Один день с уполномоченным по правам человека

Захотелось поближе посмотреть, как проходят нынче приемы по личным вопросам. Конечно, в последнее время виртуальные приемные и прямые линии разгрузили очереди к чиновникам разного ранга. Вот и к нам в редакцию всё чаще приходят письма по электронной почте. С одной стороны, вроде неплохо, а с другой – мне всегда больше нравилось, когда говоришь с человеком глаза в глаза. Потому-то и напросилась я на выездной прием граждан уполномоченным по правам человека в Кемеровской области Николаем Алексеевичем Волковым. На этот раз ему вместе с юристом Екатериной Сергеевной Камалдиновой предстояли встречи с жителями Промышленновского района. Одна из них прошла в изоляторе временного содержания.

Наконец-то жены отдохнут
Изолятор примыкает к районному отделу полиции. Здание старое, тесное. В камерах двухъярусные железные кровати. «Вакантных» мест нет. Но и переполненности тоже нет. Как и (в отличие от сизо — следственных изоляторов) прогулочных двориков. Так ведь подследственные долго здесь не задерживаются. И больших проблем с кислородным голоданием не наблюдается. Но, если что, фельдшер всегда рядом.
— Почему вы здесь? – спрашиваю коренастого мужчину в спортивном костюме.
— Не скажу! – процедил он, посмотрев на меня так, будто это я в чем-то виновата. А вот на вопросы Николая Алексеевича он отвечает беззлобно. Никаких претензий к содержанию не имеет. На еду тоже не жалуется. Кормят три раза в день примерно на 130 рублей.
Без претензий за «курорт» в несколько суток были и те, кто уже получил административное наказание. Эти люди были более разговорчивы, не возражали и насчет «фотосессии».
— А вас-то за что сюда? – интересуюсь у самого энергичного.
— За дебош по пьянке. А как не пить, если осенью столько праздников? Картошку выкопал – как не погулять?!
— Но ведь осенний день год кормит. Работы-то дома наверняка непочатый край, а вы здесь. А ваши бедные жены…
— Не скажите, — прерывает весельчак мои чисто женские рассуждения. – Они бедные тогда, когда мы рядом: вечно пьяные и скандальные. А сейчас пусть без нас хоть отдохнут немного.
Сказав это, он пошел отдыхать на нары. В этой камере они «безразмерные». Вот и лежат здесь «сидельцы» рядышком. Наверное, делятся своими мужскими секретами, скучают о доме… Ничего, через несколько дней они там будут. Но надолго ли задержатся?
Этот вопрос возник после встречи с еще одним задержанным по имени Эдуард. По татуировкам на руках нетрудно было догадаться, что он побывал в местах не столь отдаленных. Спросила об этом.
— Да, я всего пять дней, как на волю вышел из 37-й колонии, — не скрывает Эдуард.
— А я тоже была недавно в 37-й колонии. Но уже как член комиссии по помилованию, — объясняю я.
— Я в курсе, что комиссия была, — улыбается Эдуард.
Кто-то из домашних уже приносил ему еду. Так что он не голоден. Из жалоб только одна: «ни за что» забрали сюда из… сауны. Переборщил наверняка с обмыванием своей свободы…
Ох, уж это временное постоянство!
А на воле, то есть за пределами изолятора, было так хорошо! Однако наслаждаться деньком, улыбнувшимся бабьим летом, было некогда. Нас ждали в администрации, где должен был состояться прием граждан. Пока записавшихся не так много. Но уполномоченный принимает и по живой очереди. А она тоже бывает разной.
Сейчас вот, например, вперед пропускают грустную женщину с ребенком на руках. Малыша зовут Евгением, маму Юлией. Ей 30 лет. И она уже многодетная мама. Женя ее четвертый ребенок. Старшей дочке 10 лет.
— Я к вам по квартирному вопросу, — говорит Юлия.
До 18 лет сама она жила в детдоме. Со статусом сироты из него и вышла. Сначала «в никуда», а потом замуж за Сергея, тоже бывшего воспитанника детского дома. И тоже бесквартирного. Потому-то и снимали молодые чужие углы. Потом им дали комнату в неблагоустроенном старом бараке. Заверяли, что жилье это временное. Но у нас ведь зачастую «временное» переходит в «постоянное». Так и в квартирной истории с Юлией. После рождения второй дочки с Сергеем она развелась. Потому что запил он по-черному. А третий ребенок у Юли от гражданского мужа. Он был неплохим, но больным. Умер. Отец четвертого ребенка тоже гражданский муж. Сына признал. Не обижает и других ее детей. Собирается узаконить отношения. А пока помогает Юле добиться ее права и права детей на нормальную квартиру. В ветхом, на ладан дышащем бараке жить становится опасно. Особенно зимой. Топишь, топишь ненасытную печь, а вода в ведрах все равно покрывается корочкой льда. Дети болеют.
