Зарисованная музыка – в подарок

Кемеровчанка Людмила Бирюкова передала в дар Государственной филармонии Кузбасса три десятка работ своего отчима, художника Юргиса Прейсса (1904 -1984), на которых запечатлены артисты, выступавшие когда-либо на сцене нашей филармонии и составившие «золотой фонд» мирового исполнительского искусства.

Среди зарисовок, сделанных Прейссом во время их гастролей в Кузбассе, – молодые Мстислав Ростропович и Святослав Рихтер, Елена Образцова и Тамара Синявская, Ирина Богачева, Борис Штоколов…

Есть здесь и портреты музыкантов менее сейчас известных, но когда-то их фамилии гремели по стране. Пианист Игорь Аптекарев, например, прославился первым исполнением симфонических произведений советских музыкантов. Или квартет имени Прокофьева. Или дирижер Арнольд Кац… Кемеровский художник Юргис Прейсс, не пропускавший, по сути, ни одного филармонического концерта, писал их много, охотно, зачастую делая наброски прямо во время выступлений.

Биография шпиона

Здесь надо пояснить: Прейсс – не обычный художник. Уроженец прусского Кенигсберга, он получил академическое европейское образование, выставлялся в Париже (в архиве семьи есть вырезка из французской газеты «Beaux-Art», где живопись молодого Прейсса сравнивают с Сезанном). Женившись на немецкой коммунистке Гетруде Геннис, Прейсс сам стал членом Коминтерна. Очевидно, супруги выполняли нелегальные задания, потому что много колесили по Европе (Испания, Австрия, Швеция, Финляндия), а перед самым началом второй мировой они оказались в Советском Союзе. В 1942 году их интернировали в Сибирь. Гертруда умерла в 1944-м. А Ганс-Рихард Прейсс, получив к этому времени паспорт на имя литовца Юргиса Юозасовича Прейсса, стал штатным художником Томского мединститута, рисовал наглядные пособия по анатомии… Но все это, как сейчас можно понять, было лишь прикрытием для его «шпионской» деятельности. Иначе чем объяснить те странные многонедельные командировки в западную Германию, которые Прейсс совершал в 1947-м, в 1963-64 годах?

В 50-е, когда создавался Кемеровский мединститут, Прейсс переехал из Томска в Кемерово. Тут в 1956 году он женился на матери Людмилы Алексеевны, Любови Бирюковой.

«Слова «европейски образованный» для того времени значили гораздо больше, чем сейчас, — говорит Людмила Алексеевна. – Дед Юргис (так мы звали его в семье) знал пять языков, в своей зарубежной жизни он близко общался с Пабло Пикассо, с Хэрлуфом Бидступом… И вообще искусство (музыка ли, живопись или театр) волновали его очень…»

Именно Прейсс, по признанию Людмилы Бирюковой, завзятой театралки и меломанки, привил ей вкус к хорошей музыке, к искусству вообще: «Если бы не он, я так бы и осталась на уровне «советской комсомолки». Он раздвинул для меня границы мира…». И хотя никакого специального образования в сфере искусств она не получила (окончила политехнический институт, стала инженером-технологом), просвещенным и чутким зрителем осталась на всю жизнь.

…И маска Бетховена

А еще – она осталась единственной наследницей творчества Юргиса Прейсса. И к чести ее надо сказать, распоряжается им весьма грамотно и деликатно. Часть работ Людмила Алексеевна передала в дар Кемеровскому музею изобразительных искусств. Часть – художественному училищу. А есть и такие портреты, ради которых Бирюковой пришлось провести настоящее детективное расследование, чтобы в конце концов установить, кто на нем изображен и вручить его наследнице портретируемой героини (об этом наш «Кузбасс» уже писал).

Ее дар филармонии Кузбасса – хорошо продуманный шаг. Из всего наследия Юргиса Прейсса Людмила Алексеевна выбрала именно те живописные и карандашные портреты, на которых изображены «люди музыки». Причем с некоторыми из них связаны трогательные истории. Например, Тамаре Синявской Прейсс подарил свою картину «Подсолнухи». Ее живописный портрет, сделанный им в 1977 году, – дань завязавшейся дружбе. Портреты польской скрипачки Ванды Вилкомирской и немецкой актрисы Забины Круг – пожалуй, лучшее, что есть в этой «музыкальной коллекции». И хотя два этих имени напрямую не связаны с нашей филармонией, они много говорят о круге интересов автора. Как и два наброска живописных портретов Дмитрия Шостаковича. Не очень удачных, прямо скажем. Но ведь они – свидетельство того, что автор встречался с маэстро, был взволнован его творчеством, хотел передать его музыкальную мощь на холсте!

В одном из писем жене, находясь в творческой командировке в Дзинтари, Прейсс писал: «Вчера был очень хороший концерт в соборе, почти все Баха. Такое могучее звучание не забудешь никогда.. Писал большую акварель из окна, недоволен. Особенно после Баха»…

А еще к своему дару филармонии Людмила Алексеевна присовокупила прижизненную маску Бетховена – эта реликвия долгое время хранилась у художника Прейсса как самое дорогое сокровище. История ее появления такова: в 1812 году немецкий скульптор Франц Кляйн снял эту гипсовую маску с лица 41-летнего Людвига ванн Бетховена (обычная практика для изготовления качественных скульптурных портретов). Бюст Кляйном выполнен не был, а оригинал маски хранится сейчас в городском музее истории Вены. Бетховен был любимым композитором Прейсса. Может, именно потому он так гордился своим приобретением – копией этой маски? Нередко изображал ее на своих натюрмортах. Музейный экземпляр! (На самом деле их имеется не так уж много — например, одна из известных хранится в музее Бетховена в Бонне). Теперь она, как и другие экспонаты «коллекции Прейсса», пополнит музей Государственной филармонии Кузбасса.

Через некоторое время, после необходимой атрибуции, эта коллекция будет представлена в фойе филармонии для всеобщего обозрения.

Комментарий

Людмила ПИЛИПЧУК, генеральный директор Государственной филармонии Кузбасса:

— Дар, который преподнесла филармонии в дни празднования 70-летия Кемеровской области наша слушательница Людмила Бирюкова, трудно переоценить. Мало того, что он имеет поистине высочайшую музейную ценность, он трогает душу. Он наполнен живым чувством людей, для которых мы работаем.

Неправильно думать, будто зрелищное учреждение живет только благодаря талантам артистов, что выступают с нашей сцены. Филармония живет еще и благодаря слушателям. Это они приходят к нам каждый вечер, они наполняют своими чувствами и эмоциями наши залы. Но… Музыка живет, пока звучит. Любой концерт не может длиться вечно.

В этом смысле нашей филармонии чрезвычайно повезло, что среди публики долгие годы находился человек, который смог своим талантом увековечить ее присутствие в нашей жизни. Его беглые карандашные зарисовки играющего на виолончели Росторповича, задумавшегося Рихтера, молодой Образцовой и – особенно! – Бориса Тимофеевича Штоколова, чье имя носит наша филармония – это и дань исторической памяти, и дань художественному впечатлению, навеянному их искусством.

Я чрезвычайно благодарна Людмиле Алексеевне Бирюковой, наследнице Юргиса Прейсса, за такой щедрый дар и преклоняюсь перед вкусом и тактом этой женщины. Думаю, когда мы подготовим выставку Прейсса в интерьерах филармонии, в справедливости этих слов смогут убедиться и наши зрители.

Ольга ШТРАУС.