Рядом с сестрами милосердия

	В Кемерове 16 больниц, где несут службу сестры милосердия.

…Больницу выбирала не я, а старшая сестра православного сестричества в честь святых Жен-Мироносиц Ольга Козырева.

Всего же в Кемерове 16 больниц, где несут службу сестры милосердия. Конечно, я встречалась с ними в разное время и в разных отделениях, когда навещала там родных и знакомых. Удивлялась терпению и спокойствию этих милых женщин, похожих в своих светлых одеждах и апостольниках на ангелов. Случалось, что они утешали и меня, не скрывающую своих чувств у постели угасающих больных. Я была благодарна им, а еще думала: смогла бы вот так же и я, как они, совсем бескорыстно, во славу Божию и Христа ради взять на себя чужую боль и утолить чужую печаль, молитвами вселить надежду и осушить чьи-то слезы?

После беседы с Ольгой Анатольевной я поняла, что не имею права только «ради нескольких строчек в газете» оказаться на месте сестры милосердия. Как, к примеру, почтальона, дворника, пастушки, киоскера (эти профессии я на себя уже «примеряла»). Другое дело — побыть рядом с этими женщинами, получив на то благословение отца Геннадия (Князева) – настоятеля и духовника сестричества Жен-Мироносиц.

Адрес больницы, куда мне следовало прийти, стал известен лишь на следующий день после беседы. Это хоспис. Больница, в которой берегут каждую жизнь, сколько бы ее ни осталось.

I

— Вы к кому? В какую палату? – участливо и по-доброму спрашивает меня женщина-охранник, протягивая бахилы на обувь.
— Я к сестрам милосердия. А уже вместе с ними – ко всем, — отвечаю вполголоса, с замиранием, хотя еще у входа постаралась взять себя в руки, пообещала себе не давать волю эмоциям. Потому что хоспис – больница особенная. Последняя… Потому что уже не раз приходилось бывать здесь, навещая больных, которых скоро не стало…
А вот и домовой больничный храм в честь иконы Божьей Матери «Всецарица», дающей облегчение и исцеление от тяжелых болезней. Поднимаюсь по ступенькам, а навстречу мне в бликах солнца – Светланы. Так зовут сестер, служащих в хосписе. Правда, одна из Светлан – Макарова – сразу поправляет:
— Вы же видели, что на двери написано не «хоспис», а «клиническая больница №4».
И от этих слов, а также горящих свечей, поставленных во здравие и исцеление, стало сразу спокойнее.
— Надо идти. Нас ждут, — напоминает Светлана Голдова, надевая на голову апостольник. А на моей голове просто светлый шарф. Потому что даже примерить апостольник я не имею права. Хотя православная, крещеная, по характеру (слышала отзывы о себе) отзывчивая, неравнодушная, умеющая слушать, слышать и сострадать… Но этого мало. Я ведь не прошла катехизаторские курсы, стажировку у опытных сестер. Я не сдавала экзамены… Наконец, я никогда не исповедовалась и не причащалась. Значит, как я могу готовить других к этому?! А сестры милосердия, мои Светланы, по-настоящему готовят. Правда, не все больные сразу хотят таинства.
Вот в этой палате, на этой кровати лежала женщина по имени Лариса. Она не отворачивалась к стене, когда к ней входили сестры милосердия. Но каждый раз заявляла, что не собирается причащаться. А в ответ Светлана Голдова улыбалась, брала руку Ларисы в свою теплую ладонь и продолжала говорить о Вере, Надежде, Любви…
Наступит день и час, когда Лариса, тоже улыбнувшись, скажет Светлане Макаровой:
— Пусть приходит батюшка. Я готова…
А уже после признается Светланам:
— Господи, как же мне полегчало…
— И я стала счастливой! – скажет мне уже другая женщина по имени Ирина.
Она, как и многие в этой больнице, лежачая. Стрижка «под мальчика» сделала ее моложе того возраста, который обозначен на прикроватной визитке.
— Да, да, я счастливая! – снова, улыбаясь, повторит Ирина, глядя на меня. Уже не я, а она гладит мою руку. – Спасибо вам, милые! – последние слова адресованы Светланам. И вопрос к ним же: «Вы ко мне еще придете?»
Конечно, они придут. Послушать, утешить, напоить святой водой. Я ведь тоже подкрепилась этой водой до входа в палаты. А сейчас сама подношу белую кружку с водой к бескровным губам Антонины Прокопьевны.
— Еще, еще хочу пить, — шепчет Антонина Прокопьевна.
Я понимаю, что она хочет не столько пить, сколько того, чтобы у ее постели кто-то был. Она – бывшая учительница. И все вокруг для нее – деточки. И сама она, высушенная болезнью до невесомости, издали похожа на маленькую, беззащитную девочку. Хотя нет, все здесь защищены и медперсоналом, и сестрами милосердия, и ликами святых на иконах. У многих рядом с подушками — библии. Рассказывают, что лежал в одной из палат, как он сам себя называл, атеист по жизни, преподаватель вуза. Так вот, его последним желанием было… исповедаться. Ушел в мир иной с верой.

