Взрослые тоже играют «в домики»

Сегодня салоном красоты у нас никого не удивишь – такой бизнес есть даже в отдаленных селах. Бизнес этот, как правило, женский (т.е. ведут его женщины) и традиционный.
Не только потому, что традиция следить за своей внешностью у женской части человечества многовековая, а потому, что чаще всего те, кто открывает наши салоны красоты, мыслят традиционно и предлагают своим клиентам один и тот же набор парикмахерских услуг.
Студия «Вирсавия», которую два года назад открыла в Шерегеше предприниматель Раиса Кулагина, исключение из этого правила.

-Раиса Тимирхановна, сложно женщине открыть свое дело?
— Открыла я салон около двух лет назад. Грант пыталась получить, но не удалось, поэтому просто арендовала помещение, с помощью мужа его обустроила и начала работать. В студии я одна: стригу, крашу, делаю прически, мелирование, провожу лечение волос. А так как сотрудников у меня нет, а налоги (на ЕНВД) и за аренду надо платить, купила кровать-массажер. Наши женщины ходят ко мне и очень довольны: у них выпрямляется спина, улучшается настроение. Можно сделать хорошую прическу, но если у тебя осанка некрасивая и унылый вид – какой смысл? Хочу ещё купить аппарат, который лечит волосы. Подобные не в каждом салоне даже «самого Санкт-Петербурга» имеются, но у меня будет! Если волосы плохо выглядят, безжизненные, сухие, нужно сделать в этом аппарате маску, а потом ещё увлажнение, и тогда волосы обретут силу, будут по-другому выглядеть.

— Но вы и без аппарата, слышала, лечите.
— Да, покупаю итальянскую косметику, наношу маски, и уже после первой процедуры волосы преображаются, оживают. Это заметно. Ну, и, конечно, предлагаю женщинам шампуни лечебные, подсказываю, как мыть волосы, учу, как укладывать. Потому что я очень люблю свою работу, люблю общаться.

— Как вас правильно назвать? Парикмахер…
— …модельер. На модельера выучилась в Петербурге. Это значит, что я могу, глядя на форму лица, количество волос, их цвет, подобрать и смоделировать ту стрижку, которая подкорректирует лицо, длину шеи, ушки. То есть сделать то, что именно этому клиенту подойдёт. Вот это и называется модельер. Кроме того, я очень много всевозможных курсов окончила: стрижки, окраски, лечения. Мне все интересно, постоянно что-то новое ищу. Сейчас хочу применить «шары Иенго» — это итальянский мастер-парикмахер. Узнала о нём в Интернете, пока веду переписку, собираюсь приобрести. Шары надеваются на пряди, делается стрижка, и благодаря этому волосы по-другому ложатся и лучше форму держат. Признак хорошего мастера – свой почерк. Одну и ту же стрижку каждый по-своему исполняет. Пытаюсь что-то особенное применить, отличное от других. Тем более, я свободна: дети взрослые, внуки далеко, и можно заниматься только работой. А так как я её люблю, то всё, что зарабатываю, идёт на расширение дела. Купила горячие ножницы немецкой фирмы за 50 тысяч. Когда ими стрижешь, структура волоса не страдает, потому что запаиваются кончики. Температура включается для каждого типа волос своя. Термострижка чуть дороже, чем обычная, но зато волосы полгода не секутся и выглядят совершенно по-другому. Заказала массажер для головы – как касочка, надевается, включается музыка, тепло… (У меня лишь две руки, я не успеваю, хотя массаж тоже умею делать). Чтоб добрые мысли пришли, чтоб отдохнули женщины, успокоились и с улыбкой пошли домой. Хочу ещё купить пояс, который фигуру формирует. И аппарат для ускорения окраски волос «Климазон».

— В общем, у вас женщины получают всё сразу: и фигуру, и красоту, и здоровье, и настроение?
— Да, и они того стоят. Все такие труженицы, рукодельницы. Но им здесь, в поселке, совсем негде расслабиться, развлечься. В кино – и то приходится в Новокузнецк ездить. Вот поэтому у меня мечта – создать при салоне ещё и женский клуб, где были бы все условия для отдыха и общения.

 -У вас большой опыт работы парикмахером?
— Стаж около 20 лет, тем не менее я себя отношу к парикмахерам нового поколения, потому что начала стричь лишь в 30 лет. До этого была простой крановщицей на заводе в Питере.

