Баран – дело тонкое

1. — Я ничего не вижу легче, чем продать баранину. Без единой проблемы. Нет такого дня, чтобы три-четыре раза не позвонили: «Леча, у тебя есть мясо?» Нынче вижу – у меня купили 250 голов молодняка на развод. Такого раньше не было. Думаю, люди взялись за баранов. Думаю, хотят разводить. И я рад помочь им…
Эти слова он, Леча Халидов, говорил мне без малого три года назад. Говорил, гордо поглядывая на своих овец – неторопливую и уже почти привычную символику и атрибутику колтышинских полей. Говорил и немного грустил, потому что на отары лучше смотреть не утром, а вечером, когда они, полудикие и сытые, разбредаются по полям, рассредоточиваясь на всем пространстве до самого горизонта, и когда видно, насколько их много и насколько это красиво…
Так вот, как будто не было этих трех лет, и сегодняшние его слова словно продолжение слов тех:
— …На сегодняшний день реализовать баранину – самое беспроблемное дело…
Мы говорим, а у него опять то и дело звонит мобильник. Звонят люди, спрашивают. Леча радуется:
— Приезжай, сколько надо? Покажешь пальцем, скажешь, каких хочешь, и забирай!
Он любит, когда овечек берут не на мясо, а на развод: смысл и логика бараньей жизни не в шашлыке, а в потомстве и изобилии. Он горд: за пару последних лет у него купили
«… думаю, не меньше 1700 голов – держать, не на мясо, людям… О, опять звонят…»

2. На слух его имя напоминает классическое блюдо венгерской кухни — с красным перцем, помидорами да репчатым луком, но на самом деле в переводе с чеченского оно означает «сокол». Люди-соколы, как утверждают некоторые источники, «всегда будут стараться выполнять работу лучше других. Весьма уверены в себе. Очень упорны, иногда могут даже сами удивляться своему упорству. Они будут четко идти к намеченной цели…»
В Кузбассе Леча Халидов начинал строителем – после армии, в 1981 году; по области до сих пор немало объектов, к которым приложил он свой мастерок. Ну, а его «барановая» эпопея закрутилась в начале века, когда за какую-то работу с ним рассчитались десятком овечек. На его подворье традиционно были и коровы, и прочие кролики, так что взял до кучи.
Когда поголовье перевалило за сотню, пришлось к этой данности относиться более серьезно, заняться кормами, выпасами, сбытом – так и стал фермером…
Три года назад у него было уже восемь сотен овцематок, четыре десятка дойных коров, достаточно амбициозные планы. Теперь крупнорогатое поголовье довел до двух сотен, докупил техники, например, силосоуборочный комбайн, увеличил до тысячи с лишним гектаров количество полей, но блеющее стадо осталось на прежнем уровне – матки да молодь, чуть за полторы тысячи. Больше не стало, потому что катастрофически не хватает помещений.
— Овечек, — объясняет Леча, — прибавляется за год две тысячи – мне их ставить некуда. Проходы, не проходы – все забито. Нынче тюки ставил из соломы, сверху закрыл балками, соломой – там зимовали. А сейчас окот, технику из теплого гаража выгнал на улицу, кормушки туда поставил, пусть ягнята не мерзнут…
Скорректировала планы и прошлогодняя засуха. Средства пришлось затрачивать не на строительство новых помещений, а на корма. Даже в эти дни к Халидову везут сено аж из Красноярска по запредельной цене, около 8 тысяч рублей за тонну, потому что:
— Сено есть, но никогда в жизни я так в натяг не кормил. Я люблю, когда скот сытый, тогда и самому спится лучше. А когда они голодные – я на них смотреть не могу…
Так что довозит – чтобы уж точно хватило до первой травы, чтобы не держать скотину впроголодь, чтобы спать спокойно…

