Неизвестная весна Агафьи Лыковой

Знаменитая 74-летняя отшельница Агафья Лыкова о вёснах в Сибири знает всё, но о главном девичьем обряде на Троицу только слыхала. От мамы. И те рассказы были, как сон, прекрасный и недостижимый… Наш корреспондент, несколько раз побывавший у отшельницы, на сей раз отправился на Алтай, в родные места матери Агафьи, на возрожденные там недавно старообрядческие Троицкие гуляния, чтобы узнать ту пропущенную Агафьей весну-мечту. И это репортаж одного дня 7526 года по календарю староверов.

За раем…

Да, красота это необыкновенная – среди быстрых рек в белых бурунах и гор юго-восточнее Бийска. Хоть в сторону села Топольное (куда еду), хоть в сторону Дайбово (откуда, как говорят на Алтае, отец Агафьи Карп взял в жены Акулину и, спасаясь от бурного XX века и чистоты веры ради, ушел с семьей в тайгу в конце 1930-х. А зимой 1940-1941-го Карп увел семью совсем в глухомань, на заимку, где геологи случайно нашли Лыковых в 1978-м. Но теперь из отшельников осталась жива лишь младшая дочь – Агафья).

Отшельница Агафья Лыкова так и живет на хакасской заимке а ее дальняя родня — на Алтае, в Горном Алтае и в Кузбассе. Фото: Ларисы Максименко.

И в Топольном, как и в других местах потомков староверов, за серым старым штакетником, в старых чистых избах сошлись два года – 2018-й и 7526-й от сотворения мира.

И сошлись так же навсегда две быстрых здесь сибирских погоды. Холод с жарой. И две стихии, две дороги. Асфальт с «зубодробильней». Скалы слева и переполненная река справа, всего в метре от дороги… И две кухни – уже в Топольном, на лужайке-стадионе, в шатре в канун Троицких гуляний. Обычная картошка с бараниной, которой нас угостили с дороги. А завтра – угостят старообрядческими «штями», кои готовятся аж неделю… И «сошлись» в одном круге длинные сарафаны на одних девочках с джинсами и футболками на других…

Девочки — потомки старообрядцев в Топольном и других селах Солонешенского района Алтая носят сарафаны с гордостью. Фото: Ларисы Максименко.

Это всё – старообрядческая вечёрка. Молодежь смеется, легко уворачиваясь от ремня в старообрядческой игре типа «догонялок». Женщины в сарафанах сидят, поют старинную печаль про конвой, мужа и остающуюся дорогую любимую жёнушку… А Елена Леонтьева, народная художница из Барнаула, приехавшая, чтобы впервые в истории этих мест повторить, возродить домовую старообрядческую местную роспись, показывает страницу книги с уникальным кадром. На нем – размыта полоса на стене дома. Под известкой – диковинные цветы…

– Пять лет назад экспедиция Барнаульского художественного музея нашла в Топольном такой дом, – объясняет Елена. – Им разрешили отмыть, сфотографировать, но чтоб забелили стену сразу.

Вообще художница могла бы и в городе написать – с фотографии – те цветы. Но посчитала: важно это сделать в Топольном.

На вечерке в Топольном звучало много старинных песен. Фото: Ларисы Максименко.

И я, коснувшись цветка, подключившись к матрице, вдруг чувствую красоту села, гор. И всех этих женщин, детей – своими! Хотя сама не отсюда. Просто все мы – русские…

И вспоминаю отшельницу Агафью.

– Здесь, на Алтае, как и в Кузбассе, дальняя родня, бывшие односельчане отшельников Лыковых живут. Здесь – красные сарафаны… А какие песни, какие цветы на стенах! А в избе у Агафьи на заимке и в одежке – ни узора, ни райского древа на стенке, – растет в моей душе жалость. – Она схоронила на заимке всех. Мать в 1961-м, двух братьев, сестру в 1981-м, в 1988-м – отца. И притом отец, умирая, не разрешил Агафье уйти с заимки. Не дал увидеть всю эту красоту…

И художница, услышав краткий мой пересказ, вздыхает:

– Суров был, значит, тятя…

Клятва

Ночью в горах всё шумело, сыпалось, клонилось. В реке Ануй ревела вода. Но с мистикой, привычной для Троицких дней, с русалками, о которых меня предупреждали тополинцы, это не связано. Весна освобождалась от последних оков холода. А русалку на камне, на берегу, еще в советские годы однажды видела давно покойная бабушка Капитолина.

А утром, на Троицу, как солнце залило жарой долину, девушки села и окрест собралась за деревней в роще.

Мы пришли, когда первых девчаток бабоньки учили правильно плести венок из березовых веток.