II.
Когда в больничном храме проходят службы, на них приходят (кто может, конечно) и больные, и сотрудники хосписа. Им ведь тоже нужны и вера, и силы. Одна медсестра поведала, что первое время не было такого дня, чтобы она не плакала. Не могла спокойно смотреть на опустевшие кровати. Ведь только вчера она говорила с человеком из палаты №… А сегодня санитарки застилают новую постель для очередного больного… Разве к этому привыкнешь?! А потом эта медсестра сама стала хвататься за сердце: так оно болело. Позвали ее сестры милосердия в храм… Сегодня у той медсестры есть силы выхаживать больных.
Такую, например, как Валентина. У нее нет ног. На коляске сестры милосердия довозят ее до ступенек храма. А дальше по ступенькам она поднимается… сама. Откуда берутся силы? А все оттуда же – от Всевышнего.
«Бог есть любовь!» — читаю я внизу прикроватной «визитки» Юрия. Это он уже сам написал. Юрий из так называемых «постояльцев» хосписа. На какое-то время его отпускают, а потом он вновь возвращается. Потому что там, за окном, у него нет ни дома, ни семьи. И гражданства даже нет. Так вышло… Скитался, попадал в разные секты, и в места не столь отдаленные тоже попадал. Никому теперь не желает такой вот жизни. Кается, но не мается. И… очень хочет жить. Сегодня, сейчас.
— Я, может быть, только здесь почувствовал себя человеком, — рассуждает Юрий.
Его слов не слышала заведующая отделением Елена Скочилова. Но спустя несколько минут убедительно попросит меня не заострять внимание на социальном статусе больных. Все они прежде всего люди. И те, к кому ежедневно приходят родные, знакомые, и те, к кому приходят лишь врачи, медсестры, санитарки и вот они, сестры милосердия. Нередко бывает, что Елена Владимировна, да и другие врачи сами зовут Светлан и просят их поскорее побывать в той или иной палате. Во имя главного – надежды и утешения. И не только больных, но и их близких. Кого-то из больных уже нет, а близкие все равно приходят в хоспис, в храм. Ставят свечи, молятся, приносят вещи, передачи. Хоспис вообще один из немногих стационаров, где не показывают на время. В любой час можно навестить кого-то.
Заходим еще в одну палату. На окне телевизор. Выключен. И голова женщины повернута к стене. Она не спит. Но говорить не хочет. Светланы это сразу понимают и уходят. Они ведь еще и психологи. Я же не всегда угадывала, что сейчас для больного лучше: помолчать вместе с ним или поговорить по душам. Случалось, что ненароком «сыпала соль на раны». Спасибо Светланам: выручали.
А у постели человека по имени Нурфияз я вообще растерялась. Ведь он же мусульманин, а появлению православной Светланы Макаровой обрадовался, как дочке. Гладит ее руку, улыбается, шепчет:
— Ты пришла, значит, все будет хорошо.
Я уже не задаю вопросов. Я понимаю, что для милосердия все люди равны: и богатые, и бедные, и с разными вероисповеданиями.
Добро аукается добром и в стенах хосписа. Один больной – Владимир Анатольевич – за свой счет ремонтирует палату.
— Вы будете здесь лежать? – спрашиваю.
— Почему только я? – в свою очередь спрашивает он. – Я хочу, чтобы в этой палате было уютно по-домашнему и другим.
Владимир Анатольевич дал мне свою визитку, где значилось, что он – генеральный директор строительной компании. Я поблагодарила и сказала: «До свидания!»
«До свидания!» говорили больным и сестры милосердия. Они-то, конечно, вскоре вновь, словно ангелы, появятся в палатах. Я же, сняв с головы светлый шарф, поспешила навестить человека, к которому все недосуг было забежать. А ведь так просто помочь ближнему, а уже потом – всему миру…

Галина БАБАНАКОВА.
г. Кемерово.