Место и его гений

Площадь, которая носит имя рудознатца Михайлы Волкова, – одна из четырех-пяти площадей, формирующих облик исторического центра города Кемерово как в архитектурном, так и в общественном отношении.

Здесь сходятся две центральные улицы, Весенняя и Дзержинского, пересекаемые улочкой Демьяна Бедного, переходящей за областной библиотекой в улицу Коммунистическую.

Почему Весенняя и Коммунистическая, представляющие собою бульвары, называются улицами, не ответит даже городская комиссия по топонимике.

Самые заметные объекты, имеющие касательство к площади Волкова: памятник рудознатцу, главный корпус КузГТУ, главное здание областной библиотеки, бульвар улицы Весенней, носят статус памятников федерального, регионального или муниципального значения. Но для нас важнее, что все они имеют непосредственное касательство к истории и культуре нашего края.

Начнем с памятника рудознатцу, открывшему в 1721 году «по Томи в 7 верстах от Верхотомского острогу горелую гору от 20 сажень высотою». До недавнего времени никто толком не знал, был ли легендарный Михайло рязанским крепостным крестьянином или тобольским казачьим сыном. Это не мешало ставить ему памятники, писать о нем повести и даже снимать художественные фильмы («Тайна Золотой горы», 1985, Свердл. к/с, реж. Н. Гусаров). Лишь в 2007 году историки Игорь Усков и Владимир Волков установили, что баснословный рудознатец был сыном крестьянина Красномысской слободы Тобольского уезда Михайлы Аверкиева. Но тут же возникла другая интрига: не исключено, что рудознатец Михайло состоит в родстве с детским писателем Александром Волковым, автором, в числе прочих сочинений, сказки «Семь подземных королей».
Рудознатцы были особенным сословием, может быть, самым свободным в Российской империи, где даже бояре и дворяне считались царскими холопами. Формально рудо-знатцев прикрепляли к какому-либо заводу или острогу, но на деле их никто не контролировал. Они бродили по просторам Урала, Алтая и Сибири в одиночку либо сбивались в команды. В частности, Михайло Волков входил в ватагу Степана Костылева, но свое открытие сделал, совершая самостоятельный маршрут.

Свои открытия рудознатцы делали обычно на месте «чудских ям», то есть горных разработок древних народов. Но по большей части средства к существованию они добывали «бугрованием»: раскопками курганов скифской эпохи, в которых нередко попадались золотые украшения. За это их поминают недобрым словом нынешние археологи. Как бы то ни было, рудознатцы совершили важнейшие практические открытия, несмотря на то, что в течение XVIII века в Сибири побывало несколько комплексных экспедиций Петербургской академии наук.

Кстати, именно летом 1721 года в Кузнецком уезде работала одна такая экспедиция; возглавлял ее Даниил Мессер-шмидт, немец на русской службе. Она также нашла уголь, причем если Волков сделал свое открытие на территории нынешнего Кемерова, то Мессершмидт – на территории Новокузнецка.
По справедливости, первооткрывателями кузнецкого угля должны считаться оба, но советской власти полуграмотный простец Михайло был, конечно, милее и ближе ученого немца. Между тем (как пишут историки Вадим Бородаев и Игорь Ковтун) Волков даже не понимал, что он, собственно, открыл, считая Горелую гору месторождением серебряных руд. Каменный уголь в привезенных им образцах сумел распознать лишь другой ученый немец, Иоганн Блюэр, осмотрев их в уральском Кунгуре.

Даниил Мессершмидт был человеком склочным и заносчивым: вернувшись в Петербург, он разругался с академическим начальством и еще долго мыкался, дожидаясь выплаты жалованья. Но и наш Михайло обладал непростым характером. После исторического открытия его пообещали наградить, а пока отправили «для науки к добыче руд» на медные рудники Пыскорского завода в Пермском крае. Но в рудниках ему не понравилось, и в том же году он сбежал, после чего его следы затерялись. Так что главной чертой характера нашего гения места нужно считать свободолюбие.

Портретов Михайлы не сохранилось. Памятник изображает условную фигуру: кряжистого мужика с бородою, в сапогах и с глыбою угля в руках, которую он лелеет, словно ребенка. Скульптор Георгий Баранов работал над памятником два десятка лет (первая скульптура, отмеченная на всесоюзной выставке, была сделана в 1950-м), обувал своего героя то в лапти, то в сапоги, изучал одеяния эпохи. Но казакин, в который одет рудо-знатец, в итоге всё равно напоминает штормовку нынешнего геолога.

