Жизнь сначала

…Его жгло одиночество, обрушившееся после смерти первой жены и после того, как их восемь детей выросли и отселились, по стране разлетевшись (а младшая дочка даже в Японии «корни пустила», выйдя замуж за командировочного японца). И вот когда тоска по семейному теплу в опустевшей «холостяцки-сиротской» избе стала просто невыносимой, дед Николай… начал всё заново.

— Он в 65 лет снова женился, во второй раз. Дети пошли — это уже были мы, погодки. И нам, второй партии детей Кабиных, папа те же имена дал, что носят братья и сестры из первого состава, — смеется 48-летняя Земфира Красильникова, опережая мое «Разве ж так бывает?!»
— Да, взял и вернул прошлое счастье, только в новом наборе голосов и лиц! Кстати, копий предыдущих! – жмет плечами Земфира. – Вот так повторился отец.
…Эти две партии детей Кабиных – старших и младших, появившиеся на свет с отрывом в 40 лет, эти две линии жизни с отцовской любящей шершавой ладони могли бы никогда б не пересечься и не слиться в единую четкую линию торжествующей Жизни, если б не недавний случай!..

Второй шанс
На железнодорожной станции, в ветреной степи под Белово (где было первое семейное гнездо шахтера Николая Кабина, где родились в 1927–1951 годах их с первой женой Натальей восемь детей), жизнь была открытой, все – на виду, всё — в толчее, бегом. Но Николай Титович мечтал о глухомани, о романтике далеких марш-бросков в тайгу, о шорском медовом разнотравье – в рост человека, о своей пасеке…
— И вот, оставшись на старости лет один, он бросил все, сорвался и уехал, считай, к границе Кузбасса с Алтаем, в самую глухую тайгу, к геологам. Поселился в Базасе. Село крошечное. А красота такая — не надышаться ею, не насмотреться, как папа нам потом всегда говорил, — вспоминает Земфира.
К тому же местный пасечник – Парамон Матвеевич Шардаков – согласился давать «уроки пчеловодства». И там, ослепленный горным солнцем и новой жизнью, дед-новосел Николай Титович пережил потрясение, увидев дочку пасечника – Лену.
— Она оказалась так похожа на его первую жену, только моложе почти вдвое, — говорит Земфира. — Конечно, это был подарок судьбы. И через год у них родилась я. А через месяц после моего рождения мама с папой расписались.
…С тех пор длинный (под два метра), сухой и жилистый Николай Титович, годы которого подкатились к 70, раз за разом бережно и в страшном волнении привозил жену в таштагольский роддом – из их далекого села: или на скачущей телеге летом, или на стареньком «уазике» — зимой, доставшемся поселку от уже ушедшей партии геологов.
— Папе было 71, уже у них с мамой родились, за мной, Тоня, Нина… И как же он гордился, привезя домой маму с наследником Колей. Сын! Богатырь! Вес 4600 граммов. Мы, папины дочки, радовались: «Братик родился!», — Земфира нежно гладит старые фотографии. И вздыхает: отец казался вечным. Седина – лишь на висках, походка – молодая. Дом построил, хозяйство большое завел, сам пахал. И перед сном целовал свою гурьбу ребятишек так же устало и счастливо, как в молодости.
— Папа заболел и умер в 75. Как сильно он любил нас, маленьких, и детей старших из его первой семьи (он про них часто говорил), мы поняли позже, когда выяснилось: он, считая себя молодым, но зная свои годы, только дров нам заготовил на три года вперед. И «сгущенки», меда! Не говоря уж о том, что молока и мяса в хозяйстве было с большим запасом. Так и выросли мы, гордясь таким сильным духом и сердцем папой. И мамой, которая пережила его на 33 года, — говорит Земфира, — она умерла несколько месяцев назад. А перед смертью наказала разыскать старших братьев и сестер – первых детей отца, так и папа – нас соединить, сказала, всегда хотел.

Наказ
И они нашли!
Самый последний сын Коля, помня из детства, что самый первый сын Николая Титовича – тоже Коля – «осел» в середине XX века на Дальнем Востоке, запросил его адрес в адресной справке, оказавшись в командировке в тех местах.
— Позвонил в дверь. Сказал, мы с вами по паспорту – тезки. Но не двойники, а братья, — волнуясь, прижимает руки к сердцу Земфира.
Коля Первый не стал даже паспорт смотреть Коли Второго, обнял. Он же видел не гостя, а в нем, как в зеркале, себя самого, только на 44 года моложе.
После встречи двух Николаев звонки пронеслись по стране – по двум «веткам» Кабиных. И в Таштагол приехала сестра Людмила (из первой партии детей). Увидев Нину и Тоню (из младшего состава) ахнула: «Словно наших Нину с Тоней молодых встретила!»
Сейчас две «веточки» Кабиных готовятся к большой встрече. Но старшие все в возрасте, и осенью, скорее всего, приедут лишь две — три сестры. Остальным внуки помогут быть на связи – по скайпу. Младшие Кабины их так ждут!
Лариса МАКСИМЕНКО.