Областная газета
А взрывы здесь тихие…
…Накануне в Кемерове, в «Кузбассразрезугле» мне сказали: рванет так, что… не заметишь. Да что ты! – сейсмоприборы не заметят, природа не заметит. Посчитала преувеличением. Оказалось правдой.
Взрыв-ш-ш
Мартовский снег, из последних запасов зимы, выпав ночью и принарядив, скрыв рабочую черноту Талдинского угольного разреза, напоминал: «Так было. И так должно остаться, когда вы уйдете. И чтобы – без облака рыжего, без дождя ржавого…»
Мы едем – с руководством угольной компании «Кузбассразрезуголь» и с учеными-взрывниками – на демонстрационную площадку на двух автобусах, где нам покажут взрыв по-новому. Как раз такой – без последствий.
…Широкая обрезанная площадка, с тяжелой защитной цепью по краю, висит над заснеженной долинкой, изрезанной далеко-внизу «нитками» рабочих дорог. Чаша с углем здесь выбирается уже давно. Серия «полок» по ее краям тому свидетельство.
В долине – покой. Никого. Ничего. Ни людей. Ни техники.
– А где будут взрывы? – спрашиваю, вглядываясь вперед-вниз в два больших черных пятна и примеряясь фотоаппаратом. Встречное солнце в кадре чертит два длинных луча, упираясь в места двух предстоящих взрывов. В подтверждение слышу, что в точке справа готово всё для взрыва по новой методике и новому «рецепту». Слева – по давней технологии.
Самый современный взрыв, справа (в блоке №1) пройдет сейчас, первым. А взрыв по старинке, слева (в блоке №2) – будет через полтора часа.
Всё для них заложено – на одном горизонте, в одинаковых геологических условиях, с равными параметрами и так далее. Это чтобы позже сравнить.
И новый взрыв – не просто один из контрольных, а показательная точка в научно-исследовательских и опытно-практических работах, начатых этой угольной компанией много лет назад…
И нам уже с утра рассказал Станислав Матва, заместитель директора – технический директор «Кузбассразрезугля», что это будет взрыв без тротила, что угольная компания провела больше 600 бестротиловых экспериментальных взрывов, добившись снижения цифр по всем выбросам в три, а по некоторым показателям в пять раз, придя после взрывов к снижению по сейсмопоказателям в два-три раза и к росту экономии в два раза! И что взрыв по новой технологии мельчит уголь (средний кусок) в полтора-два раза! И что в конце прошлого года уже проведены четыре контрольных итоговых взрыва.
И вот сирена. Растет невольно волнение. Ветер, кажется, стал сильнее. Народ сразу замерз, зашмыгал носами.
Рация сзади:
– Внимание! Проводим взрывные работы.
– Да. Мы готовы. Проводите.
– Понятно.
Второй сигнал, сдвоенный, боевой. И я словно расту, вытянувшись в струнку, в ожидании чего-то грандиозного. И в 12.50 вдруг слышу тихое:
– Тр-р-р-р…
И легкий дымок стелется, проходит по месту первого взрыва.
Все мужчины вокруг – шумят, они – на подъеме. Им в радость победа. И этот «пшик». Ведь такие тихие взрывы – настоящее и будущее компании, и, дай бог, региона…
– Это не «пшик», – улыбается, не обижаясь на мое чисто женское сравнение Станислав Матва. – В последние годы нарабатывали новые технические решения, новые подходы по конструкциям зарядов, по средствам инициирования, по применению новых типов взрывчатых веществ. И сегодня мы их продемонстрировали… Хотелось бы особо отметить: взрывные работы прошли с применением новых систем «Искра-Т», отечественного, новосибирского, завода. Особенности этой системы позволили снизить сейсмическое воздействие, выброс в атмосферу многократно. И отработать в тихом режиме.
– А за счет чего? Вы просто взрыв… раздробили?
– Да. Если раньше взрывали сериями, по несколько скважин одновременно, мгновенно, то сегодня взрывалась каждая скважина (а их 79) отдельно… Взрывные работы проводились в каждой скважине, с замедлением, благодаря системам инициирования… Это и повысило надежность, высокоточность и снизило сейсмоэффект. И не было ни столба пыли, ни дыма…
И еще. Практически все средства, которые были продемонстрированы, уже массово используются в угольной компании. Единственно – нововведение «Искра-Т», мы планируем расширить его применение.
Фото: Константина Наговицына.
Рубин, тротил, следующий…
«Так, значит, тротиловые взрывы у угольщиков уходят в прошлое?» – думаю я за миг до того, как подходит время второго взрыва. И в 14.35 как жахнет, так жахнет! Да, это тротил, знакомый по старым фильмам о Великой Отечественной войне, как минимум. Ударная волна проходит по ногам, здорово толкнув, качнув меня назад. И я впервые жалею, что природное любопытство всегда держит меня впереди всех. И что по мне волна прошлась первой, уйдя дальше по чужим ногам и уносясь, стихая на просторах разреза.
А припоздавшее, поднявшееся от земли облако, постояв, минут через десять тоже двинулось к демонстрационной площадке, грозя нам кашлем, но мы от него успеваем уехать.
– Это был взрыв именно для сравнения. Тротила в нем 21 процент. А когда-то давно и сто процентов использовали, – говорят вокруг горняки.
