Белые ангелы

Кузбасский солдат, пропавший без вести в 1942-м, оказался человеком из легенды!

Его нашли недалеко от Ржева, в земле, по талисману из дома. А следом, в Крыму, откликнулись люди, хранившие легенду-быль о том страшном бое.

– Теперь, наконец, мы знаем всё, – дрогнувшим голосом говорит Екатерина Архипенко из Осинников, жена одного из внуков солдата Александра Сырых, вновь перечитав документы кузбасских «поисковиков» и воспоминания очевидцев. – Спасибо, спасибо всем…

Полушубки

Там, где в Великую Отечественную наши полегли, но не дали немцам второй раз пройти на Москву, поисковые отряды копают давно. И останки очередного неизвестного солдата (тогда еще никто не знал, что кузбасского бойца Сырых) нашли, похоронили в 1998-м.

Потом прошли годы. Дети, внуки солдата продолжали ждать весточки о нем, пропавшем без вести в конце ноября 1942-го. Они помнили, как верила и знала, что найдут, до самой своей смерти жена солдата Анастасия.

А далеко от Сибири – в Центральной России – так же сильно помнили те бои в Бельском и Ржевском районах уже постаревшие очевидцы. Много раз пересказывали молодым, зная, что эта память когда-нибудь пригодится и кому-то утешит душу… Вот и Валентина Григорьева, родом из тех мест, но живущая сейчас в Евпатории, записала, а потом прислала на родину историю, не раз звучавшую в ее семье – от бабушки Василисы, от мамы Анны, от тетки Матрены. Про их село и солдат-сибиряков. Про тот бой неподалеку – не на жизнь, а на смерть, на вечную память…

«Нечего есть, – пересказала бабушкины слова Валентина, – а самое страшное, что нечем кормить деток. Еще ладно, что успели старики на Ржевском большаке после отступления немцев убитых лошадей разрубить на части и на саночках перевезти в деревню. И никто из них себе больше не взял, поделили по едокам. Беда – она многому научила… Но сегодня Матрена ни свет ни заря застучала в двери: «Выходите скорей! Наши пришли! Все выходите! Войне конец теперь. Сталин сибиряков прислал!».

Заскрипели изувеченные бомбежками, перекошенные двери банек. А Матреша, которая до войны работала письмоносицей и сообщала самые свежие новости, торопясь, рассказывала: «Уж теперь-то немцам не одолеть, силища какая! Орлы!» И вся деревня от мала до велика высыпала на Ржевский тракт встречать своих спасителей. Надо было видеть, как они шли! По четыре человека в ряд. Высокие, крепкие, статные, красивые! Все как на подбор! В белых полушубках, белых валенках… И было их столько, что, начав считать, люди спутались. Крепкие кони тянули пушки. А сибиряки все шли и шли…

Войска шли всю ночь и следующий день, и еще одну ночь… А потом ночью небеса вспыхнули такими страшными сполохами, что казалось, это ад пришел на землю. Гремело и грохотало так, что за многие километры в избах ходуном ходили бревна. Сражение шло и днем, и ночью… Они сражались больше трех недель. До последнего снаряда, до последнего патрона…»

И дальше – о том, кто не смог из наших пробиться к своим из окружения… Кто был ранен и замерз насмерть, кто был убит…

«Они лежали, а распахнутые полушубки были похожи на крылья… Двенадцать с половиной тысяч… Небо, как саван, опустилось до самой земли и приняло души… И лишь свечи израненных белых берез стояли на страшном поминальном поле».

Но это было еще не всё…

«В дома Чернышей постучала беда на рассвете. В деревню нагрянули немцы. Не привели ни раненых, ни пленных. Последнюю надежду заслоняя, пришел обоз. Велели разгружать. А на санях лежали валенки и белые полушубки, залитые кровью… Финн-переводчик приказал женщинам: «Стирать чисто! Ваш сибиряк испачкал…»

В помещении замерзшие ржавые сгустки на полушубках растаяли, потекли ручейками. Запах крови наполнил воздух. Переводчик поспешил выйти…

Тоскливо и безутешно завыл за маленьким оконцем ветер. А в баньке, согнувшись над белыми полушубками, лили на алую кровь сибиряков свои горькие слезы деревенские бабы… Истерзанным за этот страшный год сердцам вдов, еще не знающих, что они вдовы, предстояло вынести еще и это страшное испытание.

Но когда из кармана полушубка выпала детская распашоночка, которую сибиряку дала как оберег жена, Анна, которая после смерти своего четырехлетнего Сашеньки вся закаменела, не выдержала и, упав на полушубки, завыла и зарыдала так, как плачут у гроба, провожая самых близких. А с нею заплакали все до одной. Ни одна плакальщица на Руси так не причитала, как причитали эти деревенские женщины».