— Мы можем переселить вас в комнату общежития. Временно. До получения квартиры, — предлагают отчаявшейся Юле специалисты районной администрации, которые тоже присутствуют на приеме.
Да, в общежитии не надо топить печь. И санузел там есть. Но… Но Юля уже испытала, как на годы растягивается обещанное временное. А жить-то ради детей хочется сегодня, сейчас. Детей Юля любит. Они ее радуют. Валентинка, старшая дочка, – отличница. Сам собой отпал вопрос, который задают нередко, так сказать, неприкаянным женщинам: «Зачем столько нарожала?» Николай Алексеевич Волков поставил Юлин квартирный вопрос на свой особый контроль. А всего в области более 16 тысяч детей-сирот, нуждающихся в жилье. Причем шесть тысяч из них уже вышли из стен детских домов и интернатов…
Вслед за Юлей опять с квартирными вопросами приходили еще и еще. Люди разного возраста и социального положения. Вот женщина, которой за 70 лет. Хочет, чтобы у нее была льготная очередь на квартиру. А сейчас она живет во «времянке».
— Извините, но до «времянки» разве у вас не было дома? — спрашиваю я.
— Всё у меня было. Но я для детей старалась. Им улучшала жилищные условия за счет своих. Дети благодарные, меня к себе зовут. Но я не пойду. Разве я, столько лет в буквальном смысле ломом вкалывавшая, не заслужила квартиры?!
Николай Алексеевич со свойственными ему деликатностью, терпением, знанием законов объясняет, какой категории лиц положено жилье по льготным очередям и программам. Но женщина твердит одно: «А разве я не заслужила?»
В общем, кто-то уходит с приема в надежде, что всё будет хорошо, а кто-то, как эта женщина, с разочарованием.
А вот Виктор Степанов пришел на прием с тещей. На ее руках дочка Виктора. Жена осталась дома. Она больна. Поэтому Виктор, оставив работу, считай, круглосуточно ухаживает за ней. Увы, чаще бывают другие ситуации. Мужья, не выдержав испытаний, уходят. А тут… Чем не адрес для написания еще одной житейской истории? Но у Виктора другой вопрос. Все тот же вечный квартирный. И он — из детей-сирот при живых родителях. За ним было закреплено жилье в Киселевске, в отчем доме. Но дом был ветхим. Его снесли. Отцу и матери, лишенным родительских прав, жилье дали. Виктору – нет. Почему? И этот вопрос теперь на особом контроле уполномоченного. И в моем блокноте тоже.
— Пожалуйста, пригласите следующего! – на этот раз прошу я специалистов администрации. Голос был каким-то не моим. Вот что значит оказаться не на своем месте. Зато теперь я знаю, как это непросто и ответственно — принимать по личным вопросам. Всем хочется исполнения их желаний прямо сегодня, сейчас. А кто-то вообще не туда попал со своими вопросами, вполне решаемыми на месте. Вот как эти женщины из села Тарасово.
Одна из них, спустя примерно получаса своего непрерывного монолога на тему «кому и почему в их селе жить не совсем хорошо», задалась вопросом:
— А вообще-то мы с кем говорим-то? Вы кто такой будете? Депутат, что ли?
— Нет, я не депутат, я – уполномоченный по правам человека, — улыбаясь, уточняет Николай Алексеевич. И тут же советует сельчанкам организовать сход в Тарасове. Чтобы поговорили и решили люди, как избавиться от мусора за огородами. Не инопланетяне же его ссыпают…
Женщины стали поглядывать на часы. Оказывается, им еще в суд надо. И тоже по коммунальным вопросам…
А всего в часы приема было принято 12 человек из разных сел района. Какие-то проблемы земляков взялись тут же решать заместители главы района Лидия Белоус и Татьяна Мясоедова.
И это правильно. Уполномоченный приехал и уехал, а жителям района со своей властью, которую они выбирали, оставаться.

Про калину, родник и рябину
Вторую половину того дня вполне можно назвать разгрузочной после напряжения на приеме. Нас пригласили в центр социального обслуживания. Там было многолюдно и весело. К концу подходили часы в центре дневного пребывания пенсионеров. Люди уже пообедали, отдохнули, а «на посошок» им захотелось попеть. К поющим голосам присоединились и наши. Оказывается, кузбасский уполномоченный по правам человека и поет тоже хорошо. Как и служит людям, защищая их права.
После песни самобытный художник Владимир Данильченко показывал нам свои картины. Они написаны исключительно с натуры — самые красивые места Промышленновского района. Вот родник с целебной водой, а вот ивушка неплакучая. Здесь – березовая роща…
Продолжение общения с прекрасным было уже на улице с красной рябиной. А по дороге назад банальная мысль все никак не выходила у меня из головы: «Усталые, но довольные, мы возвращались домой».
Кажется, и Николай Алексеевич с Екатериной Сергеевной подумали то же самое.

Галина БАБАНАКОВА.