«Непереездная» Юлия и четверо ее детей

Статуса сироты у Юлии Скорюпиной уже нет. Когда бывшим воспитанникам детских домов и интернатов исполняется 23 года, они утрачивают право особой очередности на получение льготного «сиротского» жилья.
А Юлии недавно исполнилось 30 лет. И все приглашенные на день рождения желали Юле и четверым ее детям – Вале (10 лет), Даше (7 лет), Владику (4 года) и Женечке (8 месяцев) – скорейшего новоселья. Потому что барак, где сейчас живут Скорюпины, давно на ладан дышит. Зимой в комнатах холодно, а летом – душно. Весной и осенью грибок съедает не только тонюсенькие стены, но и здоровье детей. А одной материнской любви явно недостаточно, чтобы уберечь их. Вот и в тот день, когда мы приехали к многодетной маме на улицу Чехова, в квартире раздавался тревожный «хор» ребячьего кашля…
I.
Это сейчас Юля одинокая мама. Но все дети ее вовсе не безотцовщина. Валя и Даша имеют одно отчество – Сергеевна. Сергей жил в том же детском доме, где и Юля. И выпускались они в один год. А вскоре поженились. И он, и она – бесприданники: никто молодоженам золотого ключика от собственного жилья не преподнес. Сергей и Юля сняли домик-шалаш по своим невеликим средствам. Но однажды в этот дом пришла беда: случился пожар.
Вот после него, когда уже была дочка Валечка, дали Скорюпиным квартиру в старом бараке. Жилье на правах социального найма. Наймодатель – администрация Промышленновского района, а наниматель – Юлия Александровна Скорюпина.
Бесквартирные на тот год (2004-й), Юлия и Сергей были рады-радешеньки и таким «хоромам». К тому же в администрации заверили, что жилье это в бараке временное и их семье непременно дадут благоустроенную квартиру.
Юля тогда еще не думала, не знала, что нет ничего постояннее, чем так называемое временное. Да и что такое «социальный найм», понятия не имела. До тех пор, пока не родилась Дашенька. Потому что вторую дочку долго не хотели регистрировать в квартире: уже не хватало на нее, малютку, нормы квадратных метров. Жилая площадь составляла 24,4 кв. м, а общая — 37,2. Норма на человека 12 «квадратов». Наниматель, то есть Юля, согласно договору социального найма, не имела права без согласия наймодателя (администрации) вселять и регистрировать других лиц. Пришлось побегать Юле по кабинетам и со свидетельством о рождении Даши, и с самой дочкой.
II.
И в тот день, когда я впервые увидела Юлю, она была с ребенком, с Женей. Пришла тогда многодетная мама в свою районную администрацию на выездной прием к уполномоченному по правам человека в Кузбассе Николаю Волкову. А я была на том приеме в качестве корреспондента областной газеты. Вот и стала Юля в присутствии официальных лиц рассказывать свою сиротскую историю. В частности, о том, что нет у нее сейчас статуса сироты, но проблемы, связанные с ним, шлейфом тянутся. И не только квартирные, но и личные.
В частности, с мужем Сергеем. Как и многие бывшие детдомовцы не вынес он испытания самостоятельностью и отцовством. По характеру вроде добрый, но безвольный. Загулял. Юля оказалась более сильной и ответственной и за свою судьбу, и за судьбу дочек. Развелась с Сергеем. Но встреч с дочками его не лишала. И от помощи не отказывалась. В трудное время поддержал Юлю еще один человек. Предлагал узаконить отношения. Юля не торопилась. Но ребенка от этого человека родила – Владика. Вроде прошел испытание отец Владика тем, что зовется нынче гражданским браком, но… Сначала заболел, а потом скоропостижно скончался…
С тех пор стала для Юли дорога в кабинеты чиновников до того исхоженной и знакомой, что и с закрытыми глазами она бы не споткнулась. Обо что и спотыкается, так это о пустые ответы, отписки и суровые реплики:
— Вы же сами подписали этот договор. Значит, были согласны на все условия.
А кто же тогда недавним выпускникам детского дома объяснял, что значит «ордерное заселение», а что – «по договору социального найма»?
