«Прошу меня помиловать…»

Свой окончательный вердикт «нет!» я вынесла Артему С. уже заочно, читая о его преступлении в материалах, представленных департаментом по взаимодействию с уголовно-исполнительной системой областной администрации.

На этот раз нашей комиссии по вопросам помилования (я вошла в нее осенью прошлого года) предстояло рассмотреть 19 ходатайств. Заседание выездное, в колонию строгого режима №43. Она действительно в местах не столь отдаленных: близ поселка Ягуновский. А это – территория областного центра. Сюда же конвой доставит всех, кто написал ходатайство о помиловании.

Всего в нашей области за «колючкой» содержится около 20 тысяч человек, и еще около 17 тысяч – на учете в уголовно-исполнительных инспекциях. То есть, получили условные сроки наказания. Увы, выдерживают их далеко не все. Вот и Артем С. пять лет назад этого условного срока не выдержал…

I.

…А вот и он. Здоров и крепок. Год рождения – 1986-й. Образование 9 классов. До ареста не работал. В армии не служил. Жил в маленьком городке, где люди знают друг друга если не по именам, то в лицо.

Но молодая женщина, которую С. вместе со своим приятелем увидели на улице из окна машины (ею управлял нетрезвый С.), вроде была им незнакома. Остановив авто, С. вышел из него и насильно затянул незнакомку в салон. Потом случилось мерзкое и страшное: женщину вывезли в район мусорной свалки и там удовлетворяли свою животную похоть. Но и этого им было мало: женщину со свалки перевезли в заброшенный дом… Потом – на квартиру к знакомому…

…Вновь захотелось вымыть руки. Но не встанешь же из-за стола, за которым сидят все члены комиссии. А по другую сторону – сотрудники колоний, медики, психологи, начальники отрядов, где числятся просившие о помиловании. В том числе и Артем С. В колонии, где он сейчас находится, нет фронта работ. И потому С. нетрудоустроен. И потому долг по шести исполнительным листам в пользу федерального бюджета (общая сумма 10912 рублей 17 копеек) не погашен.

Но всегда есть работа по благоустройству. Однако С., как следует из характеристики, и от нее уклоняется. Вот еще несколько строк из характеристики: «По характеру грубый, вспыльчивый… В беседах с представителями администрации колонии ведет себя вызывающе… В содеянном раскаивается, однако назначенное наказание считает строгим…»

Решением суда С. был приговорен к шести с половиной годам лишения свободы. Конец срока – 20 марта 2014 года.

— Мало дали! — послышалось сказанное кем-то в полголоса. Сам же Артем в качестве не то оправдания, не то нападения (это тоже способ защиты) вдруг выдает, что женщина, над которой он с приятелями измывался, сама в те дни только-только освободилась из колонии. При этом в голосе Артема звучала явная неприязнь к своей жертве.

— А если бы так поступили с вашими сестрами? – спросил кто-то из членов комиссии.

Вопрос остался без ответа.

…Забегая вперед, скажу, что за непомилование члены комиссии проголосовали единогласно. Но через год С. все равно выйдет на свободу. Другое дело, долго ли пробудет на воле… Но даже не это страшно. На пути С. может оказаться чья-то дочь, сестра, жена, подруга…

Кстати, подельник С. был осужден к 5 годам и 9 месяцам лишения свободы. Его ходатайства о помиловании не было.

II.

А вот о помиловании Андрея Д. ходатайствует его жена. Статья у Д. тяжкая: 105-я, часть 1 (убийство). Ранее Д. уже был судим. А брак его зарегистрирован уже во время отбывания срока. Это не возбраняется. Андрей Терюшков, начальник 43-й колонии, где проходило заседание нашей комиссии, сказал, что только в их колонии за последнее время было зарегистрировано 30 браков. Счастливы ли жены, которые ждут своих суженых, в черные одежды «ряженых», уж не знаю. Но верить-то в лучшее всегда хочется. Вот и жена Д., наверное, верит. Потому и просит за мужа. Шлет посылки, передачи. А сам он не очень-то старается. Имеет 8 взысканий, 5 раз водворялся в штрафной изолятор. Администрация 41-й колонии ходатайство не поддерживает. Не поддержали его и члены комиссии. Считают, что человек этот еще опасен для общества.

