Женщина за рулем

Жительница Междуреченска Любовь Васильевна Перемитина каждый год отмечает сразу два профессиональных праздника: День медицинского работника и День работников автомобильного транспорта. Потому что 30 лет проработала на станции «скорой помощи». Водителем.

…К машинам ее еще совсем маленькую тянуло неумолимо. Часами наблюдала за огромным «ЗИЛом», на котором заключенные возили лес (ее семья жила в поселке, вокруг которого были лагеря). И вот однажды, заметив, что водитель сел перекусить далеко от машины и к ней спиной, она чуть не ползком пробралась к «ЗИЛу» и залезла в кабину.

Следом увязался братишка, но Люба на правах старшей сама уселась за руль. Крутила его с упоением, а потом дернула какой-то рычаг. И машина вдруг поехала под горку, а уже через секунды плюхнулась в реку. Благо, плавать брат с сестрой уже умели, выбрались без посторонней помощи. И – дай бог ноги! Свое, конечно, позже получили – и от лагерного начальства, и от родителей, но шестилетняя Люба долго ходила страшно гордая: никто из поселковой ребятни, в том числе ее старшие братья и сестра, не могли похвастаться тем, что «водили машину»!

Твердое решение насчет будущей профессии она приняла, когда научилась читать. Очень уж ей понравился лозунг, который висел над автобазой: «Слава советским автомобилистам!» Автомобилистом она и решила стать.

– А к семнадцати годам, – рассказывает Любовь Васильевна, – уже вовсю водила машину, конечно, еще без прав. Устроилась на разрез учетчицей, ребята возили вскрышу, охотно учили меня всем премудростям, когда было свободное время. А потом уже не возражали, когда я просилась подменить их – в те времена на угольных предприятиях таких строгостей, как сегодня, не было. Самое яркое впечатление от тех поездок – маленькие, как букашки, легковые автомобильчики, которые копошились где-то внизу, не доставая и до середины колеса «моего» «БелАЗа»…

Когда ей исполнилось 18, без сожаления выложила две своих зарплаты за учебу в автошколе. В группе из 36 человек была всего одна девушка – она. И именно ее позже председатель экзаменационной комиссии привел всем в пример: учитесь, как надо сдавать. И теорию, и вождение Люба сдала с первого захода.

…За всё 30-летнее время работы на «скорой» самым тяжелым для нее стал день, когда на шахте «Распадская» произошла трагедия.

– Около полуночи поступил звонок, – вспоминает Любовь Васильевна, – я сорвалась первая. Гоню, плачу и молюсь: пусть раненые, только пусть все останутся живы… И пусть Вадим, сын, будет жив! Он должен был заканчивать смену, и я не знала, успел он выйти или остался в шахте…

Сколько человек она донесла до машины, вспомнить потом не могла. Травмированных, обожженных. Они просили пить, и она бегала в шахтовый буфет за водой, просили курить – раздавала им свои последние сигареты. Курить в машине запрещено категорически, но она разрешила им всё, об одном просила: только не плачьте, пусть раненые, но вы живые, а сколько осталось там, под землей…

Звонила сыну, тот не отвечал, заскакивала домой перед очередным рейсом – никого. Уже около полудня узнала: Вадим успел выйти, но связь телефонная прервалась…

– Это самый страшный день, – говорит Любовь Васильевна. – А были и другие, тоже непростые. Вообще, человеку впечатлительному на «скорой» работать сложно: видишь и жизнь, и смерть, у тебя в машине может родиться человек, а кого-то ты можешь и не довезти. Особенно тяжело, когда умирает ребенок. И хотя понимаешь, что ты не виновата, сердце болит…

А бывает и радость: успела довезти больного, его спасли, он будет жить! Очень любила возить рожениц, заметила, что и они были рады, что за рулем женщина. Мужикам ведь что главное? Побыстрее доставить, чтобы, не дай бог, в машине не родила. А для меня главное – довезти осторожно, им и так больно.

Для нее вообще главным – и на «скорой», и потом, когда некоторое время работала в такси, – самым важным было именно это: довезти пассажиров в целости и сохранности. И самой вернуться к сыновьям, которых она растила одна, без мужа. А потому Любовь Васильевна всегда строго следовала «Правилу трех Д».

– Никогда не позволяла эмоциям одерживать верх, – объясняет она. – Например, кто-то взял и хамски подрезал на дороге. Я даже мысленно его не обругаю, нельзя срываться, это может плохо кончиться. Просто повторяю это самое правило: «Дай дураку дорогу».

А расхожее утверждение о том, что женщины за рулем непредсказуемы и опасны, Любовь Васильевна не признает. Аргумент у нее один, зато железный. Было время, когда она подряжалась перегонять автомобили из разных концов страны. Повидала в этих поездках множество аварий. И из них – ни одной с участием женщины! Объясняет это единственной причиной: женщина всегда помнит, что дома ее ждут дети, и она не может обмануть их ожидание.

…Застать Любовь Васильевну дома – целая проблема. Если она не помогает старшему сыну Алексею в храме (он – благочинный церквей Мысковского городского округа) или не работает на загородном земельном участке, значит, повела внуков в зоопарк, в кино, еще куда-то. Или убежала в лес – проверить свои заветные грибные и ягодные места. А если зима на дворе, то, может, и на лыжах катается.

Ну а если уж нет ни там, ни там, значит, со своей иномаркой возится. Недавно купила, за… в общем, задешево. А значит, с кучей проблем. Говорит, поначалу и двери плохо закрывались, и дворники не работали. Зато теперь на ней уже и в люди не стыдно выбраться. Это в детстве Люба не поняла, что за рычаг был в «ЗИЛе», который она дернула и поехала. Сейчас от нее секретов у машин практически нет.

Нина Бутакова.