куньи, ежи, белки. Пока что университетские айболиты не берутся лечить разве что таких крупных животных, как медведи и лоси, только консультируют.

По словам ректора КемГУ Александра Просекова, в 2017-2018 гг. в природоохранное объединение студентов и преподавателей, которое теперь официально именуется центром сохранения биоразнообразия, инвестировали 30 млн рублей: 20 – в ремонт, 10 – в покупку оборудования.

«Раньше манипуляции делали практически на коленке – на обычном столе, обычными пинцетами, – говорит Николай Васильевич. – Сделать рентген – нужно было куда-то ехать. Теперь у нас есть и рентген-кабинет, и УЗИ, и операционная, и помещение для работы с инфекциями. Все это сертифицировано. Уровень, я не побоюсь этого слова, – мировой. Планируем даже переносное оборудование, которое позволит оказать помощь лосю, который попал в беду, или почему бы той же лошади не помочь, если это в наших силах».

Сейчас центр работает в тестовом режиме. Как рассказал ректор вуза, домашних животных там будут принимать на платной основе, собственно, как в обычной коммерческой ветклинике. Вырученные деньги пойдут на природоохранную работу.

Кира Афонасенко.