3. Традиционно уже говорим с ним о секретах, нюансах, подробностях баранно-шашлычного бизнеса.
Что говядину сейчас не продать, а за бараниной по 240 рублей за килограмм чуть ли не очередь.
Что в хорошие годы овечка дважды приносит по два-три ягненка. Правда, нынче год тяжелый, животные слабее, чем обычно, число окотов сократилось.
Что: «…если придет какой старый колхозник одну, две головы купить – скидку ему делаю. Ягненка бесплатно забирай! А когда человек серьезный, с деньгами – 110-120 рублей за килограмм живого веса. Это самая дешевая цена, такой цены нету!»
Бесплатные ягнята – образчик крестьянского прагматизма. Третьего детеныша ослабленной мамке не выкормить, самой бы выжить, а с соской при таком поголовье не набегаешься. Чем обрекать ягненка на гибель – пусть хоть кому-то будет польза…
Рассказывает, что первый вопрос к покупателю – не о день­гах, а о кормах.
Что всегда откровенен с покупателем: «Я могу человеку продать – глаза закрыть: на тебе овечку. Он же не видит, внутри какой ягненок слабый. Но не хочу ему этого. Говорю: возьми с ягнятами. Я слабых как-нибудь выкормлю, а он не справится, это я сто процентов слово даю. Ему лучше отдам, чтобы не было потери, он же деньги платит»…
Что никто, кроме него, не сможет найти в отаре потерявшемуся ягненку его мамку. Что «если утром пришел, видишь – ягненок сгорбился, все, лови матку, проверь вымя. Может быть, мастит, может быть – ранка. Ягненок подойдет, тычется, не значит, что он кормится, это обман. Он еще недоразвитый, не найдет, где кормиться, и сдается. Все, он будет ходить, согнется, через сутки ты уже не поможешь. Он ослаб, берешь молоко, рот ему открываешь, у него даже сил нет проглотить… Делаешь вот так, проглотил, зачмокал… Покормил – он жить будет!»
Что овец Леча больше любит местных, сибирской породы, но что обязательно нужно привносить свежую кровь, меняя барана. Что даже в его немалом стаде можно заниматься селекцией, отделяя после весенних окотов лучших из лучших, покрывая их потом племенным производителем. И тогда именно вторым окотом — после летнего травяного разнообразия, после каждо­дневных променадов, после солнышка и дождей – и дадут овцы лучшее потомство…
Что за три года он сделал пресерьезный шаг к экологизации продукции и даже овес старается не обрабатывать химией: так мясо будет полезнее.
Что после прежней нашей встречи чуть сдвинулся вопрос со шкурами и шерстью: раньше их не брал никто, теперь можно продать, пусть и не по высокой цене…
Что, чем больше овец, тем легче: хлопоты, считай, преж­ние, но растут доходы и появляется возможность маневра…
И, наконец, знакомое: что колтышинские поля – «богом созданное место для овец», что здесь даже соль лезет из земли солеными пятнами, ее лижут все кому не лень. Чуть ли не бараний рай, короче…»

4. О том, что Кузбассу надо всерьез заняться овцеводством, несколько месяцев назад во время чтения бюджетного послания сказал губернатор Аман Тулеев. Поставив задачу уже в 2013 году увеличить их поголовье в регионе в два с лишним раза, до 20 тысяч.
Прошло почти полгода.
Среди предложений, которые, по мнению департамента сельского хозяйства, помогли бы этому, частичная компенсация затрат на приобретение племенного поголовья. При бюджетных затратах в пять миллионов рублей и привлечении предприятиями десяти миллионов собственных средств в соседнем Горном Алтае можно приобрести пять тысяч племенных животных, хоть сейчас предлагают шесть пород, выбирай, какая понравится. Это серьезный шаг для создания племенного ядра кузбасского овцеводства. Кузбасские ученые оптимистичны: сформулируй задачу, определи источники финансирования – и дадим хоть технологии разведения, хоть новую породу кузбасских овец.
Правда, эти и другие предложения пока лишь обсуждаются депутатами и не воплотились в конкретную программу, а ведь именно весна – самое время планировать баранье поголовье, рацион и объемы и, соответственно, корректировать сев с учетом специфики овцеводства и роста стада. К тому же самые малые затраты и, соответственно, максимальные прибыли от овцеводства получают именно в пастбищный период, так что лучшее время закупки поголовья – весна.
По крайней мере, Леча Халидов уверен, что любой серьезный шаг должен быть просчитан и подкреплен морально и материально. Поэтому прежде, чем везти из Волгоградской области с полсотни эдильбаевских овечек –чистопородных, лучших, как считает, в стране, сначала будет строиться. Говорит: хорошо бы попасть в какую-нибудь программу, тогда новые помещения для его овец выросли бы быстрее.
Но ему это пока вряд ли удастся, потому как у Кузбасса своей программы в этой области еще нет, а на участие в федеральной целевой программе развития овцеводства из-за ничтожности маточного поголовья претендовать регион пока не может…

5. — Леча, — спрашиваю Халидова, — ты знаешь, что губернатор сказал: надо разводить баранов?
— Правильно сказал, надо, — соглашается Леча.
— Но ведь это все равно не так просто?
— Если кто-то считает: я куплю баранов, поставлю непонятливых людей смотреть, а сам буду считать деньги – никакого развития не будет. Может, они и не погибнут, но… Скотину надо кормить, за нею надо большое наблюдение и работа…
Нет, его не переслушать, потому что говорит он о своей жизни, о своих планах, о счастье, и во всем этом огромное место занимают его овечки.
— …Конечно, — философствует, — сельское хозяйство, если сказать, не для слабонервных: бывает тяжело, бывает хорошо…

Игорь АЛЁХИН.
Промышленновский район.