– И что, тогда вообще сшибало с ног? (Это я – про ударную волну.)
– Нет, только облако рыжее было, и выбросов в воздух больше было.
– В нашей угольной компании последний тротиловый взрыв был в начале 2003-го, – поясняет мне Сергей Кокин, генеральный директор ООО «КРУ – Взрывпром». – 15 лет назад мы полностью израсходовали остатки тротилсодержащих ВВ (взрывчатых веществ), перешли на простейшие аммиачно-селитровые. От тротила ушли, чтобы исключить вредные выбросы в атмосферу.
– А другие угольщики тоже ушли?
– Некоторые еще применяют.
– А что дали региону, для улучшения экологии, те 600 с лишним экспериментальных взрывов, без тротила, проведенных «Кузбассразрезуглем»?
– Это значит, что благодаря им не использовано 60 тысяч тонн ВВ. Столько не привезено в Кузбасс, не взорвано, не сложено на хранение… А это тысяча вагонов или десять товарных составов с ВВ…
– А что будет дальше?
– Дальше? – говорит Сергей Кокин – об итогах взрывов дня в рабочей долине на Талдинском и о задачах компании непростых, но реальных. – Сегодняшние взрывы обеспечили технику работой суток на двое, и здесь продолжат взрывать, конечно, дальше. … А задача угольной компании – снизить количество взрывов. Мы понимаем, что можем это сделать. Мы уже умеем это делать, не нанося природе вреда. Так, мы сможем в два-три раза увеличить объем взрывного блока (всё равно не выходя за пределы госнорматива по выбросам. – Ред.). И снизить количество взрывов в два-три раза… Мы сегодня в год проводим 2200 взрывов, а будем примерно 700.
…А потом мы сидим уже в зале АБК разреза, ждем результатов от датчиков, поймавших следы первого и второго взрывов. И когда их приносят (с информацией, что приборы дрожи земли от первого взрыва вообще не засекли, а от второго – зафиксировали в пределах нормы), и когда я слышу от угольщиков, что эта компания первой в стране начала эксперимент с такими взрывами и уже набрала данных и опыта для внесения поправки в раздел 5 важного госдокумента по «Расчету выбросов… при взрывных работах», то мартовское небо – и само по себе, и мне кажется, с учетом перспектив – становится светлее. А лес потом – по трассе, по дороге домой, и встречные поля, и деревни, и города – белоснежнее, шумнее, веселее…
И я вспомнила коня по кличке Рубин, в 1972-м выведенного последним из кузбасской шахты, переставшего возить вагонетки с углем. И подумала про старые взрывы, от которых ушли в этой угольной компании и уходят в других. И поняла, что не просто всё движется и меняется – и техника, и технологии, и люди. А всё делается жизни ради.
Наша справка
«Кузбассразрезуголь» – крупнейшая угольная компания главного угольного бассейна России. На ее счету – 11 процентов угледобычи страны, четверть всей угледобычи Кузбасса. Ежесуточно горняки «Кузбассразрезугля» выдают больше 120 тысяч тонн угля. Это 2000 железнодорожных вагонов (или 30 составов товарных поездов).
Цитата
Сергей Протасов директор Кузбасс-НИИОГР:
– Наша организация в течение последних 18 лет занимается проблемой обеспечения сейсмобезопасности массовых взрывов на разрезах Кузбасса, Новосибирской области и других регионов.
Сегодня мы были очевидцами того, что первый взрыв, произведенный по современной технологии, с использованием современных взрывчатых веществ и электронных средств инициирования, причем отечественного производства, показал на сейсморегистраторах, что на расстоянии 700 метров от взрываемого блока скорость колебаний составляла 1,3 мм в секунду.
Второй взрыв, выполненный по традиционным когда-то технологиям ведения взрывных работ с использованием тротилосодержащих веществ и средств инициирования, представленных детонирующими шнурами и средствами рассредоточения, произведенный на расстоянии 1000 метров, т. е. существенно дальше, показал, что скорость колебаний на той же площадке составляла 48 мм/с.
Если говорить об охраняемых зданиях и сооружениях типа жилые объекты, то 1 миллиметр в секунду – это значительно ниже самых жестких требований отечественного и зарубежных стандартов. А вот 48 мм в секунду – это недопустимые колебания для зданий. Они допустимы лишь для очень ограниченного круга охраняемых зданий и сооружений в виде специальных промышленных сооружений, предусматривающих антисейсмические усиления.
Данные по воздействию на окружающую среду пока в обработке, но уровень выбросов в разы меньше. Это дает возможность утверждать, что ведение взрывных работ должно идти сегодня с учетом вот этих современных научно-технических достижений в другом масштабе. Взрывы могут быть большей массы при значительно меньших экологических воздействиях. Мы этого уже достигли.
Кстати
Почему еще без взрывов нельзя?
По закону о сейсмической повторяемости, сильные природные толчки, с магнитудой 6, должны повторяться в Кузбассе раз в 70 лет. По данным Геофизической службы СО РАН, последние большие толчки были в 1903-м, следующие должны были быть больше 40 лет назад. Причина задержки – высокая техногенная нагрузка региона и еще потому, что из-за взрывных работ идут микроземлетрясения и в итоге постоянная разрядка земной коры.
