Долгое эхо Чернобыля

Ровно 30 лет назад, 26 апреля 1986 года, на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции произошел мощнейший взрыв.

Устранять последствия атомного ЧП пришлось тысячам советских людей из всех регионов страны, специалистам самых разных профессий: строителям, военным, водителям, летчикам, медикам…
Все они теперь именуются «чернобыльцами» или «ликвидаторами». Многие из них получили критическую дозу облучения и вскоре ушли из жизни. Другие еще долгие годы боролись с полученными недугами.

В смертельно опасную командировку в зону Чернобыльской аварии из Кузбасса был направлен и 29-летний Орест Глибчук, в то время комсомольский работник. Вот что он воспоминает 30 лет спустя:
«Как ни странно, более или менее полную информацию о взрыве на Чернобыльской АЭС я получил от иностранцев. В нашей прессе, конечно, печатались коротенькие публикации на эту тему, однако представления об истинных масштабах трагедии они не давали. Примерно через месяц после катастрофы я оказался в туристической поездке в Польше. Там нас буквально засыпали вопросами крайне встревоженные поляки и туристы из других стран: ну, мол, как там в Чернобыле? А мы при отсутствии правдивой информации не особенно беспокоились и отвечали, что всё вроде нормально, ведутся работы по ликвидации…

Спустя пару недель после возвращения в Кемерово – я тогда возглавлял орготдел в обкоме комсомола – мне на работу позвонили из военкомата и попросили зайти. Честно говоря, подумал, что с учета будут снимать. Мне полгода до «дембельского» тридцатилетия оставалось, а после 30 лет на срочную армейскую службу уже не призывались. Прихожу. Спрашивают: «Вы по военно-учетной специальности геодезист?» – «Так точно, – отвечаю. – На военной кафедре Львовского политеха научили карты по аэрофотоснимкам составлять. И даже по специальности поработал несколько лет, прежде чем по комсомольской линии пошел». – «Вот и хорошо! – обрадовался военком. – Нам как раз геодезисты нужны. Распишитесь в повестке. Сутки на увольнение. Через три дня должны быть в Киеве в распоряжении «Управления 605»…

Подробностей он мне не сказал, но я догадывался, куда направляют.
Приказ есть приказ. Попрощался с родными. Непросто было: мы с женой ждали второго ребенка. Через три дня прибыл в столицу Украины, откуда нас, 14 призывников-геодезистов, повезли на автобусе за несколько сот километров в Чернобыль. Дорога запомнилась навсегда. То и дело на пути встречались пустые деревни. Окна и двери в домах распахнуты настежь. Во дворах – брошенные второпях вещи. И не единой души вокруг…

По приезде на место поселили нас в бывшем пионерском лагере «Голубые озера». Только вместо пионеров в этом живописном уголочке уже жили взрослые дяди в погонах и фуражках. Прошли медкомиссию, получили форму. Как выяснилось, моя военная специальность оказалась не очень-то и востребованной. Нужны были геодезисты, которые смогли бы работать на строительных объектах. А мое умение составлять карты было вообще не нужным. Руководитель кадровой службы почесал затылок и лишь устало махнул рукой. Ладно, мол, не отправлять же тебя назад – будешь служить у меня. И на объект придется мотаться, и бумаг выше крыши. Словом, не соскучишься!

Запомнился первый же инструктаж, который проводил военный дозиметрист. Вокруг радиация. Каждый день проверять полученную дозу. Воду не пить. Фрукты не есть. С дороги не сходить. А чтобы навсегда отбить охоту у новичков лакомиться яблоками из окрестных садов, он для доходчивости разрезал одно из таких яблочек и поднес к нему датчик. Стрелка прибора зашкалила, и аппетит сразу пропал!

Работы, как выяснилось, и на самом деле оказалось очень много. Каждый день в шесть утра выезжали в Чернобыль. Стокилометровая поездка длилась часа полтора-два. Это не напрягало. Из-за хронических недосыпов научился спать в автобусе даже стоя. В самом Чернобыле находились часов до 10 вечера. Потом обратная дорога. Спать ложились после обязательной дозиметрической проверки и тщательных душевых процедур. Ужин доедали уже практически во сне. Иногда оставались на «объекте» и по нескольку дней. Помню, был «пересменок». За трое суток пришлось принять, уволить, развезти по объектам около 600 человек. Всё это время глаз не сомкнули. Вернулись в «Голубые озера» – и после дозиметрической проверки одежду сразу выбросили в мусорный контейнер…

В рамках акции «30 лет. Долгое эхо Чернобыля», которая прошла недавно в Кузбасском линейном управлении МВД России, полковник милиции в отставке Орест Глибчук рассказывает школьникам об украинских событиях 1986 года. Фото Игоря Беляева (пресс-служба Кузбасского ЛУ МВД России).

Вообще говоря, иногда одежду приходилось менять два-три раза в неделю. Регулярно нам привозили новые комплекты, причем с разных складов. Ходили и в общевойсковой форме, и в «полевке», и в танковых комбинезонах – лишь бы свеженькая была, без «рентгенов».

В таком вот режиме без выходных отработали в Чернобыле без малого полгода. Я даже отпуск умудрился получить на целых семь суток в связи с рождением дочери! Правда, больше половины отпуска ушло на дорогу. Но и за те три дня, проведенные с семьей, был очень благодарен.
Перед возвращением в Чернобыль случился казус. Я зашел в местную комендатуру, чтобы отметить отпускное удостоверение. А там дежурный майор увидел мою «экипировку» и стал мне разнос устраивать. Что это, мол, у вас за вид, товарищ военный? Комбинезон, как у танкистов, шапка «пехотная», шевронов нет, погоны самонашивные… «Откуда такое чудо?!» – «Из Чернобыля», – отвечаю. Он сразу потупился. Извинился. Молча подписал все документы и крепко пожал руку…

После возвращения в Кемерово я какое-то время еще пробыл на комсомольской и партийной работе, а затем пришел служить в Кузбасскую транспортную милицию, откуда через много лет ушел на заслуженный отдых. Впрочем, это уже совсем другая тема…»

Игорь БЕЛЯЕВ.