Классные часы классика

Год литературы в Кузбассе был открыт грандиозным событием: в Новокузнецком театре драмы прошла режиссерская лаборатория «По тропинкам Тургенева». Четыре эскизных спектакля и одна актерская читка убедили: великий классик весьма современен!

В Кузбассе «режиссерские лаборатории» уже дело привычное: приезжают в театр 3-4 молодых столичных режиссера и за 3-4 дня ставят каждый свой спектакль. Точнее – эскиз спектакля. А публика на просмотрах голосованием решает – стоит оставлять это зрелище в репертуаре или нет.

Обычно для лаборатории берут пьесы современных авторов, так сказать, «неизвестное на пробу». Но вот уже второй год московский театровед Александр Вислов проводит в Новокузнецке лаборатории по классике. В прошлом году был «Достоевский FM», в этом, по предложению завлита театра Галины Ганеевой, решили сосредоточить внимание на
И.С. Тургеневе.

Лучший стилист русской литературы, создатель особого типа «тургеневская девушка»… А что мы, в сущности, знаем о нем? Ну, плакали в детстве над «Муму», пользуемся его выражением «отцы и дети». Самые продвинутые припомнят, что весь свой век писатель провел «на краю чужого гнезда» — в приживалах у четы Виардо, поскольку был смертельно влюблен в певицу Полину Виардо.
Но, оказывается, актуальных тем и острых вопросов «на злобу дня» из произведений Тургенева можно начерпать очень много.

Уроки «Муму»

Талгат Баталов свой спектакль назвал «Муму. Урок». И впрямь декорации на сцене – школьные парты, доска, у стола – учительница с указкой. Публика сидит вокруг, а кому мест не хватило, могут пристроиться и на задних партах, как проверяющие на «открытом уроке». Педагог (Наталья Каллерт) начинает знакомить с исторической обстановкой, в которой был создан рассказ «Муму», то и дело прерываясь на «режимные моменты». И в какой-то миг мы вдруг понимаем: крепостное право, о котором толкует учительница, никуда не делось! Оно – в том, с каким туповатым послушанием школьники воспринимают все ее приказы, в том, с каким наслаждением она живописует барские наказания крепостных, не замечая, что такой же жесткостью проникнуты ее собственные действия по наведению дисциплины. Публика хохочет не переставая: и впрямь трудно удержаться от смеха, читая на интерактивной доске высказывания людей с «форума»: «Очень плакательная книга!», «Я думала, «Муму» — это про корову, а оказалось, про крепостное право», «А что Герасим? Мужику сказали – мужик сделал».

Замечательно спародировал режиссер все ухищрения и типичные повадки школьников. Вот зануда-отличник, тянущий руку по любому поводу (Александр Шрейтер). Вот вечный козел отпущения, то и дело попадающий «под раздачу» (Олег Лучшев). Вот туповатый толстяк, не способный удержаться, чтобы не шуршать фантиками конфет (Анатолий Нога). А вот – красавица, которая, прежде чем молвить единственное слово, долго-долго будет вставать и охорашиваться (Юлия Костенко).

И когда на экран будет выведена речь Жириновского: «Кто герой «Муму»? Этот щенок? Или дворник глухонемой, этот гастарбайтер? Нет! Герой – барыня! Она принимает решения», мы понимаем: как ни грустно это сознавать, но так оно и есть. Яд крепостнического послушания, яд помыкания власть имущими над зависимыми от них никуда не делся из нашей крови…

На побегушках у стервы

26-летний режиссер из Санкт-Петербурга Степан Пектеев сделал постановку романа «Дым» — не самого популярного произведения классика. Но в нем, как справедливо почуял автор эскиза, собрана квинтэссенция главных тургеневских типов. Слабовольный мужчина, не способный принимать самостоятельные решения. Женщина-хищница, умело манипулирующая окружающими… Зрители сидят на сцене, на поворотном круге, лицом к залу. Перед ними, как на витрине, разворачиваются диалоги «светского общества»: эти не люди, а маски, как в комедии дель арте, собравшиеся в глубине зрительного зала, несут вздор, лишь временами пробрасывая среди словесного сора самые задушевные мысли Тургенева — и про судьбы России, и про родной язык…

