Хочешь сниматься в кино?

Ровно 50 лет назад парнишке из Кузбасса пришло приглашение
стать актером. И он им стал!
Получив это приглашение в феврале 1964-го, выпускник 37-й беловской (колмогоровской) школы восьмиклассник Саша Панкратов потерял покой.
– То короткое письмо, ответ на Сашин запрос, с приглашением поступить на актерское отделение, причем с единственной в стране минимальной возрастной планкой, всего с 14 лет, брат потом до лета долго и успешно прятал, – вспоминает Зина-
ида Шипулина, сестра 64-летнего, давно уже знаменитого актера Александра Панкратова-Черного. – И даже когда однажды мама этот мелькнувший листок вдруг заметила, Шурик её вопрос опередил, махнув беззаботно рукой: мол, да это ж письмо от друга по переписке. (В те годы у школьников такая мода была, и письма ходили по всей стране: «Здравствуй, неизвестный друг! Пишет тебе ученик такого-то класса…») Но мне брат свой секрет доверял, говорил: «Решено!»
С тех пор на счету Панкратова-Черного уже больше ста ролей в любимых страной больших фильмах. А сколько еще было «озвучки», «документалки»…
И, по словам Зинаиды, брат на днях, как только выпишется в Москве из больницы, соберется на очередные гастроли, снова на «марафон» из пяти спектаклей.
И вообще он планирует сниматься в кино и играть на сцене, как рассказывают родные, несмотря на уже четыре перенесенных инфаркта, до последнего, «до самой глубокой старости». Ведь в роду Панкратовых – одни долгожители, и уже были рекордные 90-98 лет и даже 103 года!
При этом нам, зрителям, всегда почему-то казалось, что актерская судьба земляка, часто игравшего роли людей легких, везучих, с самого начала тоже была легка. И родные подтвердили: да, их 14-летнему Шурику действительно помог «на старте» счастливый случай.

Перекресток

– Первая кузбасская школа, в которую пошел наш Шурик после переезда семьи с Алтая, была старая одноэтажка в Старопестереве, – вспоминает Зинаида. – Брат проучился год, а потом перешел в колмогоровскую школу. И после 8-го класса он, как планировала наша мама, должен был в суворовское училище пойти… А брат помалкивал, потому что любил маму, был очень к ней привязан. Но в тот год, полвека назад, он раз в жизни пошел против воли мамы.
Конечно, мама знала, что сын обожает кино и у него большая актерская мечта. Но когда дочка с сыном, тайные заговорщики, начали уговаривать Агриппину Яковлевну съездить к бабушке на Алтай одну, материнское сердце не дрогнуло и было спокойно: до поступления в суворовское времени ведь еще оставалось достаточно…

– А как только мама уехала, я за ночь сшила Шурику брюки (скроила их из флотских брюк моего мужа), напекла пирожков и посадила его в поезд. Так он и поехал поступать в Нижний Новгород (бывший Горький), в театральное училище, – улыбается Зинаида.
Добравшись до места и изучив расписание приемных экзаменов и срок на подготовку, Шурик зашел в деканат. А декан, коротко пообщавшись с ним, сразу посоветовал не терять времени зря, возвращаться домой из-за уж очень заметного «несценического» сибирского говора.
Растерянный паренек, решив возвращаться, пошел искать «на дорожку» молочное кафе, копеечный молочный рисовый суп.
– И надо же было в тот день такому случиться: на перекрестке Шурик успел выхватить чужого мальчишку почти из-под колес летевшей на них машины. Спросил потом ребенка: «Где твоя мама? Давай отведу». И перепуганный мальчик привел Шурика… к преподавательнице техники речи из того самого театрального училища! – вспоминает Зинаида.
Так распорядилась судьба. И за месяц благодарная преподавательница помогла будущей знаменитости научиться правильно, для сцены, дышать, произнося реплики, ставить грамотно ударение… И Шурик поступил. Вернулся потом в Кузбасс – уже за зимними вещами, сияя. И был счастлив так, что мама Груня его поняла и простила.
– А для нас в школе выбор Саши тоже был тогда неожиданным, – до сих пор удивляется Галина Комышева, учившаяся с актером в параллельных классах. – Он был невысоким, рыжеватым, совсем обычным, на школьной сцене не блистал, был скромным мальчишкой… Ему Света-отличница, как помнят наши девочки, нравилась безответно… Она на него внимания не обращала. Никто в школе тогда и представить себе не мог, что Панкратов станет кинозвездой… И что его в 1980-х даже одним из первых секс-символов страны назовут.

Огонь и… чечетка

Кстати, сестра актера вспоминает: их мама потом знала наизусть все фильмы, в которых снялся Панкратов-Черный. И до самой смерти была его самым внимательным зрителем.
Материнское сердце видело даже больше, чем было показано на экране. Например, в фильме «Битва за Москву» актера по роли придавило трубой. А мама посмотрела и заплакала: до чего больно, страшно сыну было сниматься. Актер подтвердил: да, он тогда едва не погиб, едва не сгорел… Но отступить от роли не имел права.
И вообще во всех своих фильмах Панкратов-Черный выкладывается на все сто, делает всё сам, такова старая актерская школа. Вот и в фильме «Зимний вечер в Гаграх» даже научился бить чечетку (хотя признавался, долго в конце удар не получался).
А свои фирменные шикарные усы актер отрастил, когда оканчивал ВГИК. И с тех пор их не сбривает.
– Во ВГИКе он не брился, снимая дипломную работу. Волосы до плеч отрастил, усы, бороду. Это примета была такая: нельзя стричься, бриться – до защиты. Помню, приезжал к нам таким, шел по улице – люди оглядывались, спрашивали, из какого батюшка храма, – говорит сестра.
Лишь в кино «Мы из джаза» Панкратов-Черный знаменитую песню «А это был чужой чемоданчик» спел не сам, потому что голоса нет. Но подпевал и играл на банджо от души…
Лариса МАКСИМЕНКО.