Работа над ошибками

Жена уехала, не оставив адреса, стерев прошлое из памяти и даже сменив дочке имя. Но через 75 лет дочь разыскала отца!

Судьба разлучила семью перед Великой Отечественной войной и подарила шанс к воссоединению лишь сейчас.

Пришло, видно, время завершить эту суровую, драматичную историю двух влюбленных, разлученных большой, как всегда в молодости, горячностью, разведенных великой войной и бесконечными особыми обстоятельствами… Да, поставить если не точку, то хотя бы многоточие, обещающее их почти уже 80-летней дочери тепло наконец-то обретенной родни…

– Я же ничего не знала, – говорит Анна Зубкова из Киселевска, и, несмотря на зябкий ветер и снежную «сечку», ее лицо «горит» не от холода – от волнения, а шаг становится не по возрасту девчоночьим, быстрым. Ее греет сбывшаяся мечта сиротского детства, мечта об отце…

– Мы его ждали, ждали с мамой… и перестали ждать. Мама сказала: пропал без вести на войне, – рассказывает Анна Петровна. – А в конце 2015-го уже дочь, учительница, меня спросила: «Почему ты никогда не искала могилу своего отца?» И я потеряла покой…

Искать начала как раз под Новый год, когда загадывается, вспоминается, несмотря на возраст, самое заветное желание, когда на больших елках в городах висят письма Деду Морозу от сирот – с просьбами не столько о подарке, сколько о мечте обрести папу, маму, и когда случаются настоящие чудеса…

И Анна Петровна с надеждой найти место, где на войне погиб отец, приехала в 31-ю киселевскую школу, в музей. К Галине Гильмутдиновой, известному кузбасскому «поисковику», на счету которого – 138(!) найденных солдат, числившихся пропавшими без вести. Она со своим поисковым отрядом много лет работала и ездила (пока ставку не сократили) на «Вахту Памяти», на места боёв – искать останки бойцов, и вырастила столько отличных мальчишек, девчонок.

– Анна Петровна рассказала: отца звали Петр Иванович Беляевский, он с хутора Сизов, Сталинградской области. Это имя, отчество, фамилию, место ей назвала перед смертью мама. Но каково же было наше удивление, когда первый же запрос на сайте «Подвиг народа» (с выкладываемым архивом Минобороны. – Ред.) выдал документ о награждении гвардии старшего лейтенанта Петра Беляевского медалью «За победу над Германией…» с вручением ее осенью 1945-го! – рассказывает Галина Гильмутдинова.

– Значит, отец пришел с войны живым! Радость и тревога сводили меня в те дни с ума. Отец был жив и не искал меня? Что же тогда случилось? – говорит Анна, волнуясь, не в состоянии стоять на месте.

– Возможно, другая любовь помешала? Что ж, это жизнь… Поиск с запросами по архивам, загсам, военкоматам продолжился, – поясняет Галина Гильмутдинова.

И дальше мы расскажем возможную версию далеких событий, выстроенную из воспоминаний и документов…

Петр Беляевский, как оказалось, воевал геройски!_1

Трактористка

Петра с хутора Сизов и Александру с хутора Бирюков соединил 1937 год.

– Они поженились, Петр привез Сашу к себе домой. Ее – не казачку – в большую казачью семью с большой историей службы и подвига. И там ее приняли не очень, – помнит скупые рассказы мамы Анна Петровна. – Весной 1938-го родилась я. А уже осенью отца забрали в Красную Армию.

А как только отец ушел служить, мама ушла от его родителей, со мной, назад, на хутор Бирюков. Не выдержала. Родные Петра не ее, пришлую кацапку, хотели в жены, а местную казачку. И жилось ей с ними тяжело.

В Бирюкове мама работала трактористкой. Брала меня с собой в поле. Укладывала спать под кустом и работала. Я просыпалась, плакала, бежала к трактору и тряслась с нею до ночи. И доля нам с мамой досталась тяжелая… Но мы еще ждали папу…

– А его, приехавшего к родным (на побывку. – Ред.), родители уговорили жениться на казачке, или сам уже новую судьбу встретил, привез, женился, – предполагает Галина Гильмутдинова. – После чего бывшая первая жена и решила сменить документы.

– В конце войны мы с мамой были обе при смерти, и помощи было ждать не от кого. Голодали все, траву, лягушек люди в округе съели. Мама пухла от голода, уже не поднималась. Я лежала с нею… И вдруг в дом вошли какие-то люди. Нас вынесли, положили на подводу, без вещей, без документов. Привезли на станцию. Переложили на платформу, на которой уже стоял мамин трактор. Так мы поехали, под ним, как оказалось, на Украину. Там, на освобожденной территории, некому было убирать хлеб. И туда перебрасывали трактористов, – объясняет Анна. – Так мы выжили. Потом переехали жить под Днепропетровск, в село. И там в 1950-м маме удалось сделать нам с нею документы. Она назвала сотруднице райзагса свою девичью фамилию, и мы обе стали Зубковы. Правильные даты рождения, но место рождения – якобы то украинское село. Мое имя от рождения – Галя – к тому времени уже не звучало, украинские дети прозвали меня Ганной. И в моем свидетельстве о рождении стало – Зубкова Анна Петровна, а в графе отец – прочерк.

