Жажда алых парусов

В Музыкальном театре Кузбасса состоялась премьера мюзикла «Алые паруса». Режиссер-постановщик – Дмитрий Вихрецкий, музыка Валерии Лесовской, либретто Ларисы Дреминой.

Первые среди десятка алых парусов

Это странно, но полузабытая было повесть-феерия Александра Грина, написанная в 20-х годах прошлого века, сегодня вдруг опять начала будоражить сердца.

Несколько лет назад явилось сразу несколько вариантов «Алых парусов». С десяток громких постановок по России. Если посмотреть на нынешнюю афишу главной национальной театральной премии «Золотая маска», заметишь, что она буквально пестрит «Алыми парусами»: и в номинации «музыкальный театр», и в номинации «драматический». Правда, там речь идет о мюзикле Максима Дунаевского по пьесе Михаила Бартенева и Андрея Усачева, где Ассоль, бедная девушка из портового городка, пребывает чуть ли не в борделе, отчего ее мечты о волшебном принце под алыми парусами и святая вера в неземную любовь с ним кажутся окружающим особенно дикими.

Наши постановщики взяли в работу другой материал. Если те «Алые паруса» рассказывали историю скорее остросоциальную, то наши – чисто-романтическую. Либреттист Лариса Дремина, специально приехавшая в Кемерово на премьеру, рассказывает: «Это была мечта моей юности – написать пьесу про Ассоль и Грэя. Любимая книга, любимая история (как, наверное, у любой девочки, взрослевшей в 70-80-е). Никаких собственных интерпретаций Грина мне делать не хотелось – хотелось максимально точно сохранить его речь – цветистую, такую необычную сегодня. Осовременивать его чудесную книгу, мне кажется, грех…»

Поэтесса-песенница, Лариса Дремина показала свои наброски певице Валерии Лесовской, та вдохновилась на написание музыки. Так в 2005 году появился мюзикл «Алые паруса». На постановку у авторов денег не было, зато нашлись спонсоры на издание диска. А в 2008 году мюзикл Лесовской-Дреминой поставили в Дубне, на арене водного стадиона. Редчайший случай! Обычно компакт-диски являются последствием громких постановок, а здесь все было наоборот. Таким образом, спектакль в нашем Музыкальном театре – по сути, ПЕРВАЯ в России театральная постановка этого варианта «Алых парусов».

Дети, родители и негодяи

Можно ли считать эту премьеру удачей? Боюсь показаться грубиянкой с черствым сердцем, но мне кажется, наши все же промахнулись, выбрав для постановки вот этот – «женский», мягкий — вариант мюзикла. Очевидное стремление избежать любой грубости на сцене обернулось тем, что нам явили зрелище приторное до слащавости.

Лучшее, что есть в этом спектакле, – сценография (художник-постановщик Светлана Нестерова). Канаты, паруса, трансформирующиеся то в киноэкран, то в род кулис, какие-то мазутные бочки, из которых сделана вся мебель, и странная конструкция на заднем плане, способная превращаться не то в маяк, не то в капитанский мостик, создают необходимую атмосферу приморского городка. Одновременно и грубого, и вольного — такого, в котором и могла вызреть мечта о неотвратимости чуда. Особенно хорош тут двигающийся мостик, перекинутый через оркестровую яму. Актеры, то и дело взбегающие на него, невольно должны демонстрировать умение крепко держаться на ногах: его подвижность – как зыбкость океана, как амбивалентность самой жизни. Стильные костюмы в серо-коричневой гамме не выбиваются из общей палитры. Но зато как дерзко и празднично восторжествуют в финале над этой серостью сполохи алых парусов!

Весьма неожиданно и очень интересно распределены роли. В результате на сцене мы видим много новых лиц. И совсем юных (Ассоль, например, исполняет студентка КемГУКИ Жанна Андреева – обаятельная, улыбчивая, игривая и с некоторой, действительно, чудинкой, которая так личит ей по роли, а седобородого и весьма колоритного сказочника Эгля играет молодой и резвый Михаил Сабелев). И весьма зрелых, но до сего дня не выходивших на первый план (выразительным получился пьяница Польдишок, погребничий в замке Грэя, в исполнении артиста хора Владимира Макарова).

