Престиж далеко и близко

Шахтерам можно позавидовать.Тем, кто стабильно получаетпо 70-80 тысяч рублей. Но таких очень немного. Несколько бригад на весь Кузбасс. К ним и понятие «престижность», думаю, применимо. Но в целом почти в любом городе можно найти менее пыльную (хотя бы в буквальном смысле) работу,чем у шахтера, за бОльшие деньги.Правда, найти еще одну «рабочую» специальность, столь значимую и знаковую в регионе, сложно.Металлурги и химики уже давно отошли на задний план и по количеству,и по уровню зарплаты. Получается,и впрямь шахтеров нужно сравнивать только с юристами-экономистами. Но не совсем так. Есть в Кузбассе люди, связанные с другим «черным золотом».У них престижность в самом названии компании, в которой они работают.

Слышали вы что-нибудь о том, что такие госкомпании-монстры, как «Газ­пром», «Газпромнефть» или «Транснефть», испытывают проблемы с кадрами? Я – тоже. Скорее наоборот, туда просто так, говорят, никто не попадает. Даже на должность технички. Конкурс среди желающих, как в лучший вуз. За такими компаниями, как правило, огромный шлейф историй о сверхзаработках, невиданных при нынешнем капитализме поистине социалистических благах для работников. И все это где-то далеко. Точно не в Кузбассе, где главное «черное золото» не нефть, а уголь.
На прошлой неделе, правда, руководство сибирского подразделения госкорпорации «Транснефть» – компании «Транссибнефть» (той самой, которая монопольно транспортирует всю российскую нефть по трубопроводам) призналось, что даже в таких престижных компаниях есть кадровые проблемы. На созванном специально в Омске форуме «Транссибирские нефтегазовые магистрали-2013» нефтяные и газовые компании делились опытом по привлечению и закреплению молодых специалистов, нащупывали новые пути сотрудничества с вузами.
В нефтянке (хотя, строго говоря, «Транссибнефть» – это транспортная компания), как и у нас на угле, без связки бизнеса с вузом уже несколько лет никуда. Здесь пошли дальше – на заключение трехсторонних договоров «школа-вуз-предприятие», ориентированных на подбор кадров со школьной скамьи. При этом компания «привязывает» своего будущего работника по всем фронтам. В профильных школах оснащаются профильные лаборатории, организуются знакомства школьников с предприятием. Студенту вуза платится дополнительная стипендия, оплачивается практика (конкуренция, к слову, среди практикантов на уровне один к трем: на одно место компания смотрит троих практикантов). После приема на работу трехгодичная программа по вхождению в профессию, повышению уровня знаний, а также получению управленческих навыков. Последнее – для тех, кто хочет двигаться до уровня начальства. Таких, кстати, в «Транссибнефти» немало.
В каждом региональном подразделении вы встретите человека 25-30 лет уровня заместителя начальника или инженера. Здесь, уверяет гендиректор «Транссибнефти» Олег Чепурной, дело в доверии: «Мы не боимся и доверяем молодым».
В целом из 3,7 тысячи человек, работающих в компании, более 700 человек – молодые специалисты в Омской, Томской, Новосибирской областях, Красноярском крае. Есть те, кому компания помогает и в Кузбассе, где действует ее крупный объект – Анжеро-Судженская ЛПДС. Четверо работников этой станции сейчас учатся заочно в Томске при поддержке работодателя. Компания, впрочем, помогает и детям своих работников, оплачивая отличникам учебу в вузе. В Кузбассе до прошлого года был такой «нефтяной» студент. В этом году потребность в оплате обучения отпала, потому что по результатам учебы его перевели на бюджетное место.
Понятно, что после таких первоначальных вливаний мало кто откажется пойти на работу в компанию добровольно, хотя условия финансовых вложений в студента – это последующая отработка не менее трех лет. И регион для работы здесь будет не важен. Компания компенсирует 90% затрат на аренду жилья. При необходимости выделяет беспроцентные ссуды на покупку жилья. Оплачивают отдых и лечение. В перспективе – корпоративная пенсия. Плюс зарплата существенно выше, чем в среднем по региону. На начальном этапе – 30-40 тысяч рублей, у более опытных специалистов – 70-80 тысяч. Вам еще нужны какие-то аргументы «за»? Тем, кто здесь работает, точно не нужны.
Текучесть кадров в компании одна из самых низких в стране – не более 2%. Сама видела людей, которые полтора-два года ждали, пока освободится место в этой компании.
Не берусь даже сравнивать нефтянку и угольщиков. Примеров угольных решений кадровой проблемы у нас не счесть. Тут каждому по вложениям компании, положению в обществе и разумению владельцев. Правда, в любой службе по работе с персоналом вам скажут, что не для всех людей зарплата на первом месте, но для каждого уровень оплаты имеет значение.
Чтобы добиться доли молодежи в общем составе хотя бы такой, как у «Транссибнефти», угольным компаниям нужно не только увеличивать зарплату (хотя о целесообразности этого можно долго спорить), не только еще больше вкладывать в вузы и в училища, создавать свои учебные центры, заинтересовывать школьников. Нужно учиться себя правильно продавать, как сейчас говорят.
Что мы знаем о шахтерах? Что они бастовали в 1990-е. Что сейчас они выдают новые рекорды добычи, работая на современной технике, что на шахтах случаются аварии… Даже в Кузбассе все больше людей судят о них по плакатам с лицами «только что из забоя» и телесюжетам. И они, как правило, либо герои, либо жертвы аварии или очередного кризиса с обвалом цен на уголь.
Хотя, если поискать, найдется масса поводов для гордости и престижа. И не только у шахтеров, но и у других занятых в большой индустрии. О структурах «Транснефти» ведь тоже мало что было известно. Да и то больше скандального и негативного. За пару последних лет в этой палитре красок прибавилось.
Кузбасская большая промышленность тоже черного цвета. Но отмыть его можно.

Татьяна ДУМЕНКО.