Монумент был изготовлен в 1959 году, но установлен только в 1968-м; история его составляет отдельную эпопею, в которую мы не будем вдаваться. Важно, что этот памятник с течением времени сделался эмблемой города Кемерово и всего Кузбасса (он изображен, например, на медали «За служение Кузбассу»). В Кемерове именем Михайлы Волкова названы также шахта, улица и два переулка в Рудничном районе. В соседнем Березовском – улица, на которой в 2006 году был открыт памятник Волкову работы местного скульптора Валерия Вавилина.
Лицом наш истукан обращен к главному корпусу областной библиотеки. Здание было построено в 1963 году по проекту Владимира Сурикова, в тот период он занимал пост главного архитектора города. Этот зодчий, один или в соавторстве, создал проекты нескольких административных зданий и многих жилых домов на Весенней, Арочной и Набережной, но библиотека считается лучшим его детищем. Это трехэтажное здание с колоннами коринфского ордера (собственно, пилястрами, но выступающими на три четверти из стены), с полукруглыми навершиями окон второго этажа, с пилонами, карнизом и парапетом на крыше. Здание носит некоторые черты необарокко, но не отличается чрезмерной пышностью, напротив, выглядит легким и соразмерным.

Связать памятник и библиотеку единою темой нетрудно. Сравнение ремесла горняка или геолога с занятиями поэта или прозаика давно стало общим местом. Александр Блок: «Но не страшен, невеста Россия, / Голос каменных песен твоих!» Владимир Маяковский: «Поэзия – та же добыча радия…» Борис Пастернак: «Нас мало, нас, может быть, трое, / Донецких, горючих и адских…» Николай Клюев: «И в глубине каменоломен / Запел базальтовый скворец…» Можно привести еще несколько десятков подобных метафор.

Главный корпус КузГТУ, бывшего Горного, позднее Политехнического института, также непринужденно рифмуется с памятником рудознатцу. Горный институт в столице Кузбасса открыли в 1950 году в помещениях горно-строительного техникума на правом берегу Томи. Проект главного корпуса заказали москвичке Лидии Комаровой, видному архитектору с конструктивистским прошлым, создательнице зданий МВТУ им. Баумана в Москве, Политехнического института в Караганде и др. Проект был утвержден уже в 1951 году, но строилось неоклассическое здание мучительно долго и в процессе строительства утратило некоторые «архитектурные излишества». Например, башенку, которую Лидия Константиновна запроектировала не над главным входом, а на том крыле, что протянулось по Весенней (под нее даже успели соорудить площадку).
Важно, что в недрах КузГТУ и до сих пор функционируют культурные институты не только университетского значения. Театр «Ложа» в два последних десятилетия получил, без преувеличения, мировую известность, а до сих пор остающийся в его репертуаре спектакль «Угольный бассейн» я считаю лучшим, талантливейшим произведением о горняках, наряду с балетом Прокофьева «Каменный цветок» по сказу Бажова. В том же корпусе квартирует Кузнецкий геологический музей – единственный общедоступный музей минералов в кузбасской столице (широко разрекламированный музей угля так и остается проектом).

В статье про КузГТУ в «Википедии» я обнаружил официальный гимн этого вуза: «Ах, как время летит! Быстро проходят года. Нам на трудном пути политех не забыть никогда». Не думаю, что он когда-нибудь затмит гимн неофициальный, которым уже долгие десятилетия является народная песня про молодого коногона, того самого, с пробитой головой. От официального он выгодно отличается тем, что выпускники политеха с удовольствием и без всякого принуждения поют его на любом празднестве после соответствующих возлияний. Да и к фигуре гения места он как-то больше подходит.

Прочие здания, выходящие на площадь Волкова, отмечены скромной архитектурной манерой 1960-х и памятниками не считаются. Хотя и с ними связаны кой-какие легенды. Например, в пятиэтажной хрущевке по правую руку от памятника некий кемеровский пенсионер однажды завещал квартиру вождю российских коммунистов Геннадию Зюганову. Но об этом как-нибудь в другой раз и по другому поводу.

Олег Третьяков.