«Мы не бюро по сбору жалоб»

Николай Алексеевич Волков – уполномоченный по правам человека в Кемеровской области. До этого 32 года прослужил в Вооруженных силах. Кандидат философских наук, доцент. Автор более 120 научных и учебно-методических работ.

На посту кузбасского уполномоченного по правам человека Николай Алексеевич с июня 2001 года, а с июля 2002-го является действительным членом Европейского института омбудсмена. Еще через год был назначен профессором международной кафедры ЮНЕСКО прав человека и демократии при МГИМО (Сибирский филиал).В 2006 году окончил юридический факультет КемГУ по специальности «Юриспруденция». В 2011-м на должность уполномоченного по правам человека назначен на третий срок.

Сегодня Николай Волков – гость редакции «Кузбасса».

— Николай Алексеевич, как начиналась ваша служба на посту уполномоченного по правам человека? С тех пор тематика обращений-жалоб изменилась, или они все-таки похожи: ЖКХ, льготы, «серые зарплаты», квартирные вопросы?

— Недавно была «прямая линия» с президентом Путиным. Так вот, он сказал примерно следующее: меняется эпоха, меняются люди, меняются вопросы. Я с Владимиром Владимировичем согласен. У нас в регионе тоже все меняется. Хотя какие-то вопросы все же повторяются. Про ЖКХ, например, про льготы…

А вообще-то начало часто вспоминается. Это были «постлихие» девяностые годы. Вроде народ уже ушел с митингующих площадей, шахтеры не сидели на рельсах Транссиба и не стучали касками… Но все равно обстановка была неспокойной. Из-за ситуации, которая сложилась, к примеру, на тех же угольных предприятиях, где завершилась реструктуризация. Да, наверное, надо было переходить к частному бизнесу. Но к этому надо было подготовиться. И вместо закрытых шахт открывать новые предприятия. Кого-то надо было переучить, кого-то обеспечить жильем и вообще дать людям социальные гарантии. Но денег хватило только на ликвидацию предприятий. Более 40 угольных предприятий закрыто в Кузбассе в начале двухтысячных годов… В том числе и в Прокопьевске. Там состоялся наш первый выездной прием граждан. Приняли мы в тот день 43 человека. Не всех желающих, конечно. Сутки не растянуть, как очередь…

— И многим ли вы тогда сумели помочь?

— Проблемы, с которыми обращаются к уполномоченному по правам человека, одномоментно не решить. Наша задача – стать посредником между народом и властью, а также законодателями. Выявить проблемы и донести их до органов государственной власти. Что мы и делали.

— Вы говорите «мы». А сколько вас?

— Всего у нас в штате сейчас семь человек. Но непосредственно прием ведут трое. Если я где-то на выезде, то людей все равно выслушают, а потом передадут их вопросы, сделают запрос. Есть у нас и помощники на местах. Тоже ведут приемы, но на общественных началах.

— А как попасть к вам на прием?

— Во-первых, надо позвонить в Кемерове по телефону 58-71-19, чтобы записаться на прием. По этому же телефону можно получить и консультацию у наших юристов. Кстати, они ведут прием два раза в неделю. Непосредственно я в Кемерове – один раз в месяц. Плюс прием на местах. График выездов составляем по актуальности проблем, количеству обращений, характеру жалоб. Но аппарат уполномоченного ни в коем случае не должен превращаться в бюро жалоб. Наше главное направление – совершенствование законодательства. Мы участвуем в работе Советов народных депутатов, их комитетах, группах. Для того чтобы проинформировать органы власти о состоянии дел по соблюдению прав человека, мы ежегодно пишем доклад и распространяем его среди депутатов, чиновников, а также публикуем в газете.

— И все-таки основная тематика обращений какова? За предыдущий год, например?

