Японский городовой и мышиная свадьба

Выставка из фондов московского Государственного музея искусств народов Востока открылась в Кемеровском музее изобразительных искусств. Это коллекция традиционного и современного искусства Китая и его окрестностей (Японии, Вьетнама, Лаоса, Таиланда, Мьянмы) – с III века до н. э. и до наших дней. Она носит название «Продолжая традиции собирательства» и включает экспонаты, поступившие в фонд Музея Востока в последние 25 лет.

Если Китай всегда был самостоятельным очагом цивилизации, оказывающим мощное и многостороннее воздействие на своих соседей, то Юго-Восточная Азия была подвержена перекрестным влияниям Китая и Индии. Главное индийское заимствование – буддизм, оказавший такое же всестороннее влияние на культуру

этих мест, как христианство на русскую культуру. А наиболее закрытым для влияний регионом до недавних пор в силу своей внутренней политики была Япония; это и определило глубокое своеобразие ее культуры. Если с китайским шелком европейцы познакомились еще в древности, а с китайским фарфором – в Средневековье, то мода на японское искусство возникла в Европе только во второй половине XIX века. Зато японская гравюра так повлияла на западную живопись, что произвела в ней переворот: живописцы отказались от повествовательности, исторических и социальных тем и обратились к формальным поискам; так возник импрессионизм и все, что за ним последовало.

Следы всех этих событий можно проследить и на нынешней выставке. Всего на ней представлено 250 экспонатов, которые разместились очень компактно, не заняв даже всех залов второго этажа кемеровского музея. Это преимущественно произведения прикладного искусства (лак, вышивка, фарфор, керамика, бронзовое литье), мелкая пластика, ксилография и каллиграфия.

По части японской традиционной гравюры на дереве здесь представлены работы Ёситоси и художников школы Утагава, гораздо менее известных у нас, чем Хокусай и Утамаро, но не менее почитаемых у себя на родине. Названия не менее затейливы, чем сами гравюры: «Юный Умэвакамару на берегу реки Сумитагава». Что-то этот юный герой выглядит лет на сорок. «Киёмаса просит прощения у Хисаёси за смуту во дворце Момояма». Выражение лица у просящего откровенно свирепое.

Церемониальные японские одежды заинтересуют не только прекрасную половину публики – учитывая, что у нас сегодня из видов единоборств главнейшим является дзюдо. Свадебное кимоно утикакэ полыхает красным, золотым, черным и белым; зато форменное кимоно японского принца радикального черного цвета – этакий восточный смокинг.

Каллиграфию вежливо минуем: чтобы понять ее прелесть и выразительность, надо полжизни разбираться. Зато мелкие японские статуэтки, нэцкэ и окимоно, можно разглядывать часами, и не наскучит; недаром их коллекционированием увлекались многие серьезные люди, например, Максим Горький. Различаются эти жанры не величиной, а назначением. Окимоно не имеет отношения к кимоно, дословно это значит: «вещь, чтобы ставить на обозрение». Зато нэцкэ – это исторически как раз одежная застежка; пуговиц у японцев не было, а застежки защелкивались на шнуре, этот принцип позаимствовали современные куртки. В общем, если есть дырочка для шнура – значит, нэцкэ. Излюбленный материал – слоновая кость и панцирь черепахи, но есть и деревянные, и металлические.

Не менее интересны китайские фарфоровые статуэтки, особенно фантастические львы. В Китае львы не водятся, но там их очень любят, хотя знакомились с ними в основном по буддийским притчам. У нас примерно так же популярны были мраморные слоники («Россия – родина слонов»). Китайские расписные панно на фарфоре носят характер откровенно декоративный, но соблюдают все принципы традиционной дальневосточной живописи; обыкновенно это пейзажи – «горы и воды».

Что же касается Юго-Восточной Азии, то здесь по части сюжетов далеко впереди изображения Будды и святых-боддхисатв. Но встречаются и сюжеты типа «четверо священных животных» — вьетнамская объемная резьба по дереву, богато вызолоченная.

Выделим в этой части экспозиции также бронзовое литье из Камбоджи и Таиланда – образчики давней самостоятельной традиции: древнейший бронзовый предмет в мире – кинжал из Банг Чианг, 4700 лет до н. э.

Впрочем, знакомое радует глаз не меньше, чем уникальное: например, коробочки из бамбука удивительно похожи на наши берестяные туеса. Да и в лубочных вьетнамских картинках нетрудно узнать знакомые сюжеты. «Мышиная свадьба», с котофеем в уголке: понятно, «Как мыши кота хоронили». Рядом «Лягушачья школа»; это уже приводит на ум «Войну мышей и лягушек», пародийный древнегреческий эпос, перевод Василия Жуковского… А в общем, даже если не вдаваться глубоко в историю и мифологию, здесь есть на что с удовольствием поглазеть.

Юрий БОРИСОВ.

Фото Федора Баранова.