Фигаро есть, Фигаро здесь

В Музыкальном театре Кузбасса состоялась премьера оперы «Севильский цирюльник».

У этой постановки драматическая судьба: пожалуй, еще ни один спектакль театра так долго не ждал своего выхода в свет – целых семь лет! Дело в том, что поставлен «Севильский цирюльник» был еще в 2006 году (режиссер Георгий Ковтун, художник Виктор Акимов). Блистательная команда приглашенных постановщиков, говорят, замечательно справилась с задачей. Правда, увидеть спектакль публике не удалось: сразу после генеральной репетиции, прошедшей 30 июня, театр закрыли на реконструкцию…
Ремонт, как известно, продолжался шесть лет. За это время много изменений произошло в театре. Уехал из города солист Вячеслав Штыпс, на которого, собственно, и ставили историю про лукавого шармёра Фигаро. Режиссер Ковтун оказался вне зоны доступа. Повзрослели исполнители, выученные партии заслонились в памяти иными ролями…
Честно говоря, восстановление спектакля вообще казалось малореальным проектом. Однако спустя семь лет премьера «Севильского цирюльника» все-таки состоялась. И полностью очаровала зрителя.
В том, что спектакль получился необычайно свежим, полнокровным, исполненным и молодого драйва, и зрелой изысканности (как хорошее вино), заслуга и балетмейстера-постановщика Юрия Писаревского, восстановившего спектакль в точном соответствии с замыслом режиссера, и дирижера-постановщика Валерия Ермошкина, и артистов, введенных на роли ушедших вокалистов.
Фигаро поет Владимир Жуков. Молодой солист — восходящая звезда Музыкального театра — уже не раз восхищал публику своей зажигательной работой в предыдущих премьерах. И здесь его Фигаро получился ровно таким, каким мы его себе представляем: обаятельным, неутомимым, быстрым на шутку, каверзу, хитроумную выдумку, острое словцо. Умение актера без натуги брать любые сложные ноты, находясь при этом в постоянном движении или каких-нибудь невероятных позах, – свойство для вокалиста редкое. Да, конечно, петь и играть так ему помогает юность и прекрасная форма. Но еще и сценический темперамент, богатый голос, умелое владение техникой.
Роль Розины словно скроена для Натальи Артюховой: миниатюрная пухленькая блондинка с кукольным личиком и повадками капризного дитя, она являет нам классический образец дамы эпохи рококо – этакая манерная ветреница, вся в мушках и кудряшках…
Но, пожалуй, лучшая роль спектакля – доктор Бартоло (Олег Брылев). По-моему, артист в этой работе превзошел сам себя: он, всегда игравший сладких красавцев, здесь превратился в весьма убедительного комического старика. Туповатого, но сладострастного, гневливого и подверженного, как ребенок, любому влиянию «взрослых». Помимо прекрасной актерской игры, Брылев находит для своего персонажа замечательные вокальные краски. Его нелепые заикания в ариях и дуэтах, его попытки передразнивать тех, кто ему не симпатичен, так по-человечески понятны и так артистично комичны, что хочется сказать «браво!».
Впрочем, основное достоинство спектакля заключено, думается, не столько в актерских работах, сколько во внятном и очень выразительном режиссерском замысле. Ковтун словно приглашает нас заглянуть в старинную музыкальную шкатулку, где, как живые, действуют фарфоровые куколки: выходят на балкончики картонных домиков, звенят шпагами, танцуют менуэт, принимая изысканные позы… Этот прием, выдержанный в течение всего действа, наверное, быстро бы прискучил, если бы не филигранная точность дозировки: временами актеры-«куколки», словно вырываясь из-под власти режиссера, начинают действовать вполне по-человечески – искренне влюбляются, дерутся, страдают…
Этот спектакль — будто палимпсест, где сквозь один текст проступают отрывки другого. «Картонный» «городок в табакерке», воссозданный на сцене, кажется, населен не людьми – фарфоровыми статуэтками. Он обращает нас к эпохе французского барокко, где кавалеры — напомажены и куртуазны, дамы – рафинированы и изящны, речи – вычурны и многословны. Но временами эти фарфоровые куклы вдруг обнаруживают живые человеческие страсти, и эти переходы туда и обратно так естественны, непринужденны и забавны, что составляют, пожалуй, главную прелесть спектакля. Благодаря этим переходам авторам спектакля удалось избежать занудной архаики, столь утомительной сегодняшнему зрителю в произведениях двухсотлетней давности и одновременно сохранить точный стиль и аромат эпохи. Примечательно, что слушать и смотреть нашего «Севильского…» вполне можно, не обращаясь к либретто: в этой запутанной истории, все понятно без дополнительных разъяснений. Нечастый, кстати, случай в опере. Он говорит о высоком качестве вокала и высоком качестве оркестра.
Не могу умолчать и еще об одном важнейшем свойстве нового спектакля. Он полон юмора, причем юмора тонкого, умного, адресованного интеллигентному зрителю. И это уважительное обращение к публике, способной понять и оценить, вызывает в зале ответное благодарное чувство. «Откупорить шампанского бутылку и перечесть «Женитьбу Фигаро» предлагал Пушкин, когда вас одолевает хандра или черные мысли. Авторы нашего «Севильского цирюльника» действуют в точном соответствии с рецептом классика, легко и непринужденно делая зрителей соучастниками процесса.
Словом, Музыкальный театр Кузбасса можно поздравить с драгоценным приобретением: в копилке его классических опер прибавилась еще одна жемчужина.

Ольга ШТРАУС.