Дорогие кости

Почему на 11 «сотках» кузбасской земли едва не разыгрался «русско-японский военный конфликт»?
Бывшее «лагерное» кладбище для японских военнопленных на окраине Яи, много лет назад застроенное избами, разрезанное огородами, этой осенью стало местом боёв. Точнее, споров.

Японская делегация приезжала к дому пенсионеров Медведевых, чтобы вырыть, забрать из их огорода кости 54 солдат и увезти на родину. А те не дали, заявив, что территория теперь частная.
— В 1945-м дядя мой на войне с японцами воевал, награды имел. А я сроду не думал, что вот тоже буду против японцев «оборону» держать. Но мы с семьей отвоевали землю, не пустили к нам японцев, — хозяин дома, 60-летний Владимир Медведев, выйдя за калитку, поддев сапогом свежую гальку вперемешку со старой глиной, вдруг мрачно кланяется. Он выуживает из камней…
Черный обломок старой ветки?
Нет, человеческую кость.

«Вместо лошади… японцы»
По архивным данным, после Второй мировой войны в кузбасских лагерях для военнопленных умерли 450 японцев – в Ленинске-Кузнецком, Анжеро-Судженске, Киселевске, Кемерове, Яе.
…А закончился нетерпимый XX век, и к нам начали приезжать японцы. Сначала — сверить точку на карте с координатами кладбища со спутника. В последние годы – с решимостью увезти всех «своих» домой.
— Японцам удалось забрать уже многих – кроме киселевских и яйских «своих» солдат. Там, на могилах, встали дома, — Геннадий Шабалин, руководитель кузбасского филиала «Военных мемориалов», негодует в адрес тех, кто с 1960-х распорядился начать заселять кладбища военнопленных живыми людьми.
Кто знает, из-за чего так получилось тогда: из-за русской небрежности или непреклонной веры в то, что враг, даже бывший, недостоин памяти?
— Может, думали, люди о похороненных пленных забудут? Мне 14 было в ту зиму, когда японцы в лагере умирать стали массово. Жили мы у пустыря, где их начали хоронить. Помню, придем с подружками, стоим, плачем. Может, кто и считал нас в Яе дурочками, но нам жалко японцев было, — рассказывает Надежда Дергачева, прижав руки к сердцу. – Японцы эти были люди-тени. Мы однажды в поселковую баню зашли не в «наш» день. А там мыли японцев. Одни косточки. Им лет по 20, а лица — стариков.
Еще ближе пленных она рассмотрела, когда те, впрягшись по шесть человек вместо лошади, стали тащить каждый день сани с трупами к росшему на глазах кладбищу. И команда из трех японцев и конвойного, вырыв могилу, стала проситься погреться.

— Мама впускала, мороз был за 40, — вспоминает бабушка. — Ставила им миску с горячей картошкой. Японцы ели со слезами. Они говорили: «Токьё», из Токио. Мы понимали: про дом. Мама тоже плакала, ведь два сына были на войне: один погиб, второй пропал без вести. И мама («А вдруг и наш так же, в плену?») добавляла японцам картошки.
…Те лица бабушка помнит до сих пор. Их было много. «Могильщики» с завязанными зелеными армейскими шарфами лицами, в инее, с жутким насморком и кашлем, каждый раз менялись, потому что умирали один за другим.
Счастливый билет – кладбище
Тот пустырь с могилами, предложенный рабочим лесокомбината под застройку, разобрали влет.
— Это было 30 лет назад. После комнатки в бараке (а там было у нас 10 квадратных метров) шанс построить дом нам с мужем и тремя детьми показался счастьем, — вспоминает Надежда Медведева.
Даже кости, стоило лопатой копнуть, повсюду — на глубине в полметра, не пугали. Медведевы уносили их к дороге и хоронили в «братской» яме.

