«Бой идет святой и правый…»

В Кемеровском областном театре кукол состоялась премьера спектакля
«Василий Тёркин». Режиссер Игорь Шишкин. Художник Елена Наполова

Превратить хрестоматийное произведение в кукольный спектакль – задумка рискованная. А тут еще автор постановки Игорь Шишкин подлил масла в огонь – признался, что знаменитый «Тёркин» пойдет в его, шишкинской, литературной обработке. То есть недостающие режиссеру сцены он сам дописал за классика, точно имитируя ритм, стиль и размер стиха Александра Твардовского.
Согласитесь, дерзость затеи способна удивить.

Тем приятнее было убедиться: необычный этот замысел вылился в замечательный спектакль. Умный, изобретательный, по-плакатному яркий, насыщенный фирменным «твардовским» (народным!) юмором. А главное – он как-то очень точно попадает в особенности детского мировосприятия. Именно так, по-моему, видят батальную мемуаристику сегодняшние дети. Утверждаю это смело, потому что на спектакле, где я присутствовала, зал был заполнен публикой в возрасте 8-11 лет. Внимали, затаив дыхание. Аплодировали бешено. После спектакля, судя по услышанным обрывкам бесед, были переполнены впечатлениями.

Шишкин, в сущности, сделал простой ход: бессмертную поэму Твардовского он обрамил историей современных детей. Алеша и Наташа играют в войнушку, мочат монстров из новомодных игрушечных автоматов, забираются в процессе игры на чердак старой дедовской дачи, и тут… Тут они обнаруживают настоящий клад: сундук, в котором спрятан семейный архив — старые фотографии, фронтовые письма-треугольнички, вырезки из пожелтевших газет. Дети начинают в них вникать, и перед ними (и перед зрителями тоже) возникают эпизоды войны. Те самые, что гениально описаны Твардовским в его «Василии Тёркине».

Надо сказать, что куклы, выполненные Еленой Наполовой, в высшей степени художественно передают образы солдат и офицеров Великой Отечественной. Бесподобен Генерал (Ян Зверянский): его шинель, наброшенная на плечи, орден, сверкающий из-под нее, папаха, крупный нос, усталая складка губ… Кажется, в этом образе можно узнать всех тех командармов, что с мудрым прищуром глядели на нас с экранов советских фильмов о войне. Очень хороши бойцы – товарищи Тёркина. Наполова сделала кукол с узнаваемыми, острохарактерными чертами лица. А артисты (Роман Алямшин, Сергей Салтымаков, Никита Остатнигрош) еще усилили эту характерность, подчеркнув ее национальным акцентом. Здесь есть водитель машины с явно восточным происхождением. Есть осторожный и чуть завистливый украинец, который восхищается «везением» Тёркина («Вот шо значить хлопцу счастье: глядь, и орден как с куста»), а тот резонно замечает в ответ: «Я тебе, Гнат, по секрету так скажу на этот счет: «Не горюй! У немца этот – не последний самолет». Да и сам Тёркин (Станислав Садыков) – молодцеватый, с щегольскими усами, спокойно уверенный в своей правоте («Это как же допустимо? Ты, чужая броневошь, по земле моей родимой так уверенно ползешь?») – подкупает обаянием истинного героя. Он умен, изобретателен, ловок, остер на язык и всегда оказывается там, где нужен подвиг.

Эта мифологическая особенность образа подчеркнута выразительными, почти плакатными «отбивками». После каждой «тёркинской» главы Алеша и Наташа (Татьяна Остатнигрош, Юлия Подгорная) обсуждают информацию, узнанную ими о деде, и комментируют ее. В их интерпретации это выгладит так: раскрывается задник сцены, возникает торс огромной статуи солдата-победителя, и вдруг он, как герой фантастических боевиков, начинает хватать за хвосты вражеские самолеты, разбрасывать злые фашистские танки, которые рядом с его рукой выглядят детскими игрушками. А в финале этот мифический солдат водружает над Рейхстагом алое полотнище победного знамени. Сцена эта могла бы показаться почти пародийной, но авторам удалось удержаться на очень тонкой грани. В результате тут есть и юмор, и торжествующий пафос победы, и отсылки к образам киношных героев, так хорошо знакомых современным детям, и верность интонации, избранной Твардовским.

И неважно, что Тёркин – герой литературного произведения, а знамя над Рейхстагом установили бойцы совсем с другими фамилиями – метафора столь наглядна, так плакатно убедительна, что любой зритель, в ком живо сердце и эстетическое чувство, торжествует вместе с персонажами спектакля.

И еще об одном свойстве этого спектакля хочется сказать особо. Сложные в управлении тростевые куклы, их замысловатая механика освоены актерами в совершенстве. Виртуозно, ни на секунду не забывая об анатомии тела, артисты водят своих героев. Эпизоды, когда Тёркин, плюнув на сапоги, протирает голенища рукавом, или когда присаживается после боя, вытянув ноги на бортик ширмы, или когда плывет в ледяной шуге, или когда Генерал беседует с ним у карты с синими и красными стрелками, выполняются с такой точностью мышечной памяти, что невольно вызывают взрыв зрительского восторга.

Спектакли, поставленные «к дате», нечасто получаются успешными. Кукольный «Василий Тёркин», явившийся в репертуар нашего театра в конце февраля и приуроченный к 70-летию Великой Победы, опровергает это правило. С его появлением афиша театра пополнилась очень мужским, очень патриотичным, очень правдивым и очень зрелищным спектаклем.

Ольга ШТРАУС.