— А как так вас вдруг – раз! – и осенило?
— Как говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло. Мои детки как-то привезли из летнего лагеря в голове насекомых, и в парикмахерской их стричь отказались. Пришлось делать это самой. Постригла – хорошо получилось, и поняла, что надо учиться. Прошла восемь уроков курса «Домашний парикмахер», и как-то быстро появилось много клиентов. Решила заняться этим профессионально, пошла на сокращение, и по направлению центра занятости обучилась профессии парикмахера. Полгода училась у настоящего модельера – повезло. Сразу стала работать в очень хорошем салоне в престижном районе Петербурга. Десять лет там отработала, выучилась на модельера и ушла в другой салон, на Крестовском острове, где зарабатывала уже в три раза больше. Через три года поехала отдыхать в Израиль. Там познакомилась с настоящим мужчиной, а он оказался из Шерегеша…

— Вот так! Настоящие мужчины, оказывается, живут в Шерегеше, а не в Питере и даже не в Израиле!
— Да! Поэтому я здесь. И благодарна женщинам, которые здесь живут – очень терпеливые, умнички. И каждая вторая – красавица. Но всё же главная их черта – скромность, они даже не понимают, насколько они красивы, у них натуральная красота, природная. Наверное, потому что в бане моются, воду хорошую пьют, воздухом чистым дышат. Конечно, приходится только удивляться, как на такие зарплаты люди здесь живут, да ещё радуются жизни! И дети хорошо одеты. И, кстати, сами женщины одеваются красивее, чем даже в Питере. Но без ухоженных волос сложно выглядеть хорошо. Поэтому привожу их в порядок потихоньку.

— Уже замечаете, когда по улице идёте, что вы преобразили женщин Шерегеша?
— А вы их спросите! Моя задача, прежде всего, чтобы волосы у женщин были шелковые и блестящие. Многие хотят быть блондинками, но если уж осветлять волосы (пигмент не уходит по-другому), нужно усиленно выдумывать, чем бы их подлечить. В Древнем Риме женщины тоже хотели быть блондинками, они надевали шляпу и на поля выкладывали волосы. Но так как этого, видимо, было недостаточно, то они брали ртутьсодержащие порошки и наносили их. Погибали, а что поделаешь? Слава Богу, сегодня красота уже не требует жертв – есть блондоран. Правда, приходится постараться: очень сложно сделать женщину «натуральной» блондинкой, потому что много железа в воде (особенности местности), которое придает излишнюю желтизну волосам. Поэтому главная задача – дать красивый цвет. Усиленно в этом направлении работаю.

— Если бы у вас был большой достаток, согласились бы ничего не делать? Путешествовать, домом заниматься, цветочки разводить?
— Что вы! Я без работы не могу. Даже если была бы сверхобеспеченной дамой, всё равно стригла бы. Самое главное, когда стрижешь, поговорить можно. Я всегда мечтала говорить вдоволь, и за это ещё и деньги получать! Это такая благодать – начинаешь общаться, и человек тебе открывается. Нахожу «большое ухо» – и говорю, говорю… И сама много нового постоянно узнаю. Нас учили: если ты с клиентом молча работаешь, ты его обокрал наполовину. А если поговорил, значит, взял столько денег, сколько заработал.

— Как вам после Питера Шерегеш?
— Если честно, только работа меня и воодушевляет, хотя приходится много работать – свой салон, я одна. Пыталась брать учениц, но, видно, я придираюсь чересчур – не терплю, когда делают неправильно, некачественно. Поэтому у меня такие сотрудники – слышите, пропикал? – которые: включил, и они работают с полной отдачей.
У меня здесь много друзей, даже больше, наверное, чем в Питере. Со всех сторон поддер­жка. Если в течение трёх лет не сбежала, то уже не сбегу. Но ловлю себя на том, что живу, прикрыв глаза, и на поселок не смотрю. Если посмотрю – депрессия начинается. Это действительно так. Иногда хочется сорваться и уехать. Но понимаю, что уже от Питера оторвалась. Я люблю его, я хочу быть там, но живу я уже здесь.

— Слышала от ваших клиенток, что люди вас ценят не только как отличного мастера, но и как терапевта, психолога.
— А мы и должны быть такими. Клиент доверяется нам, разрешает прикасаться к нему, иногда раскрывает душу. Нужно просто уметь выслушать его, что-то посоветовать. Каждому человеку дорого внимание. Я вот всё чаще думаю, что моя работа – это воплощение детской мечты. Девочка, которая играет в домики. Устраивает в них всё по-своему, приглашает гостей, старается, чтобы им было уютно и хорошо (вон, у меня – конфеты в вазочке, чай, музыка-релакс)… В общем, играю в домики и делаю то, что мне нравится. И самое главное для меня — чтобы то, что я делаю, доставляло людям удовольствие. С детства любила: если у меня есть, к примеру, красивые чулки, я всегда хотела, чтобы такие же были у моей воспитательницы, у моей учительницы, и выпрашивала у мамы, чтобы только подарить им. Вот и сейчас: то, что мне нравится, я приобретаю, привожу и предлагаю посетителям моего «домика» — клиентам. Взрослые, по сути, большие дети, они и в жизни продолжают играть. А если ты играешь в то, что тебе нравится, то тогда тебе всё равно, где находиться. Поэтому я здесь!