Силен еще нацистский враг…

Разрушенный Дрезден после налета американской авиации

От Версальской конференции 1919-го до договоренности СССР с Западом о воссоединении Германии в 1990-м не было встреч в верхах важней Ялтинской конференции 4-11 февраля 1945 года. Но об этом эпохальном событии в последнее время говорили очень много. А мы сегодня, почти не касаясь Азиатско-Тихоокеанского театра войны (где главный союзник Германии продержался дольше, а Красной Армии пока участвовать было рано), расскажем о ситуации в Европе в феврале 1945-го.

Восток Франции: «3 февраля американские войска заняли Кольмар, а два дня спустя соединились с частями 1-го французского корпуса… Остатки четырех дивизий были окружены и пленены, другая половина группировки, понеся значительные потери, отошла на правый берег Рейна» (История Второй мировой войны в 12 т., т. 10, М., 1979, с. 240.) Померания (ныне часть Польши): «Соединения центра и левого крыла 2-го Белорусского фронта перешли в наступление 10 февраля… За десять дней войскам фронта на отдельных направлениях удалось продвинуться до 60 км. Однако соединения главной группировки фронта… не имели сил для дальнейшего наступления, и 19 февраля их продвижение фактически прекратилось» (там же, с. 141). Нижне-Силезская операция на восьмой день с ее начала — 8 февраля: сообщение в Ставку, что «фронт не располагает необходимыми силами и средствами для продолжения боевых действий в соответствии с первоначальным планом» (там же, с. 153).

Упорное сопротивление врага – эту причину в обоих случаях в советском издании найдем. А вот то, что в головокружении от недавнего успеха Висло-Одерской операции во время Ялтинской конференции маршалов Рокоссовского и Конева толкнули на неподготовленные наступления с массой напрасных жертв, — нет, конечно.

Зато после полутора месяцев осады и уличных боев 13 февраля полностью ликвидировали Будапештский котел – крупнейший после Сталинградского. «На третьей отсюда улице жильцы уже вступили в контакт с красными солдатами… Русские хотят как следует прочесать освобожденный участок, чтобы по ним не ударили с фланга… Теперь жаль каждой капли крови» (Енё Й. Тершански. Приключения карандаша. Приключения тележки. Перевод с венгерского. М., 1970, с. 281). Дважды, в начале и в конце 1990-х, беседовал на русском с будапештцами, в том числе о тех временах… Хотя Венгрия считалась последней союзницей Гитлера (на самом деле ею была Хорватия) и хотя одна из улиц Будапешта названа именем шведского дипломата Валленберга – спасителя венгерских евреев и жертвы сталинских репрессий, венгерский народ – один из самых дружественных нам в Европе. На горе Геллерт – неповторимый памятник освобождения.

Правда, сперва стоявший как его часть красноармеец со знаменем больше не стоит…
Начало главного удара союзников – для выхода широким фронтом на Рейн, завершенного 10 марта. «Канадская армия перешла в наступление 8 февраля. Сначала оно развивалось удовлетворительно, однако войска очень скоро оказались в грязи на залитой водой местности и столкнулись с упорным сопротивлением. Продвигались медленно, с большими потерями» (Дуайт Эйзенхауэр. Крестовый поход в Европу. Военные мемуары. М., 1980, с. 427). У нас в Восточной Пруссии: «Темп наступления войск 3-го Белорусского фронта замедлился. Во многих стрелковых дивизиях… полки по численности равнялись батальону… Противник, сосредоточив крупные силы на небольшом участке, успевал своевременно закрывать бреши в его обороне» (Владимир Дайнес. Генерал Черняховский. Гений обороны и наступления. М., 2007, с. 544). Верховный главнокомандующий требовал ускорить ликвидацию Хейльсбергской группировки; Черняховский выехал того ради к передовой — и 18 февраля, впервые с 1941-го (Ватутин погиб годом раньше в бандеровской засаде), Красная Армия теряет командующего фронтом на поле боя… Погибни он чуть севернее, было бы то место в Калининградской области, а не в Ольштынском воеводстве Польши, где недавно осквернено…

Там же тогда же военная судьба пощадила уроженца Донбасса, будущего первого секретаря Кемеровского обкома КПСС. «Лубенников Леонид Игнатьевич (12.02.1960 – 17.01.1963)… С мая 1944-го по февраль 1945-го заместитель командира 106-го стрелкового полка 62-й стрелковой дивизии 31-й армии, 3-й Белорусский фронт. С марта по август 1945 г. находился на излечении в эвакогоспитале №1011, г. Каунас Литовской ССР» (А.Б. Коновалов. Партийная номенклатура Кузбасса в годы «послевоенного сталинизма» и «оттепели» (1945-1964). Кемерово, 2005, с. 270-271). Воюя в Германии или организуя соцсоревнования Кузбасса с Донбассом, мог ли Леонид Игнатьевич предположить донбасский февраль-2015?