Есть в спектакле и запоминающиеся работы второго плана (Александр Хвостенко в роли трактирщика Меннерса хотя и играет явно «опереточного» злодея – с инфернальным хохотом, с мерзкими, липкими повадками, весьма успешно справляется психологически с ролью «обыкновенного негодяя» — то есть обывателя, которого ведут по жизни простейшие инстинкты: нажива, похоть, страх за собственную шкуру). Убедителен в роли отца Ассоли и Олег Брылев. Его мягкость, почти женственная, его сдержанные манеры тут весьма уместны. Особенно расцветает артист в дуэте с дочкой – не взрослой Ассолью, а с маленькой девочкой, которую играет пятилетняя Сонечка Брылева. Видимо, подлинные чувства, перенесенные на сцену, помогли и ребенку быть естественной в этом эпизоде, и отцу – весьма органичным.

К удачам спектакля я бы отнесла и некоторые массовые сцены. Особенно – сцену изумления жителей Каперны, увидевших на горизонте «взаправдашние» алые паруса. И вокально, и актерски она сделана очень сильно (хормейстер Нина Степанова, балетмейстер-постановщик Юрий Писаревский).

Иллюстрация чувств

Увы, неудач в этом спектакле можно насчитать гораздо больше. Начиная с материала. Буквально точное перенесение в сценическую речь речи прозаической не спасло от известной беды: персонажи тут, почти все поголовно, говорят длинными, книжными, неестественными оборотами. Отчего кажутся всегда чересчур приподнято-пафосными, надоедливо «ррромантичными». Капитан Грэй (Константин Круглов) так истошно стремится делать «только добро», что вместо сдержанного героя похож скорее на суетливого и пересахаренного галантерейного ухажера.

Отец Ассоли Лонгрен, когда вступает в диалог с жителями Каперны или повзрослевшей дочерью, говорит с интонацией лозунгов и призывов (ну, или с патетикой «последнего слова»), что тоже не добавляет доверия его речам. Тем же чрезмерным пафосом грешат и интонации Мэри, матери Ассоли (Любовь Ефимова). Получается, что общий приподнятый тон речей сливается в один монотонный прибой — как на партийном собрании времен застоя.

Вообще спектаклю, к сожалению, не удалось избежать этой беды — некой неуловимой фальши, которая столь часто проникает в сложный жанр мюзикла. Особенно, если речь приходится вести о вещах действительно возвышенных. Часто спасением тут является музыка. То, что выглядит неестественным и приторным на словах, в ариях и дуэтах кажется трогательным и нежным. Но мюзикл Валерии Лесовской – не тот случай. В нем нет ни одной запоминающейся мелодии, ритмы и музыкальные темы тут, в общем-то, однообразны и просты, аранжировка их малоинтересна. К тому же отсутствие живой музыки (спектакль идет под фонограмму, хотя артисты поют, понятно, вживую) значительно понижает достоверность чувств. Не способствует тому и наличие микрофонов у вокалистов. В результате всех этих технических ухищрений публика – да, хорошо все слышит и внятно понимает. Но искренности переживания это не способствует.

Может быть, я так придираюсь к этому спектаклю, потому что сама очень люблю эту повесть Грина? Точнее, не столько повесть, сколько саму ее идею: о необходимости творить чудеса, если это тебе под силу, о неотвратимости счастья, о возможности сохранить себя в чистоте и идеализме, даже если весь окружающий мир исповедует совсем иные ценности. Ведь «Алые паруса» стали книгой на все времена не из-за каких-то выдающихся литературных достоинств. А из-за того, что эти идеи на самом деле близки каждому думающему человеку. И я понимаю тоску публики по «разговору о главном». Множество молодых лиц в зале – убедительное свидетельство того, что юный зритель жаждет такого разговора. Жаль только, что искреннюю интонацию в нем нам подменили иллюстрацией чувств…

Ольга ШТРАУС.

Фото Сергея Гавриленко.