Возраст без отторжения

29 октября исполняется 90 лет профессору Кемеровского университета культуры и искусств Иосифу Курочкину.

Имя это для истории Кузбасса знаковое. Без преувеличения можно сказать: весь культурный потенциал, которым обладает сегодня наш регион, сложился благодаря усилиям этого человека. С 1967-го по 1984 год Иосиф Курочкин возглавлял управление культуры Кемеровского облисполкома (говоря современным языком, был «министром культуры» Кузбасса). Это при нем у нас появилась сеть детских школ искусств, открылись музей «Томская писаница», художественное училище, музей изобразительных искусств, были построены филармония, цирк, свыше полутора сотен сельских клубов…
И сегодня Иосиф Лазаревич отнюдь не похож на почтенного старца, удалившегося от дел. Он бодр и активен. В КемГУКИ (тоже его детище!) ведет курс «социально-культурная деятельность», любим студентами и почитаем коллегами. А секретами своего активного долголетия легко делится с заинтересованными лицами.
— Минусы столь взрослого, как у вас, возраста понятны. А плюсы есть?
— Минус, признаюсь по секрету, только один: не можешь, как прежде, с женщиной общаться. Если бы не это – хоть до 120 можно жить!
Между прочим, Курочкин общался со Сталиным и даже состоял с ним в личной переписке.
Осенью 1949 года, после октябрьской демонстрации, лучшие студенты Высшей комсомольской школы, где учился Курочкин, были приглашены на правительственный обед в Кремль. «Комсомолят» привел туда Шелепин, тогда – второй секретарь ЦК комсомола, но в большом зале Курочкина сразу подхватил Эрих Хонеккер (будущий секретарь СЕПГ тогда был молодежным лидером Восточной Германии). И вот в зал входит Сталин. Все умолкли. Вождь налил себе бокал вина и пошел вдоль столов приветствовать собравшихся. Первые, к кому подошел (политика, политика!), была немецкая делегация. Заметив Курочкина, спросил:
— А ви кто такой?
— Слушатель высшей комсомольской школы.
— А у слушателей школы есть вопросы к товарищу Сталину?
— Есть! – не оробел наш герой.
— Изложите их в письменном виде.
И Курочкин написал о том, что в программе обучения явно не хватает предметов «ораторское искусство» и «древнерусская культура», о снабжении школы спортивным инвентарем, а закончил так: «Нам хотелось бы больше знать о стиле работы товарища Сталина». Ответ пришел на адрес школы. Курочкин помнит из него последнюю фразу: «А что касается стиля работы, то у всех нас есть только один – ленинский стиль, и никаких других быть не может». Кстати, предметы «ораторское искусство» и «древнерусская культура» буквально на следующий же день были введены в программу обучения.
— Главная жизненная трудность для вас?
— Встреча с невеждами. Я всегда говорил своим студентам: главное для человека – знания. А знания с чего начинаются? С удивления. Важно уметь удивляться! Я думал, что сам до этой мысли дозрел. А потом вычитал у Аристотеля – оказывается, это его слова.
— Чему вы удивляетесь сегодня?
— Тем безобразиям, которые творятся в нашей стране.
Курочкин – из породы везунчиков. Он умел, когда надо, быть резким и неожиданным, но эти эскапады не просто сходили ему с рук – оборачивались пользой. Вот пример. 19-летним парнем, работая в депо по восстановлению крытых вагонов, он отличился трудовыми успехами. На селекторном совещании его похвалил сам нарком Лазарь Каганович. Узнав, сколько передовику лет, поинтересовался: «Учиться хочешь?» — «Да!» — «А наркомом стать?» — «Нет» — «Почему?» — «Таким, как вы – не смогу, а хуже быть не хочу».
Эта формулировка, видно, так понравилась всесильному наркому путей сообщения, что Курочкину пришло приглашение на учебу в Москву. Правда, воспользоваться им он смог только после войны. В 1948 году поехал сдавать экзамены в Высшую школу ЦК ВЛКСМ. Сдал за себя и «за того парня» (абитуриент из Белоруссии уговорил помочь: он после 9-го класса ушел в партизаны, некогда было хорошо учиться). Обман раскрылся. Курочкин так переживал провал партизана, что написал письмо второму секретарю Александру Шелепину, в котором заступался за коллегу. Сформулировал даже так: «Если мест не хватает, я готов уступить ему свое».
Видно, этот порыв так тронул сердце матерого аппаратчика, что Шелепин навсегда запомнил Курочкина, и всюду потом благоволил ему.
Да, Иосиф Лазаревич вполне мог сделать головокружительную карьеру: секретарь партбюро курса, член парткома, любимец начальства… Но судьба словно уберегала его от попадания на «критические вершины». Так, назначенный в 1951 году в Карело-Финскую АССР первым секретарем обкома комсомола, он опоздал на поезд: не сумел взять билеты на пятницу, купил только на понедельник. А утром в понедельник его оставил в Москве звонок Шелепина: «Не надо туда ехать, там все арестованы, сдай билет».
