Читатель

Женское счастье

Фрида ВИГДОРОВА, дилогия «Семейное счастье», «Любимая улица». М.: Астрель, Полиграфиздат, 2012 г.

Имя Фриды Вигдоровой, известной в 50-60-е годы журналистки, большинству современных читателей знакомо, прежде всего (а то и исключительно!), благодаря делу Иосифа Бродского. Это она, хрупкая маленькая женщина (рост 150 см), просочилась на то позорное судебное заседание над великим поэтом, которое стало потом мировой сенсацией. Это благодаря ее стенограммам мы знаем подробности того судилища.

Но мало кому известно, что Фрида Вигдорова была еще и талантливым писателем. У Лидии Чуковской есть очерк о ней, который так и называется: «Памяти Фриды» (Вигдорова умерла от рака в 50 лет). И в нем Лидия Чуковская — в общем-то, холодноватая, сдержанная, саркастическая — говорит о Фриде с такой теплотой и нежностью, каких удостаивается после смерти редкий человек. И уж тем более редкий писатель.

Судя по всему, Фрида Вигдорова и впрямь была замечательным человеком – добрым, тонким, справедливым, и при этом обладала острым чувством юмора (нечастое сочетание!).

Так вот. Размышляя, почему прекрасную Фриду съел рак (болезнь, как принято считать, личностного раздвоения, болезнь чувства неудовлетворенности), Чуковская утверждает: гармоничную натуру Вигдоровой разрушила встреча с ее писательской зрелостью. Она «выросла» из журнализма, из депутатства, ее перестала удовлетворять ее работа. Она хотела начать писать по-другому: точнее, строже, без умолчаний. Не получалось. Не только по внешним причинам (дом, двое детей, вечная суета в заботах о помощи кому-то и пр.) – но и по внутренним тоже. Для Фриды вопрос между тем, что выше, важнее – конкретная жизнь конкретного человека, которому нужна помощь, или самоотречение во имя литературы, всегда решался в пользу первого. А писательская натура ждала от нее другого выбора…

Дилогия «Семейное счастье» и «Любимая улица», как сказали бы сегодня – «женская проза». При этом «женскость» ее самого высокого сорта. В центре внимания – судьба москвички Сашеньки. Время действия – 30-40-50-е годы. Первая любовь, счастливое замужество, рождение дочери и связанные с этим хлопоты, драмы, бытовые неурядицы, напряги с родней — всё это обрывается внезапной гибелью мужа (он, молодой и романтичный летчик-ас, гибнет в Испании).

Учитывая время, в которое писалась эта книга, такой персонаж, как молодая советская вдова, должен был бы вести себя по-другому. Она должна бы хранить верность памяти мужа и все силы отдавать на благо Родине. В книге Вигдоровой – не так. У нее – все по правде. Саша служит не абстрактной идее, а конкретным людям. И влюбляется еще раз. И замуж выходит. В общем, наверное, тоже весьма благополучно, но Вигдорова не скрывает тех подводных камней, тех трещин и сложностей, которые неизбежны в жизни любой семьи. Мужская неудовлетворенность собой и больно переживаемый кризис среднего возраста, ревности и обиды, непростые отношения в «сложносочиненной семье» (отчим и падчерица, единокровные сестры, родня бывшего мужа и нынешнего) – все эти перипетии психологии вызывают пристальный интерес автора. Ей важно знать: как по совести, по справедливости можно решить проблемы, в которых нет однозначного решения? Или вообще нет никакого?

Предельная искренность Фриды Вигдоровой, мудрость и мягкий юмор делают эти книги о давно прошедшем времени и о людях, «каких сейчас уже не делают», актуальными и сегодня. И читаются они, надо признать, на одном дыхании.

Время сыновей

Елена ЧИЖОВА. «Орест и сын». М.: Астрель, 2012 . – 349 с.

Питерская писательница Елена Чижова вошла в большую литературу с романом «Время женщин», попавшим в шорт-лист Букеровской премии и сильно расхваленным Сергеем Гандлевским. Пожалуй, это и впрямь было одно из самых ярких произведений автора. Роман «Время женщин» да еще повесть «Крошки Цахес» (эта — про реалии советской школы периода 70-х).

Книга «Орест и сын» тоже маскируется под «роман воспитания». Но это – именно маскировка. Несмотря на то, что и название, и структура книги таковы, что так и тянет определить ее как «семейная сага», читать этот роман следует c совсем другим настроением. В противном случае он попросту разочарует: тут нет ярко выписанных характеров, сюжетные повороты довольно заунывны и странно замотивированы, любовная линия и вовсе страдает «мерцательной аритмией» (то потухнет, то погаснет). Что же побуждает отнестись к этой книге как к важному литературному событию? Главная, излюбленная мысль автора. Она – в том, что мифы в истории повторяются с завидной периодичностью. И «волхвы», предвестники новой истины, являются во всякое время, но не всякое время способно их понять и принять их дары.

Собственно, «Орест и сын» — это роман-метафора. Он насыщен ссылками на всю мировую мифологию, автор через зеркала мифов пытается переосмыслить весь ХХ век. А на внешней, сюжетной канве – история трех старшеклассников из 70-х. Отец одного, тот самый Орест, талантливый химик, прозябающий на карамельной фабрике, но мечтающий воплотить в жизнь идеи своего отца – тоже химика, сгинувшего в 30-е, который был озабочен идеей «вырастить нового человека». Семейные легенды распутывает сын, эмигрировавший в тихую западную страну, но зачем-то исследующий родовые мемуары…

В романе много любимых Чижовой мотивов. Чудаковатый профессор-египтолог, который вместо того, чтобы преподавать в вузе, читает просветительские лекции на заводах и фабриках. Снобистское презрение «коренных петербуржцев» к приезжим (автор называет его «нашествием варваров»). Жестокое противостояние «своих» и «чужих» (то есть интеллигентской прослойки и гэбистской швали) и т.п.

Много и чисто питерской мистики (тут и внезапно оживающие каменные ангелы, и путешествия подростков на заброшенное кладбище, и их фантазии в простуженном бреду…). Не скажу, что это добавляет роману обаяния – скорее, тормозит и без того не очень-то увлекательное действие. Однако тем, кто всерьез озабочен осмыслением «страны, которую мы пережили», прочитать роман Елены Чижовой будет весьма полезно.

Книги предоставлены магазинами «Аристотель» и «Буква».