— Она распределилась так. 35% обращений, поступивших непосредственно в аппарат уполномоченного, касалось вопросов уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства. 22% обращений – по нарушению прав граждан в сфере ЖКХ. 12,6% — вопросы, связанные с проблемами социального обеспечения и охраны здоровья. Далее – обращения по вопросам гражданского законодательства, действия или бездействия должностных лиц, вопросам в сфере трудовых правонарушений. По 322 обращениям проведены проверки с участием органов местного самоуправления, исполнительных органов государственной власти по Кемеровской области, прокуратуры, полиции, органов судебной власти и т. д. Непосредственно уполномоченным проведены проверки четырех учреждений соцзащиты, 11 учреждений исполнения наказаний, 5 изоляторов временного содержания.

— Николай Алексеевич, я понимаю, что в потоке обращений сложно выделить какое-то особое. И все-таки…

— Каждому человеку, который позвонил, написал или приехал к нам, кажется, что именно его вопрос особенный. Например, обратилась к нам пожилая женщина с просьбой оказать содействие в получении российского паспорта ее сыну, больному туберкулезом. Оказалось, паспорт при пожаре сгорел еще 10 лет назад. Сын практически слепой, дважды обмораживал ноги. Самому ему ходить по инстанциям сложно. Да и документы потеряны. Вроде и есть человек, и нет его… Хотя последнее место пребывания известно: противотуберкулезный диспансер в Юрге. Мы подключили администрацию города, прокуратуру, миграционную службу, суд… В результате паспорт гражданина России человеку был выдан.

Еще случай. Опять же мать пожаловалась нам, что ее сыну отказали в приеме документов на платное обучение в образовательные учреждения Белова. Причиной отказа стало то, что сын окончил коррекционную школу для учеников с ограниченными возможностями. Но это ведь не является основанием для отказа в его дальнейшем обучении. После нашего вмешательства парень был записан на подготовительные курсы политехнического колледжа.

Можно привести еще немало примеров, когда после обращения в аппарат уполномоченного «черные полосы» в судьбах кузбассовцев сменялись на белые. Но это благодаря нашим запросам и нашему сотрудничеству с депутатами Государственной думы, руководителями области и городов, партией «Единая Россия».

…Мы пишем специальные доклады по особенно острым проблемам. Среди них по-прежнему актуальны здоровье и безопасность горняков. Если о больших ЧП на шахтах мы узнаем из средств массовой информации, то единичные случаи травмирования угольщиков известны лишь их близким. У горняков много еще и профессиональных заболеваний. А законы об инвалидности и нетрудоспособности были несовершенны. Получить людям регрессные выплаты оказывалось непросто… Конечно, не только мы повлияли на изменения в постановления правительства, но все равно стучались не зря. Да и обращений от шахтеров стало меньше.

Поднимали мы также проблему экологии, нарушений прав людей, находящихся в изоляторах временного содержания при полиции.

— Вам часто говорят «спасибо»?

— Нечасто. Но письма благодарности мы все-таки получаем. А недавно приходила женщина просто поговорить. Она так и сказала: «У вас здесь все такие доброжелательные, что хочется вам рассказать что-то хорошее». Да нам и самим приятно что-то сделать для кузбассовцев. Как-то поведала нам сестра погибшего фронтовика, что он похоронен в Псковской области. Съездить на братскую могилу женщина уже не может, а увидеть памятник хоть одним глазком очень хочется. Мы связались с коллегой из Пскова, и он по нашей просьбе съездил на ту могилу, цветы возложил, все сфотографировал и нам прислал. А мы – сестре фронтовика.

Поблагодарили нас и новокузнечане, которым мы помогли открыть дополнительные опорные пункты…

— Николай Алексеевич, а на вашем выездном приеме можно поприсутствовать? Пригласите меня?

— Охотно. И там уже не от меня, а из первых уст услышите, что людей волнует, что побудило их защищать свои права. Ни одно обращение, даже если оно не в нашей компетенции, мы не оставим без внимания. В случае чего переадресуем куда следует.

Галина БАБАНАКОВА.