А карьеру в верхах ему поломала, как сам говорит, «непростительная идеологическая ошибка». В 1951 году он женился на дочери врага народа, латышке Лидии Клявиньш, отец которой был расстрелян, а сама она сослана в Сибирь.
— Жалеете, что так сложилось?
Он аж подпрыгивает в кресле: «О чем вы говорите?! Мы с женой более 60 лет вместе!»
Он вернулся в родной Ленинск-Кузнецкий, стал секретарем горкома комсомола. Здесь встретил хрущевскую оттепель, здесь активно занимался внедрением новой горно-шахтной техники («Только-только на смену врубовым машинам комбайн «Дон» пришел. У нас целое молодежное движение развернулось по его освоению»). Кстати, город Междуреченск, который именно в то время возник на карте Кузбасса, обязан своим именем как раз Курочкину.
— Мы сидели в шахматы играли с заворгом обкома партии Николаем Ивановичем Турчиным. Обсуждали, что будет в регионе новый город, размышляли, как его назовут. Там разные имена фигурировали, ни одно окончательно не нравилось: Томусинск, Междугорск, Лесногорск, Победа… И вдруг мысль промелькнула: место-то будущего города между двух рек зажато – стало быть, Междуреченск! Так мы с Турчиным и придумали имя городу.
Довелось Курочкину «комсомолить» и в этом краю. После была служба в облсовпрофе, в аппарате обкома партии… «На культуру», как это часто в те поры бывало, его бросили случайно. Афанасий Федорович Ештокин, ставший первым секретарем обкома партии, предложил Курочкину возглавить управление культуры. Тот ответил: «При одном условии: вы ЛИЧНО, как первое лицо, будете заинтересованы в успехах нашей культуры. И средства на эту сферу жалеть не будем…» Понятно, усмехнулся Ештокин: идеи твои, бензин мой.
Иосиф Лазаревич охотно вспоминает, с чего начал свою деятельность на посту «главкультуртрегера» Кузбасса: материальная база и кадры. 180 сельских ДК появилось за несколько лет. Институт культуры стал выпускать своих специалистов. А на какие хитроумные уловки приходилось идти, чтобы достроить филармонию, добиться появления симфонического оркестра…
Но еще азартнее Курочкин вспоминает то, что не успел сделать:
— У цирка не стоит памятник шахтеру работы скульптора Портянко (великий мастер! Перед ним сам Кербель преклонялся, Портянко в свое время Гран-при взял за проект памятника Толстому). Нет музея шахтерской славы. Вторая филармония (в Новокузнецке) не открыта. А ведь уже коробка была поставлена! Нет театра эстрады, который мы хотели создать на базе чудесного коллектива «Люди и куклы». У нас уже был проект, как переделать кинотеатр «Юбилейный» под оперный театр (а чтобы не урезать киносеть, мы специально «Аврору» построили). Планетарий в горсаду должен был появиться…
Что ж, возможно, эти планы – задания для будущих поколений.
— Иосиф Лазаревич, а можно ли приготовиться к старости? Как?
— Знаете, наверное, к этому человек всю жизнь готовится… Вот моя жена, Лидия Андреевна: ведь человеку уже за 80, а всегда, как в молодости, – одета, с прической, ухожена. И неважно, какой возраст!
Мужчины стареют не так. Мужчины (а может, и вообще все люди) делятся на три группы. Одна – ждет не дождется, деньки считает, когда на пенсию выйдут. Другая – самая распространенная – неохотно со своей работой прощается, болезненно переживает этот этап. А третья (как я) – просто не сможет жить, если их на пенсию отправить. Отторжение от активной деятельности равнозначно отторжению от жизни.
Несколько лет назад он написал книгу очерков «Ветераны культуры Кузбасса», где подробно рассказал о тех, кто составил славу нашему региону в 60-80-е годы. Сейчас пишет другую – «Кумиры». О тех, с кем встречался лично: Козловский, Товстоногов, Сергей Образцов, Хрущев, Шолохов… В ней будет порядка 70 очерков, в том числе пять – о великих людях Кузбасса. Такими для Курочкина являются Николай Капишников и Вера Павлова (балерина Большого театра, волею судеб оказавшись в Новокузнецке, создала здесь настоящий театр классического балета). Режиссер Тамара Гогава, поэт Василий Федоров, хормейстер Татьяна Белоусова…
Примечательно, что книги эти (роскошно напечатанные, на мелованной бумаге, с иллюстрациями) Курочкин издает за свой (!) счет. Первая обошлась в 200 тысяч рублей. Новая потребует 300 тысяч. Но он не жалеет денег – торопится доделать начатое.
— Иосиф Лазаревич, а какой возраст у вас любимый?
— Между 50 и 70. В этот промежуток я почувствовал, что становлюсь известной личностью, имя работает на меня. И все равно каждый день надо доказывать, что чего-то стоишь, надо подтверждать свои умения, навыки, способности…

Ольга ШТРАУС.