— По-японски не знали, но «мир праху» говорили. И разрешения поселиться у мертвых просили, — говорит Надежда. – Может, поэтому нам здесь и не было страшно. Жизнь на кладбище была обычной. Ни призраков, ни жути. Хотя цветы у дома не росли.
Однако когда к их дому №98 впервые приехали японцы, и переводчик перевел, что их огороду «досталось» аж 54 могилы, у Медведевых был шок.
— Мы считали: очистили огород. Оказалось, японцы лежат еще. Глубже, — объясняет хозяйка. – И в 2011 году японская делегация, вырыв один из скелетов, захоронив его рядом с поставленным японским памятником у дороги, попросила на будущее разрешения на раскопки по всему огороду.
Скандал: слухи и страхи
Через два года японцы приехали в Яю на свои последние и главные работы. Но вышел один шум.
Медведевы, показав документы, что владения стали частными, спросили про компенсацию.
— Японцы предложили 10 тысяч рублей, 50 тысяч рублей. Глава поселка пообещал весной привезти землю для огорода. Но мы побоялись: это хотят зайти, перекопать и бросить нас, пенсионеров, на произвол судьбы? Ни договора насчет будущей земли, ни расписки, — говорят хозяева 98-го дома. – А еще: вдруг с эксгумацией какая зараза из земли поднимется?
Так что Медведевы заявили:
— Пустим на раскопки, но восстановим огород сами, если нам японцы дадут 500 тысяч рублей компенсации. (Из расчета: огород – 11 соток, для его восстановления нужно 20-25 «КамАЗов» земли, тысяч по десять каждый. Да экскаватор, рабочие – землю таскать, в огород технике не заехать. Да поправить баню, погреб, из-под них ведь тоже скелеты достанут).
Но таких денег у японской делегации не было.
А народ в Яе с тех спорных дней разбился на два лагеря. «Повели себя не по-русски, не по-божески, решили на костях разбогатеть» — так в адрес Медведевых говорят одни. «А если им весной не привезли бы землю? Пенсионеры все только с огорода кормятся», — возражают другие.
Дмитрий Иноземцев, глава Яйского муниципального района, по просьбе «Кузбасса» прокомментировал ситуацию:
— У японской делегации были все нужные разрешения. Правительство Японии получило у России разрешение на эксгумацию. Это безопасно для населения. В любом случае эпидемиолог на раскопках работал бы. К тому же срок прошел большой… А с семьей я тоже говорил. И суть спора не в их неверии в обещание, а оно было дано при свидетелях и выполнилось бы. Семья решила заработать денег, назначив за раскопки компенсацию, и японцы уехали, пообещав им подумать.

Дорога домой
Обвинение в том, что захотели кости продать, Медведевы переносят тяжело, объясняя:
— Доверяй, но проверяй. И Россия теперь «частная».
Хотя у них самих четверо дедов пропали без вести на войне.
И за поминальной церемонией японцев, увозивших прах двух солдат из 54 (забранных с временного места, от памятника с японской надписью «Друзьям — с миром», и сожженных у дороги на костре), они с волнением наблюдали издали.
— Встаньте, — позвал мертвых солдат глава японской делегации.
Их душам, по японским традициям, как пояснил «Кузбассу» переводчик Антон Занин, нельзя лежать на чужбине, но и на родину нельзя вернуться хотя бы без горсточки праха.
— Положите друг другу руки на плечи, — молил, звал японец. – А ты, первый солдат, клади руку мне на плечо. Простите, друзья. Мы не можем забрать ваш прах. Но вот так, держась за меня, вы полетите со мной самолетом в Японию. Она уже так давно ждет вас!..
Лариса МАКСИМЕНКО.

Тем временем
Русским поисковикам «частники» пока не мешают
Кузбасские отряды только за два лета раскопали в Воронежской, Липецкой, Тверской областях и в Карелии останки 92 солдат, пропавших на войне без вести.
В отличие от японских «поисковиков» наши с хозяевами «частных» земель пока не конфликтовали.
— Нынче впервые хозяин одного огорода показал место, где лежит снайпер, за вознаграждение, — пояснил Анатолий Силаков, руководитель отряда «Сибиряк» из Новокузнецка. — И на глубине 90 сантиметров мы нашли обручальное кольцо, дальше – останки. Хозяин взял с нас 500 рублей.