Как и еще один проситель о помиловании – Павел А. И месяца не побыл он на свободе (освободился в феврале 2001 года), и за эти дни вместе с подельником, таким же извергом, совершил три убийства. У последней жертвы вместе с вещами взяли еще и орден Ленина и орден Трудовой Славы. Сам же А. трудился немного. В той колонии, где он сейчас отбывает срок (а конец будет в августе 2018 года), его трудоустроили банщиком. Но уже через месяц уволили…

Конечно, все, кто предстал перед членами комиссии, имели право что-то сказать, о чем-то попросить. В конце концов, хоть запоздало, но попросить прощения у тех, кому они принесли столько горя. Увы, происходило это очень и очень редко.

Зато многие осужденные вдруг воспылали нежностью к своим близким. Один называл свою мать ласково матушкой, второй сказал, что ему жаль бабушку. Ведь именно она его воспитывала. О детях, конечно, тоже говорили. С «безотцовщиной», мол, легко попасть в дурную компанию. Только за прошлый год ходатайства о помиловании подали 265 осужденных мужчин. Многие или могли стать отцами, или, уже имея детей, должны были бы заниматься их воспитанием. Бездетных, конечно, тоже немало. Одни еще или не успели завести семьи в силу своего молодого возраста, а другие, увы, уже опоздали. Потому что, считай, почти вся жизнь прошла «за колючкой». А вот и пример – Виктор М., 1951 года рождения. Первая ходка была еще в 1966-м, за кражу, совершенную при отягчающих обстоятельствах. Освободили досрочно на основании акта об амнистии.

А через два года новая судимость – за угон чужого транспорта.

Вышел — и новое преступление. В перерывах между очередными арестами и отсидками бродяжничал. В собутыльники находил себе подобных. Один из них был К. Так вот, «нашему» М. не понравилось, что К. приносил вещи с помойки. Словесная ссора переросла в поножовщину. Рана, которую М. нанес К., для последнего оказалась смертельной… В августе 2008-го М. вновь осужден. Конец срока – май 2016 года.

— У вас есть где жить на свободе? – спрашивают его.

— Да, у меня есть однокомнатная квартира. Но в ней, вроде, живут. Сестра кого-то пустила.

III.

Все это он говорит, не моргнув глазом. Еще один сочинитель. Ни постоянного места жительства, а уж тем более квартиры, он не имел и не имеет. И с сестрой, единственной близкой родственницей, связи не поддерживает.

У М. «букет» болезней. В колонии его лечат, поддерживают. И кормят, конечно. Кстати, столовая в 43-й колонии отремонтирована и оборудована не хуже, а то и лучше общепитовской. Как, впрочем, и в других зонах, где мне уже пришлось побывать. Везде есть магазины. А потому и в холодильниках осужденных то же, что и в домашних. Хотя наверняка кто-то ущемляет себя, собирая посылки и передачи в зону. Как раз в тот день, когда мы были в 43-й, принимали передачи. Их – пакетов с продуктами – была прямо-таки гора. …Постаревший М., судя по его настроению, не очень-то надеется на то, что его помилуют.

— Я должен страдать! – говорит он вместо «до свидания».

Серьезный приговор самому себе…

Из 19 ходатайств, которые рассматривали мы на этой комиссии, удовлетворено было лишь одно. Но и это помилование не окончательное. Последнее слово за президентом страны. За 11 лет, как создана комиссия в нашей области, было рассмотрено около пяти тысяч ходатайств. Помилованы лишь 19. Почему так мало?

Во вторник, 19 марта в редакции «Кузбасса» будет проведена «прямая линия» с председателем областной комиссии по вопросам помилования Сергеем Моисеенко. Звоните в этот день с 14 до 15 часов по кемеровскому телефону 72-29-56. но уже сегодня вы можете оставить свои вопросы на сайте нашей газеты.

Галина БАБАНАКОВА.

Фото Натальи Тотыш.