Но мне, по возрасту, он был не положен. И я, держа за теплый ствол срезанную накануне березку, помогла старообрядке Любе ставить ее среди поляны, заложив снизу белыми камнями. Под березку легла кукла-«мотанка», без лица.

– Я ее утром за 20 минут сделала, – объясняет Люба. – А вон и наши красотки!

Куклу-мотанку для обряда сделала Люба. Фото: Ларисы Максименко.

Девчонки-подростки с лентами вкруг голов подошли, каждая – звенит косой, перевитой лентой с бисером.

– Это очелье, – говорит мне Зарина Костина с косой в красном бисере. – Украшенье восстановили только-только, нынче.

Потом поляна, полная девушек и женщин, на минуту стихает. Им объясняют обряд кумления. Девчата вешают на березку ленты, цветки. И – пошел хоровод с песней. Про «робят», конечно, про клятых «Борбосов», сорвавших «вянок». И еще, еще песни…

Зарина (справа) показывает нынче впервые восстановленное в Топольном украшение для косы — из бисера. Фото: Ларисы Максименко.

И вдруг – на коленки, попарно, подружка к подружке, встали, прижа венок к венку. Поцелуй трижды, в горячую щеку, через венки. Это клятва. Так подружки стали вмиг друг другу кумой, крестной мамой будущего ребенка. Второй мамой, которая потом по жизни, случись что, поможет, не бросит.

И – опять хоровод. А как дым от костра стал сильно мешать, девчата бьют в сковородку на костре по яйцу. И, забрав каждая на зеленый листок «свое» сжаренное яйцо, а потом съев половинку, меняется с подружкой-кумой половинкой.

И вот уж высокая Заринка несет ту наряженную березку. Подружка идет, качает, как дитя, рядом куклу. За ними, по парам, потом – хороводом, пошли и пошли девчата. За мостом – парни. Один забирает у Зарины березку. И вся длиннющая процессия, по двое, «течет» ручейком чрез село, со старинными песнями, туда, к главной лужайке.

…Солнце нещадно жарит. В пути к нам выводят, доверяют малышек в сарафанах и малышей в русских рубахах. И они идут, не хныча. И весь люд встречает-провожает за заборами, попарно. И даже кони, гуси бегут к шествию по двое…

– Конечно, последние думают, что за движуха? – смеются рядом со мной девчонки и подхватывают волной идущую по процессии старинную песню.

И вот – главное! После пары часов хороводов и песен парень с березкой шагнул в реку, передал березку волне. Следом летят в воду венки. Девчата шумят радостно: венки уплыли все, как и березка. Значит, замуж скоро выйдут все. Потом разворачивают куклу, и вот уже и ее так же бережно несет река…

– Симпатическая магия, – говорит женщина-старообрядка, объясняя, что же испытывает каждая девчонка на кумлении и здесь. – Если я с тобой кумлюсь, то что делаю? Действие, связанное с переносом одного явления на другое. То есть я мечтаю стать мамой, и у ребенка, соответственно, будет крестная мать. И когда я вопроизвожу действие кумления, соответственно там, в высших сферах, уже закладывается то, что у меня будет ребенок. И весь этот обряд направлен на продолжение рода… Березка, кукла, яйца, венки – всё символы. Река – символ жизни. И еще она – междумирье. Березку, образ девичества, отправили в неизвестность между мирами… Так же и с венками…

Березка и венки поплыли по реке жизни. Фото: Ларисы Максименко.

Узнаю. Это Надежда Герасимова, преподаватель института культуры из Барнаула, пять лет изучает старообрядческие традиции в Топольном, реконструировала обряд вместе с Еленой Марковой из Топольного. Не только ради возрождения традиции. Ведь просьбы девичьи, женские о замужестве и материнстве звучат, и кумление, и гадания на венках, в Топольном приводят мне пример за примером, счастливо срабатывают!

– Вот мы однажды всего втроем обряд кумления провели, даже еще не такой полный, как узнали его сегодня, – объясняет мне, отправив венок по реке, Дина. – И все трое разом вскоре забеременели. А сейчас я венок отправила, замужества уже для выросшей дочки моей попросила.

…Река несет березку и венки вперед, даже не крутит. Девчоночьи и женские лица сияют. Они попросили, их услышали… Такой шанс в юности дается раз. Максимум – два, уже в замужестве, бездетном… Отшельница Агафья, живя с родными в тайге, тот шанс в юности и молодости пропустила… И хоть ее предназначение, по наказу отца, молитвенное, она не раз говорила, что жаль, не имела семейного счастья…

P.S. Автор благодарит Туристский центр Алтайского края за помощь в работе над материалом, в поездке в Топольное на 18-й фольклорный фестиваль «Троицкие гуляния-2018».