В 2009 году барак №15 по улице Чехова был включен в реестр домов, подлежащих расселению. «При поступлении средств федерального бюджета для переселения граждан из ветхого и аварийного жилья вашей семье будет предоставлена благоустроенная квартира в соответствии с нормами действующего законодательства». Это ответ на Юлино письмо от замглавы района В. Антокина. В семейном архиве Юли много подобных ответов с печатями. А уж сколько было устных посулов, и не сосчитать.
III.
Тем временем новая зима катит в глаза. Печь топится, считай, круглосуточно. Но пол ледяной. Стены в трещинах. Старая штукатурка сыплется и с потолка. Щели на оконных рамах такие, что можно не то что палец — всю ладонь просунуть.
Конечно, Юля старается что-то подремонтировать, подлатать. И порядок в квартире наводит. Все члены комиссий, которые время от времени навещают многодетную семью, это отмечают. Как и то, что Юля хорошая мама. Ее дочек хвалят в школе. И младшие сыночки, словно ангелочки. Есть у них детство. Даже вот на этих ветхих и крохотных квадратных метрах. Не хочет Юля повторения своей судьбы для своих деток.
Кстати, пыталась она наладить отношения и со своей биологической матерью, лишенной родительских прав. Надеялась Юля, что если ее не любила мать, то, возможно, внуков полюбит. Увы, не получилось. Уже постаревшая Юлина мать по-прежнему меняет самое дорогое на спиртное. Поняла Юля: лучше подальше держать от нее детей. И самой Юле держаться подальше от женщины, которая так ничего и не поняла.
IV.
Зато Юля понимает, что ради своих детей, их здоровья, их жизненного пространства, наконец, она должна биться за квадратные метры, которых была лишена после выпуска из детского дома. Кажется, что нет в районной администрации человека, кто не знал бы молодую многодетную маму Юлию Скорюпину. И навстречу ей вроде идут.
На приеме у уполномоченного по правам человека ей предлагалось до получения благоустроенной квартиры временно переехать в благоустроенную комнату общежития. Там не надо круглые сутки топить ненасытную печь. Но Юля даже не обещала подумать. Она сразу сказала «нет». Потому что на печальном многолетнем опыте убедилась, что значит временное жилье. К тому же одна комната на большую семью – это не такое уж преимущество. Да и школу для дочек менять на временную тоже не хочется. Другое дело – постоянное место жительства не за тридевять земель, а в Промышленной. И Юле уже не однажды называли и дату новоселья, и даже номер дома с квартирой. Но… новые дома заселяли другие люди. Нет, Юля ничуть не умаляет права тех, кто в улучшении жилищных условий нуждается так же остро. Те же дети-сироты. Только в этом году 43 человека из этой категории получили жилье в районе. И очередь фронтовиков и вдов, считай, закрыта. Кого-то переселили в нормальное жилье из ветхих бараков. Юля рада за них и завидует им.
Самой-то Юле и ее детям сколько еще находиться в качестве «непереездных»?!
V.
Квартира многодетной маме, бывшей воспитаннице детского дома Юлии Скорюпиной, будет предоставлена в поселке Промышленная по улице Коммунистической, 15/1. Строительство дома уже начато.
Вот такой вроде бы обнадеживающий ответ мы услышали в жилищном отделе администрации Промышленновского района. Но предстоящую зиму Юле и ее детям придется переживать в бараке. Кровать в крохотной детской служит им и полом, и игровой площадкой. Надо только стараться не задевать руками и ногами стену. Потому что в стене дыры. Они заткнуты газетами, тряпками, прикрыты обоями. Вот такой «самострой».
…Вы знаете, мне понравилось, что ни на встрече с уполномоченным по правам человека, ни в беседах с чиновниками из районной администрации никто не задавался вопросом, почему Юля стала многодетной мамой. Все видят, понимают, что дети для Юли желанные и любимые. И что они никогда не станут казенными. Как все дети, они ждут Нового года, нового чуда и уже «рассекречивают» свои желания. Валя, Даша и Владик шепнули мне, что хотят переехать в квартиру, где тепло, есть горячая вода и большая ванна.
Мы, конечно, не феи, не Деды Морозы, но обещаем, что проследим, как и когда сбудется эта мечта.
Галина БАБАНАКОВА.
НА СНИМКАХ: Детей Юля согревает своим теплом; И без экспертизы видна ветхость барака.
Фото Александра Зиновьева.
Пгт. Промышленная.