Первый житель «Белого острова»

Спектакль «Кетч со смертью». Играет Екатерина Пургина. Фото Федора Баранова.

В Кемерове появился еще один театр – «Белый остров». И хотя называется он любительским, действует по вполне профессиональным законам. И работают в нем профессионалы.

Стоит сказать, что уже первая постановка театра – спектакль «Кетч со смертью» – приглашена для участия в фестивале «Отражение», который пройдет в Красноярске 24-26 апреля.

Художественный руководитель и режиссер Сергей Басалаев (преподаватель актерского курса Кемеровского университета культуры и искусств хорошо знаком театральному сообществу Кузбасса) так рассказывает о возникновении театра: «Зимой я попал в больницу с серьезным диагнозом. Была операция, долгая боль и… переосмысление того, чем занимаюсь. Вдруг понял: «потом», на которое мы часто откладываем важные дела, может и не наступить. Всё главное надо делать немедленно».
Выйдя из больницы, он создал свой театр. И первой постановкой в нем стал моноспектакль по повести Э.-Э. Шмитта «Оскар и розовая дама». Сыграла в нем недавняя выпускница Басалаева Екатерина Пургина.
Надо сказать, что эту повесть Шмитта на театрах России ставят часто. Еще бы! Внешняя канва повести предельно сценична: больничная клоунесса в розовом халатике («Розовая дама») ведет беседы с 10-летним мальчиком, умирающим от рака. Тут и душераздирающие подробности госпитального быта, и трагическое осмысление конечности жизни, и трогательный детский юмор…
Но в том-то и дело, что «Оскара и розовую даму» чаще всего ставят именно как мелодраматическую историю сострадания к неизлечимо больным детям. А ведь Шмитт поместил ее в цикл «О незримом», где речь идет о четырех главных религиях мира. Так что не трогательность сюжета, а философичность мировоззрения волновали автора в первую очередь.
И Басалаев поставил свой спектакль именно так: не про взаимоотношения больничных аниматоров и детей с онкологией, а про способы проживания нашей – увы, такой короткой! – жизни. Ведь все мы начинаем умирать, едва войдя в сознательный возраст. 70 лет или 10 дней – в сущности, не такая уж большая разница в формате вечности. И то, и это пролетает незаметно…
Актриса Пургина справилась со своей задачей блестяще. Ей удивительно точно удалось сыграть оба этих плана: внешний – историю диалогов Оскара и его подруги-клоунессы – и внутренний – историю взросления, старения и ухода человеческой души. А еще Екатерина виртуозно справилась с труднейшей актерской задачей – мгновенно переключаться, переходить из образа 10-летнего мальчика в образ взрослой, мудрой женщины.
Невзирая на философскую «загрузность» спектакля, смотрится он на одном дыхании. Способствует тому, надо полагать, и нарочито контрастная к теме сценография. Актриса наряжена в клоунский костюм, ее реквизит – многочисленные игрушки (потертый мишка, мяч, машинка, пестрый воздушный шар – словом, все то, чем аниматоры, а также родные и близкие пытаются отвлечь ребенка от печальных дум). А его не надо отвлекать, настаивают авторы. С ним надо просто ПРОЖИТЬ оставшуюся жизнь. Причем прожить так, чтобы в конце согласиться: в ней, этой жизни, было всё, что полагается пережить человеку: все чувства, все страсти, все эмоции.
Розовая дама предлагает мальчику каждый день считать за десять лет своей жизни. И ежедневно писать письма Богу, отчитываясь за этот прожитый отрывок. Остроумное режиссерское решение: каждый персонаж больницы, будь то доктор Дюссельдорф или девочка с лейкемией Пэгги-Блю, в которую влюбляется наш герой, изображаются мягкими игрушками. То, как Екатерина Пургина оживляет их, делает честь ее актерскому мастерству, за что ей отдельное спасибо. Но важнее тут, мне кажется, то обстоятельство, что актриса ни на секунду не пережимает в интонациях. И залихватский ее Оскар, который бравирует, читая жутковатый рэп «Меня зовут Лысый, я не дурак, живу я в больнице, у меня рак», и его отчаянный страх перед небытием, и его любовь (и ненависть!) к близким, остающимся жить, и его примирение с ними, и его молитвы, и ее Розовая дама, которая, чтобы развлечь мальчика, придумала собственную легенду (будто в молодости занималась кетчем – американской борьбой без правил и была непобедима), – все это в исполнении Пургиной приобретает абсолютную достоверность. Одно движение бровей, перевернутая задом наперед кепка – и вот вместо печальной женщины перед нами ершистый мальчик. И взросление его, «помудрение», наступающее вместе с угасанием сил, сыграны актрисой тоже очень точно и тонко. В финале постаревший 100-летний Оскар уходит от нас под покровы некоего белого занавеса, который укутывает все ставшие ненужными яркие предметы. И эта метафора небытия вместе с печалью рождает в душе чувство торжественного умиротворения. Я, не так давно похоронившая 92-летнюю маму, знаю: так всегда бывает, когда прощаешься с человеком, прожившим достойную и красивую жизнь.
Остается добавить, что «Белый остров» (пожалуй, единственный среди всех наших профессиональных театров) издал к своему пока единственному спектаклю удивительную программку: в ней указано всё, что хотелось бы знать зрителю – чьи стихи и музыка звучат в спектакле, что обозначает незнакомое слово «кетч», чем знаменит Э.-Э.Шмитт и т.д. Такая высокая культура сопровождения спектакля заслуживает, на мой взгляд, отдельной благодарности.
Ольга ШТРАУС.