Горы вчерашние и завтрашние

Станислав Козырев – из героев «ОПОРЫ», интерес к которым со временем только возрастает. Два с половиной года назад он, один из лидеров молодежной программы «Ты – предприниматель-2011», получил грант губернатора на открытие нового направления в своем социальном бизнесе. Тогда Стас решил создать в центре Кемерова доступный городской оздоровительный комплекс «Сноупарк», который будет действовать круглый год. Но вдруг…

Впрочем, по порядку…

— …В последнее время я 15 месяцев отработал гендиректором горнолыжного комплекса сектора «Е» в Шерегеше. Наемный топ-менеджер. Моя первая работа «не на себя», 130 человек в подчинении, до этого – максимально 15.
— Как это вышло?
— Случайно. Мы проводили кампанию по голосованию за сноупарк в Кемерове. Это проект, выигравший губернаторский грант, снимали ролики, нас показывали по телевидению. Чуть раньше в немецкой академии менеджмента в Нижней Саксонии я прошел стажировку на горнолыжном комплексе. Меня в горнолыжной индустрии знают, и так получилось, что позвонили, пригласили. Я пришел на собеседование, написал план развития горнолыжного комплекса, меня позвали на работу.
— Был ли внутренний страх: не справлюсь?
— Нет, мне всегда хотелось какого-то интересного, большого проекта. И вообще, вся моя жизнь связана именно с горнолыжной индустрией, поэтому все было логичным продолжением.
— Сформулируй полученный опыт…
— На практике удалось применить все знания, которые я получил на президентской программе, в академии менеджмента, за время моего предпринимательства. У меня раньше был опыт чисто теоретический, а тут такая серьезная практическая работа. Удалось многое попробовать, в том числе из учебников экономики: экономические модели, конкурентная среда… Все это было очень интересно воплощать в жизнь. И в первый же год работы комплекса мы вывели его в плюс, что вообще впервые в истории комплексов случилось, провели ряд соревнований, в том числе всероссийские по сноуборду, сделали первый в Шерегеше сноупарк… Мы восстановили самую большую за Уралом систему искусственного оснежения, подготовили две новые трассы. Ну, и гораздо больше людей стало посещать сектор «Е».
— Почему говоришь: мы?
— Я не один работал, у нас целая команда была. Был существующий менеджмент, менеджмент компании-собственника, я пригласил еще ребят… Сейчас вообще происходят очень хорошие процессы вокруг того, чем мы занимаемся. Сформировался круг людей, которые являются профессионалами, каждый в своей области. У меня есть очень хороший маркетолог, отличный экономист, ребята, которые хотят и могут реализовывать самые сложные вопросы горнолыжной индустрии. Один человек из моей команды, например, сейчас работает в Южно-Сахалинске начальником службы склона на горнолыжном курорте.
Осталась команда, думаем делать различные проекты, со специализацией мы определились – горнолыжная, сноубордическая и экстремальная индустрия, летнее и зимнее направления.
— Чисто физически это было для тебя серьезной нагрузкой?
— Физически я не сильно уставал, ведь там природа, воздух хороший, мы катались. Но и тяжело было, особенно когда цейтнот. Мы зашли на комплекс, до сезона всего месяц, а там, как говорится, еще конь не валялся. Доходило до того, что ночью вырезали на склоне кусты бензопилой. И я ходил: личное присутствие везде нужно, это особенность российского менеджмента – все вопросы надо контролировать.
— У тебя сразу все получилось?
— Сначала было легкое недопонимание. Мы, мол, десять лет здесь работаем, а пришел ты, молодой, чего ты от нас хочешь? Зачем вы запускаете бесплатный автобус, это же дополнительные расходы?! Мы объясняли: это увеличит поток клиентов…
— Ты и был одним из самых молодых управленцев?
— Да, самым молодым, мне было 28 лет. Но мы показывали результаты. Без результата не приходит ощущение правильности дела, без результата процесс бессмыслен. Можно сколько угодно говорить, к примеру, что ты самый умный и самый красивый, но если нет клиентов, если люди не приезжают на твой комплекс, значит, нет признания и процесс не так хорош.
— Негатив управленческого опыта?
— Не сказал бы, что мне что-то не понравилось. Были широкие полномочия, я не был болтиком, ко мне прислушивались. Когда начали пропадать рычаги влияния и не смог делать то, что считал правильным и нужным, мы расстались. Работать ради процесса мне неинтересно.
Задача менеджера – наладить систему, чтобы она работала и без него. Мне нравится создавать системы и их налаживать… Комплекс запустили – этап завершился, я ушел. То же самое и в предпринимательстве.
Было много иллюзий, сейчас их меньше. Я не плету интриги, мне это не близко. И вдруг оказалось, что люди могут этим заниматься целенаправленно, профессионально, преследуя вполне конкретные цели, с какой-то странной злостью. О людях я раньше думал лучше. Очевидно, общался с теми, кто мировоззренчески мне близок, с кем мы не можем друг друга подставить. А там встретился напропалую непрофессионализм, а в случае неудачи — желание найти стрелочника.
— Пришлось увольнять, наказывать?
— Конечно. Я пришел и многих уволил. Если люди не хотят работать, зачем их заставлять? Я ставлю цель, я руководитель, принимаю решения и несу за них ответственность. Мою эффективность или неэффективность сразу показывает рынок. И если я эффективен – какие у вас вопросы?
Я достаточно жесткий руководитель, всегда был таким, всегда относился требовательно к себе и автоматически так же отношусь к людям. У нас, например, совещания не-официально прозвали «кровавыми четвергами». Нет, никого не бил, но спрашивал. Ставлю задачу, не ограничиваю во времени: скажи, что тебе нужно на ее выполнение, какие ресурсы? Моя задача — тебе помочь, обеспечить нужным. Если не выполнишь – с тебя спрошу… У меня там и друзья работали, с них еще больше спрашивал, потому что это моя команда. Люди растут через требования: чем больше требуешь, тем профессиональнее становятся. Все через преодоление.
У нас работали люди со всей страны. Из Москвы приезжали, Санкт-Петербурга, с Дальнего Востока – на зиму. Сейчас у молодежи деньги не всегда доминируют. Она готова ехать за тридевять земель при не самой большой зарплате, чтобы заниматься интересным и любимым делом. Вся горнолыжная индустрия – это же фанатики.
— Там были большие деньги?
— Я туда пошел не совсем за деньгами, в предпринимательстве больше зарабатываю. Практически все, что там зарабатывал, там и тратил на поддержание командного духа, атмосферы.
— А откуда деньги на жизнь?
— Мы развиваем сеть прокатов, в Кемерове у нас четыре точки. Летний оборот – около пяти миллионов рублей. Я – собственник и лидер команды. Планируем экспансию в Новокузнецк – на следующий год будем открывать там точки проката. Есть идея создания и продажи собственной франшизы в другие города. Ее уже покупали в Краснодаре, там есть точка проката, основанная на нашем опыте. Запускаем проект с зимними катками…

