Мессия в буратиновом пальто

Тони Барлам. Деревянный ключ. Роман. М., АСТ, Астрель, 2014. 480 с.

Роман русского прозаика из Израиля очень хвалил покойный Михаил Успенский в одном из последних интервью. Уже поэтому его следовало прочесть, что я и сделал. Ну, что сказать: писатель и в самом деле не без достоинств, но Успенского он нам не заменит.

В прологе беседуют два протагониста, музыкант и палеограф (специалист по древним рукописям). Один предлагает сюжет, другой берется написать бестселлер по своему вкусу: чтобы там были «тайны, интриги, загадки, манускрипты, шифры, коды, шпионские страсти, нацисты, Тибет, какие-нибудь тамплиеры, Святой Грааль, розенкрейцеры». Уже это задание безошибочно отсылает к Умберто Эко. И действительно, оба вскоре увязают в собственной фабуле по самую нижнюю губу. «Иногда у заклинателя возникает чувство, что хотя он не верит в дьявола, дьявол почему-то поверил в него».

Главный источник романа – сказка Алексея Толстого «Золотой ключик», хотя автор, рассчитывая на западного читателя, чаще ссылается на «Пиноккио» Карло Коллоди. Но на Западе это сюжет уже остывший, а вот в нашем отечестве в последние десятилетия сказку Толстого охотно деконструировало ученое сообщество: известны психоаналитические, культурно-исторические и религиозно-философские ее интерпретации. Самая короткая и остроумная: Буратино – это перевернутый Казанова.

Имя плотника Джузеппе возводили к революционеру Гарибальди и плотнику Иосифу, земному супругу Богородицы. По поводу папы Карло поминали Карла Маркса и Всеволода Мейерхольда, обращавшего актеров в марионеток методом «биомеханики». Пьеро – пародия на Александра Блока, мальвинами в начале ХХ века в России называли проституток. В Буратино видели черты Горького, Сталина, Муссолини. Могу добавить и свои три копейки. Девочка с голубыми волосами появляется уже в «Детстве Никиты». А два ранних рассказа Толстого, «Самородок» и «Харитоновское золото», уже содержат прообразы кота Базилио и лисы Алисы, мотивы путеводного золота, болота, где таятся сокровища, и подземелья, где разыгрывается представление.

Действие романа Барлама происходит в Восточной Пруссии накануне Второй мировой войны. Группа товарищей, медиков и криптографов (немец, еврей и русско-немецкий бурят), перевербовав и прихватив с собою советскую шпионку, задумывают устроить эзотерический ритуал, нечто вроде священной свадьбы. По их сведениям, таким способом изготовлялись андроиды-мессии, основатели всех религий откровения – иудаизма, христианства, ислама. Нынешний мессия должен предотвратить войну.

Задействованы мифологемы Туринской плащаницы и рождественского полена (обряды с ним известны от Франции до Сербии). Вообще роман щедро нафарширован сведениями из истории, мифологии, теории музыки, компаративной лингвистики, восточной и западной медицины и т. п. Пока герои меряются силами с советскими агентами и гиммлеровскими эсэсовцами, действие развивается достаточно динамично. Но на полдороге повествователь решает выяснить отношения с иудаизмом и христианством, и мы надолго увязаем в евангельских событиях. Недаром же в одном из видений прекрасной шпионки мы видим пародию на Бал сатаны из «Мастера и Маргариты». Финал романа скомкан, но подразумевает возможность продолжения – где-нибудь в следующем воплощении.

До высот Михаила Булгакова и Умберто Эко автор, конечно, не дотягивается. Но Дэна Брауна или Дмитрия Быкова (был у него эзотерический роман «Остромов») затыкает за пояс легко. Кроме того, Барлам между делом углубляет наши представления о христианских апокрифах и библейской истории, а многие страницы книжки могут доставить удовольствие и потребителям легкого конспирологического чтива. Но подлинные адресаты его романа – конечно, профессиональные филологи. Особенно фанаты «Золотого ключика», вроде автора этих строк.

Олег ТРЕТЬЯКОВ.

Книги предоставлены магазином «Аристотель».