«Шутка» ли – рассмешить страну

					Неповторимость каждого из нас –признак человеческой жизни. Хотя внешне мы и напоминаем друг друга, внутри мы все абсолютно разные.                                    . .

 Юг Кемеровской области. Дышащий зеленью поселок Чистогорский. Благодатная провинция, где природа поглощает суету.В прошлую субботу патриархальный уклад глубинки взорвал приезд народного артиста Российской Федерации Валерия Гаркалина  

Вместе с другими актерами он сыграл в спектакле «Шутка», включающем в себя три комедии-сатиры Антона Чехова: «Предложение», «О вреде табака» и «Юбилей».

— Валерий Борисович, от лица всех кузбассовцев хочу поблагодарить вас за «Шутку». Однако у меня ваш сценический образ ассоциируется исключительно с эпохой 1990-х. Фильмами «Катала» и «Ширли-мырли». Чем артист Гаркалин ХХ века отличается от артиста Гаркалина ХХI века?

— Во-первых, я перестал работать в репертуарных театрах, занят теперь только в антрепризном театральном движении, благодаря чему, кстати, мы и приехали в Кузбасс. Именно независимые проекты позволяют уверенно гастролировать по стране, чего нельзя сделать, работая в репертуарном театре. Во-вторых, уже 15 лет как я посвятил себя педагогической деятельности – являюсь профессором ГИТИСа. В этом году выпускаю уже четвертый курс актеров театра мюзикла.

— Кто разглядел в вас задатки артиста?

— Леонид Хаит, мой первый учитель, который руководил ансамблем «Люди и куклы». Он единственный в ту пору, в середине 1970-х, кто не отверг меня, а протянул руку. И на многие годы стал моим наставником. Поверьте, в жизни каждого артиста есть человек, который когда-то разглядел его творческое начало.

— «Люди и куклы» — знаменитый «театр на колесах», который в период «застоя» объездил весь Советский Союз.

— И это при том, что ансамбль был приписан к Кемеровской филармонии. Это были самые счастливые годы моей жизни. Мы были молоды и предельно искренни в любви друг к другу. Вы только представьте себе: окончив факультет кукольного искусства Гнесинского училища, весь экспериментальный курс при театре Образцова не захотел расставаться и принял неординарное решение – переехать в Кемерово. Пригласил тогда нас руководитель филармонии Кузбасса Юровский. В то время мы работали на юге Кузбасса едва ли не каждый месяц, а гостиница «Новокузнецкая» являлась нашим верным пристанищем. Только через шесть лет я вернулся в Москву.

— Ваша главная победа в жизни уже осуществилась?

— На мой взгляд, в профессии актера нет названных вами категорий: побед или поражений. Что-то неудачно сделано или, напротив, успешно – это другое дело. Та же картина «Ширли-мырли» принесла мне успех – это правда обо мне. Но проходят годы и успех утрачивает свою силу, которой он когда-то блистал. Что теперь этим кичиться — ну, было и было.

— Кто или что у артиста является его главным соперником?

— Пожалуй, сам артист. Наша профессия по определению конкурирующая – нужно обязательно быть лучшим. И если говорить о конфликте, то это конфликт с самим собой.

— Расскажите о поражениях, в которых вы выстояли.

— Меня многие годы не принимали в театральный институт. Ведь московское училище имени Гнесиных – это «всего лишь» среднее специальное музыкальное учебное заведение. В результате мне пришлось прийти в отечественное кино и театр совсем через другую дверь, много позже поступив в ГИТИС. А всему этому предшествовал многолетний труд, в том числе на просторах нашей милой Сибири. При этом шансов сломаться у меня было великое множество, но я предпочел вернуться в Москву и завоевать ее уже как артист драматического театра и кино. Так что пример из моей биографии может быть вам ответом – даже если у вас не все получается и складывается, при желании можно-таки добиться того, что все получится и все сбудется.

— Много лет тому назад в одном из газетных интервью вы подчеркнули любопытную особенность Владимира Меньшова — помогать человеку не поддаваться эйфории успеха. В чем суть такой помощи?

— Суть в том, что, каким бы ты ни был успешным гением, ты все равно не держишь Бога за бороду. Если кто-то думает иначе, это иллюзия. Именно на «эйфории успеха» ломаются человеческие судьбы, когда люди перестают трезво понимать свое положение и место в жизни. Как только человек завышает свое «я», он ломается. Кстати, это тождественно его профессиональной деятельности: он начинает халтурить, сбавлять обороты… Меньшов почему прав? Потому что, только трезво и реально понимая себя в объективной реальности, можно двигаться дальше. В противном случае ты останавливаешься и не выполняешь главное в жизни – движение.

— Каково это, когда вас спасают от эйфории?

— Не знаю, у меня не было звездной болезни. Наоборот – я недооценивал себя. Уже участвовал в съемках «Ширли-мырли», а мне казалось, что не гожусь для этой роли. Думал, что Меньшов разочарован в своем выборе. Признаюсь, я хотел уйти из картины. Когда я Меньшову сказал об этом, он спросил, с какого перепугу я считаю себя непогрешимым. Ты, говорит, как все смертные, имеешь свои недостатки, которые я вижу и борюсь с ними. После разговора все встало на свои места. Я стал понимать, что нужно не впадать в восторг по поводу себя, а просто двигаться и работать.

— О какой роли вы мечтаете? Быть может, Гамлет?

— Я никогда не мечтал, чтобы что-то сыграть, я – играл. А мечтать о Гамлете мне уже не приходится – я его сыграл.

— Представьте, что в нашем мире нет ни театра, ни кино. Чем в этом случае занимался бы гражданин Гаркалин?

— Гаркалин бы придумал театр и кино.

— В следующий период своей жизни чем думаете заниматься? Может, режиссурой?

— А я уже ставлю спектакли. С профессиональными артистами и студентами. Последняя премьера антрепризного спектакля отшумела в Москве совсем недавно – в мае. В основе лежит работа французского драматурга Кристофера Марло. Актерский состав – молодые звезды кино: Нелли Уварова, Алиса Гребенщикова, Дима Миллер, Слава Манучаров, Павел Акимкин. Спектакль имел колоссальный зрительский успех.

— Вы считаете себя неординарным человеком?

— Думаю, что каждый из нас должен так воспринимать себя. Неповторимость каждого из нас –признак человеческой жизни. Хотя внешне мы и напоминаем друг друга, внутри мы все абсолютно разные.

Владимир ШЕЛКОВ.

Фото автора.