Еще одна бизнес-идея – делать снежные городки. Когда в Шерегеше поработали снежной пушкой, поняли, что в сжатые сроки минимальными ресурсами можно из снега сделать все что угодно: горки, городки. В прошлом году, например, в Кемерове и Новокузнецке снега не было. А тут – белый, чистый, можно даже делать его разноцветным. Конечно, я хотел бы заниматься Шерегешем… Ведем переговоры с Южно-Сахалинском: приехать, в течение месяца поставить дело, обучить людей… Хочется попасть и в реальный сектор, изготавливать оборудование для скейтпарков, сноупарков, горнолыжных комплексов. В Сибири этим вообще никто не занимается, элементарных горнолыжных вешек не купить. Для меня это новое направление, пока был только в сфере услуг.
— Ты так открыто про планы говоришь – не страшны конкуренты?
— Думаю, у нас вообще пока нет конкурентов. Мы лучшие, у нас очень большой опыт, мы занимаемся этим пять лет. У нас отстроены все бизнес-процессы: обслуживание инвентаря, выдача в прокат, поставки, консервирование – вплоть до типовой расстановки в прокатах, типовые здания. Полная автоматизация – продажи, договора в автоматическом режиме…
— Что с мечтой о сноупарке?
— Этот проект мы реализовали, правда, не в Кемерове, а в Шерегеше. Хотели бы повторить в Лесной Поляне. Но теперь первый этап строительства оцениваем не в пять миллионов рублей, как раньше, а в 50. Пришло понимание, что при точечной реализации проект не приносит дохода, нужен комплексный подход. Такое я видел в Германии. Если там строят горнолыжный комплекс, то с ним рядом обязательно гостиница, магазины, прокаты, летние развлечения. В летнее время на склонах пасут овец – и экотуризм, и мясо для всего сезона. Там пересекаются разные бизнесы, и чем больше соприкосновений, тем больше эффект синергии.
— Раньше ты говорил о пяти миллионах с придыханием, а сейчас о пятидесяти спокойно…
— Когда работал на секторе, там были серьезные инвестиции. Но на самом деле горнолыжная индустрия низкорентабельна. Зато на Западе это хорошее вложение средств. Там создают фонд, выкупают землю вокруг планируемой застройки, строят подъемники. Параллельно увеличивается стоимость земли, и фонд начинает продавать ее. Зарабатывают на общепите, на гостиницах, приглашают мировые гостиничные сети. Кроме того, там есть хорошие программы господдержки. Маховик раскручивается, земля начинает цениться в десятки раз дороже… Так что если кто у нас хочет свои деньги сохранить и преумножить, ему надо вкладывать средства в землю и инфраструктуру Шерегеша: через пять лет цены там вырастут в пять раз.
— Управленец для тебя – пройденный этап?
— Если появится интересное предложение – приму. Причем интересное не только в финансовом плане, а как очередная вершина. Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал. Новое, интересное, что позволит развиваться…

Беседовал
Иван КОРОЛЕВ.

ОПОРА,26 сентября 2014 года