Позже уехали в Киселёвск, работали обе на шахте. И если бы кто-то захотел Беляевскую Галю в стране найти, он бы в Ане Зубковой ее не признал бы.

Знамя

Но ее отцу на войне, конечно, было не до недоговоренности и обид. Всё было отложено на потом. Потому что Петр воевал в самом пекле.

Галина Гильмутдинова, разыскав наградные листы на медали и орден Красного Знамени, получила краткое описание пережитых боев. Например, «15 мая 1942 г., когда наша часть на Керченском полуострове в районе Керчи попала в окружение, лейтенант Беляевский во главе комендантского взвода… с боем вывез все штабные документы, а сам лично – знамя полка». Это вкратце. А на деле, как ответит киселёвскому «поисковику» и перескажет позже рассказ Петра Беляевского его дочь Валя от второго брака, всё было в разы страшнее…

Особенно, когда Петру пришлось… переплывать Керченский пролив (тот самый, через который сейчас строят Крымский мост!) весной 1942-го, в ледяной воде, под обстрелом! А там – до 15 километров в длину, до 18 метров до дна, и море все время штормило! Валя написала, как об этом рассказывал отец: «полк прижат к морскому берегу. Штаб полка и часть личного состава эвакуируется на катерах. Оставшимся на берегу приказано ждать транспорт, а его нет. В этой ситуации выбор небольшой: плен или плыть в сторону своего берега. Четыре офицера принимают решение переправиться через Керченский пролив на автомобильных камерах… По расчетам, на человека хватит двух камер – на одной переправляться, а вторую про запас, если одну прострелят. Вскоре одного офицера убило шальной пулей. А перед самым отплытием самый старший – старлей – застрелился. Выбор за него сделал страх: плавать не умел… Втайне от напарника отец упаковал в одну из камер спасенное знамя полка и важные штабные документы. В ночь они вышли в море. От берега оторвались благополучно, их не обнаружили. Но на второй или третий день они были обстреляны, одна из пуль тяжело ранила товарища, пришлось помогать ему, притом отец старался не потерять камеру с документами и знаменем… На рассвете (на пятый день) они ступили на берег Таманского полуострова, проделав путь без воды и еды…»

Им повезло. Ведь, по воспоминаниям других бойцов, многих, кто вот так же решался плыть морем, хоть на досках с бортов грузовиков, уносило с пролива в Черное море, на смерть. Или прибивало к берегу, занятому немцами… А Петр Беляевский – после моря и госпиталя, где ему чуть подлечили застывшие ноги – воевал в Сталинграде, был тяжело ранен в голову, выжил среди мертвых, и его подобрали наши связисты. А после войны работал в военкомате на Украине, вызвав к себе ту вторую семью. Потом, вернувшись в Сизов, работал бухгалтером, растил пятерых детей…

Брат!

Петр умер в 1977-м. Его первая бывшая жена Саша – годом позже, так и не забыв обиду….

Но как же все-таки «поисковик» Галина Гильмутдинова соединила их дочку Анну (Галину) с другими детьми и родными Петра?

– Как только выяснила, что Беляевский с войны пришел живым, почти сразу мне на почту, по случайной интернет-рассылке, пришло письмо с радио «Звезда». В нем говорилось о создаваемой галерее Славы. Я зашла и увидела… выложенное фото Петра Беляевского, от его сына Олега. Вгляделась. Наш Петр или нет? – вспоминает Гильмутдинова. – Попросила разрешения связать нас с Беляевскими. Но ответа не было. Зато на мое другое письмо пришел ответ из администрации хутора, где было сказано, что Петр похоронен у них в Сизове, перечислены его дети (без Ани-Гали, старый архив из-за войны сохранился лишь частично), указан телефон троюродного брата Анны-Галины.

– Я позвонила и услышала: «Ваш отец вас искал, особенно последние десять лет перед смертью. Но найти не мог». Значит, – волнуется Анна-Галина, – он меня не забывал… И вот тот троюродный брат Владимир дал телефон моего брата по отцу (того самого Олега Беляевского). Я успела! Он оказался смертельно болен, жил последние дни. Говорить уже не мог. Его жена сказала мне в трубку: «Я вижу по нему, как он рад. Да, вы – сестра, и он вас, как и отец, искал…»

Но сердце Анны-Галины, прошедшей такой долгий путь – к своим, пока не успокоилось. Одна из сестер по отцу считает ее на них непохожей. И наша землячка готова пройти генетическую экспертизу. Ее ведет зов крови…