И тогда…

«В баньку вбежал разъяренный переводчик, хлестал женщин по лицам: «Не сметь!» – рассказывает Валентина, поясняя, что у мамы её – Анны – тем ударом поврежденная челюсть болела потом до старости…

Но вернемся в ту горькую святую ночь, когда «…старуха Василиса достала завернутый в холстину Псалтырь, зазвучала молитва:

«Ты еси Бог, сошедший во ад и узы окованных разрешивый. Сам и души раб твоих, воинов убиенных упокой!» И повторяли за ней, роняя слезы на белые полушубки, все солдатки: «Моли спастися душам им…»

Сибиряки лежали на поле брани до весны… Души их незримо стояли возле белых, залитых кровью полушубков, над которыми при свете лучины, обливаясь слезами, читали заупокойную литию бельские женщины…»

И теперь эти слова «воинов убиенных упокой» часто повторяют дети, внуки солдата Сырых…

Поле, на котором погибло 12500 сибиряков, и обелиск.

К своим!

Опознать его, 34-летнего Александра, так же немцами раздетого, без документов, среди тысяч убитых бойцов было практически невозможно.

– Но солдат очень рвался домой, – говорит Галина Гильмутдинова, известный в регионе поисковик из Киселевска. (Вообще, напомним, кузбасские отряды много лет работают на раскопках как раз во Ржевском, Бельском районах. – Прим. ред.) – Останки его нашли поисковики из Новгорода. С солдатом была ложка. На нее не обратили внимания. Но в 2015-м те же новгородские поисковики, перепроверяя итоги старых поисков, отчистив ложку, увидели на ней выбитую фамилию «Сырых». Возможно, ложку солдат взял с собой из дома и фамилию нанес перед уходом на фронт…

Поиск в архивах выдал двух Сырых, полных тезок. Один – моряк – пропал без вести под Мурманском. А второй ушел на фронт из Киселёвска. Так новгородские поисковики и вышли на наш отряд. Мы проверили адрес, указанный в ОБД «Мемориал», обратились в киселёвские загс, архивы, выяснили, что дома давно нет. Но нашли информацию о детях, школу, в которой дети учились. Правда, школьные документы и их следующий адрес уничтожил старый пожар… И вообще потомков в Киселёвске не оказалось. Так поиск наш встал.

Но я, координатор «Бессмертного полка» по Киселёвску, через два дня зайдя на сайт, глазам своим не поверила! Внук солдата Александра Сырых – кемеровчанин Сергей Прохоров – только что зарегистрировался на сайте «Бессмертного полка», написал: «Так хотелось бы найти его могилу или хотя бы знать место его последнего боя. Пишу и не могу сдержать слез. Вечная память…»

Я сразу позвонила, сказала: «Вы стоите сейчас, сидите?» – «Сижу». – «Хорошо, я вам спешу сообщить, что… нашли!» Да, такого быстрого поиска в нашей практике за много лет не было!

…Документы по солдату Сырых кузбасские поисковики вручили потомкам на областном торжестве в День неизвестного солдата. В следующем году внук Сергей Прохоров с мамой (дочкой солдата) Валентиной съездили на место гибели. Как раз шло перезахоронение останков солдата.

«Там, где погиб дед, лесок. Дед, скорее всего, выходил со всеми из окружения… Чувства, которые я там испытал, не передать», – вспоминает Сергей.

Ложка, переданная новгородцами кемеровскому отряду «Земляк», а от них – родным, вернувшаяся домой, хранится у Сергея на почетном месте. Скоро ее повезут во Францию, показать последней, кто еще не видел, правнучке солдата. Все остальные родные живут в Кузбассе и на Украине. Это «ветки» от детей солдата – Владимира, Зои, Галины, Валентины. Вообще Александр, уходя с шахты на войну (призванный в 1941-м сначала на Дальний Восток, через год переброшенный на Запад с такими же, как он, морпехами, в подкрепление), поцеловал, прощаясь, пятерых своих малышей. Но самая маленькая, Тома, умерла во время войны, в 1944-м. А Володя погиб в шахте в 1966-м…

…А был солдат Сырых, по семейным рассказам, очень высоким, под метр девяносто, красивым, статным, крепким. Любил жену и детей. Любил петь. Любил Родину. И пошел на смерть – ради Жизни – вместе с другими бойцами. И «…они лежали на черном снегу, а распахнутые полушубки были похожи на крылья Ангелов…»

Валентина Григорьева, записавшая воспоминания о войне своей семьи, сама родом из Бельского района.