А небо над Европой в том феврале!.. Немцы еще не изгнаны из Голландии, лондонцы гибнут от взрывов «ФАУ». Им ли было не ликовать, когда свыше 700 английских «Ланкастеров» за одну ночь на 14 февраля убили в Дрездене минимум 35 тысяч человек. «Это была самая разрушительная атака на немецкий город, вписанный в историю мировой культуры» (Вторая мировая война. День за днем. Издатель Никита Михалков. М., 2005, с. 404). Так ли могли думать о еще не взятом Красной Армией вражеском городе Сергей Михалков или разбомбленные гитлеровцами Варшава, Ковентри и Роттердам? И не благодарен ли немецкий народ по сей день за бомбу на Берлин 3 февраля 1945-го: перестал палачествовать главный обвинитель участников заговора 20 июня 1944 года Роланд Фрейслер («наш Вышинский», как шутили «свои»)…

А что в тогдашнем Берлине чины повыше? «К середине февраля 1945 года нацисты поняли, что поражение близко. Возник вопрос: кому сдаваться?» — немало лет спустя утверждал бывший премьер-министр Великобритании (Уинстон Черчилль. Как я воевал с Россией. М., 2011, с. 326). Нет, не поняли пока виднейшие нацисты. Из дневника рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса даже тогда, когда надежд выкрутиться стало еще меньше (записи от 28.02. и 1.03): «Положение на Западе вызывает наибольшие опасения. Что будет, если врагу действительно удастся прорвать здесь фронт? Но нам не следует впадать в уныние. Потери противника огромны. У американцев горы убитых, из чего они больше не делают тайны в своей прессе. Сюда следует прибавить еще необычайно высокие потери, которые они несут на острове Иводзима». Союзники, прорвав укрепленные позиции на западной границе Германии, подходят к Кельну, а ближайший сподвижник Гитлера, кроме якобы «горы убитых» близ Рейна, смакует «необычайно высокие» жертвы при штурме американцами острова — трамплина к Японии. А с Восточного фронта, где Красная Армия вместе с Войском Польским берет город за городом в Померании, Геббельс доволен бодрыми донесениями вроде: «Подразделение одной авиационной базы близ Штольпа… уничтожило 15 фаустпатронами 11 вражеских танков и потеряло при этом только одного человека… Наши обороняющиеся части и вчера снова полностью отразили атаки противника» (Й. Геббельс. Последние записки. М., 1993, с. 52-55). Мастер одурачивания миллионов делал это не лицемеря?

Мало кто в начале 1945-го осознавал, что для лидеров трех великих держав антигитлеровской коалиции понятный финал Второй мировой уступил по значению проблемам раздела послевоенного мира. Ввиду того — не без участия еще не разбитой Германии – уже существовали не только три фронта против нее: Восточный, Западный и Итальянский плюс боевые действия вчерашних союзников — финнов в Лапландии. В Греции (в отличие от Болгарии и Югославии, отошедшей к Западу по договоренности Сталина с Черчиллем осенью 1944-го), англичане и вчерашние местные пособники немцев убивали и оттесняли местных коммунистов, в Польше пролондонские силы стреляли в спину красноармейцам и просоветским полякам.

Впрочем, и «наши» за рубежом не жалели сил, чтобы Восточная Европа меньше испытывала влияние Запада. Чего стоит хотя бы королевская Румыния, чьи войска вместе с Красной Армией наступали в Словакии? Уже вскоре, в начале марта 1945-го, Москва принудила Михая I назначить просоветское правительство Петру Гроза. Поупорствуй новый король тогда – ни нашего ордена Победы ему бы не видать, ни на троне до конца 1947-го не просидеть…

Юрий ТРИБИЦОВ,
кандидат исторических наук.

Ранее опубликовано :

Вислинско-Арденнский дуэт