Сцена заполняется бутафорским дымом, круг с публикой крутят туда и сюда, так что вскоре зритель уже физически ощущает тот «гам и чад», о котором писал Тургенев. А сюжет романа, историю любви Ирины и Литвинова, нам рассказывает некий клоун (Андрей Ковзель), рассказывает нарочито «своими» словами, то и дело сбиваясь на современный сленг… И только в финале он стирает свою маску и представляется мсье Потугиным, тоже ставшим в свое время жертвой Ирининых интриг. А Литвинов (Евгений Лапшин), вроде бы обретающий наконец свое счастье с милой скромницей Татьяной (так у Тургенева!), вдруг является нам… в образе клоуна. Нет, невозможен в таких ситуациях хеппи-энд – словно говорит нам режиссер.

Женское счастье?

Пожалуй, самое главное открытие, которое принесла эта лаборатория: Тургенев – вовсе не тот сладкопевец природы и нежной любви, каким мы привыкли считать его со времен школы. Это очень безжалостный писатель. И очень мудрый. Читка его рассказа «Часы» показала, каким неожиданно комичным, остроумным, тонко чуявшим абсурд жизни может он быть. «Хармс, да и только!» — смеялся Вислов.

А единственную пьесу, взятую в программу лаборатории – «Месяц в деревне», – юный гений Иван Орлов вообще представил как трагифарс о женском одиночестве. Орлову всего 22 года, однако этот режиссер уже является автором шести спектаклей, включенных в репертуар театров в Москве, Красноярске, Томске, новосибирском «Глобусе»… Можно только порадоваться за новокузнечан, что им посчастливилось встретиться с работой такого мастера.
Довольно-таки занудную историю про скучающую барыньку Орлов сократил в два раза («из 68 страниц пьесы сделал 29»), перенес ее действие на загородную дачу, а объяснение Натальи Петровны и учителя Беляева – вообще в парник! Персонажи тут падают в настоящий бассейн («пока репетировали – чуть весь театр не затопили: он у нас протек»), разговаривают с лейками и бутафорскими яблоками… Но вся эта нарочитая «вещность», приземленность счастливо обустроенной зажиточной жизни – контраст к грезам и бредням бедной Натальи Петровны (Илона Литвиненко). Женской душе для счастья нужно совсем иное. Что? Ведь и хорошо налаженная семейная жизнь, и любящий поклонник Ракитин – все у нее есть. Но без личной, собственной страстной любви все это – бутафория. Не утоляет душу.

Не сказал — опоздал

Пожалуй, самым традиционным получился спектакль Антона Безъязыкова по повести «Ася». Но публика приняла его очень тепло. Необычный для этого режиссера (и для Новокузнецкой драмы тоже!) жанр «литературного театра» доказал, сколь занимательным может быть просто хорошее чтение хорошей книги.

Очень грамотная и тонкая работа режиссера с текстом повести превратила ее в точный и пронзительный рассказ о несовпадении чувств. О том единственном не сделанном вовремя шаге, что впоследствии меняет весь рисунок жизни. Иногда – трагически лишая ее главного наполнения.

Главный герой (Артур Левченко) замечательно справился с задачей: он, по сути, солирует все 70 минут, что длится действо, и интонация речи ни на секунду ему не изменяет. Очень хороша в образе Аси 16-летняя участница детского театра «Юность» Алиса Якутина. А главное – хороша была публика. Временами в зале назревала такая напряженная, звенящая тишина, что можно поверить: придя домой, все тут же кинутся перечитывать эту повесть.

Ольга Штраус.