КАК два друга одной деревне СМЫСЛ ЖИЗНИ вернули

Деревня Северная Яшкинского района – самая что ни на есть таежная глубинка. Вроде и не так далеко она от города – всего 130 километров, а добираться непросто. Кругом – непроходимые леса. После развала совхоза «Пашковский» у нее оставалась одна перспектива: тихо умирать. Школа закрыта, работы нет, старики перебираются на покой к детям, дорога разбита… Короче, участь, похожая на ту, какая постигла уже десятки подобных населенных пунктов, Северной была обеспечена. Ан нет!

Сегодня здесь открыт клуб, оснащению которого (ЗD-кинозал, новейшая цветомузыка, модные кресла) позавидует столичный кинотеатр. На подходе — открытие

вот таким будет детский центр

детского центра.

И производство наращивает обороты! Табун в 130 лошадей буквально на днях пополнился дойным стадом, действует свинокомплекс на 300 голов, работает пилорама.

Бурно строится жилье. И пусть до «золотых времен» количество жителей еще не дошло (тогда было около 300 человек, сейчас – порядка 100), зато детей в Северной существенно прибавилось (их уже больше двух десятков).

Самое поразительное: такие сдвиги в деревне произошли за последние четыре года, когда повсюду все свертывалось из-за кризиса.

Хотите знать причину? Она – в усилиях двух друзей. Один – кемеровчанин, владелец строительной фирмы «Еврострой-2001» Евгений Зубков. Другой – его зам, исполнительный директор ООО «Северная» Сергей Кузакин. Теперь главный вопрос: зачем им это нужно? Один живет в Пашково, до Северной – 17 километров, ну и живи себе, исполняй чиновные функции (его выбрали главой сельского поселения), зачем ярмо на шею в виде неперспективной деревни надевать? А другой – вообще горожанин, успешный строитель, ему-то эти сельские беды с какого перепугу сдались?

Сегодня я знаю ответ на эти вопросы. Вкладывание сил, средств и немалых душевных инвестиций в клочок земли, затерянный в таежной глубинке, не просто игрушка в руках пресыщенных бизнесменов. Это – и долг, и крест, и ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения от того, что ты возвращаешь смысл жизни десяткам людей.

Кодировать? Оптом!

— У нас ведь в России как? – рассуждает Сергей Кузакин, пока мы едем от Пашково до Северной. – Если мужик рукастый, талантливый – значит алкоголик. По-иному не бывает. Ну, а как я пьянице новый трактор доверю? Он же миллионы стоит! Смотрел, смотрел на эту беду. Говорю: стоп! Будем кодироваться от пьянства. Понятно, за наш счет: у селян на это денег нет. Вот третью партию односельчан вчера к наркологу в Кемерово свозил, шесть человек…

А всего в Северной избавиться от традиционного русского недуга захотели уже 15 мужиков. Теперь тут есть и трезвые механизаторы, и трезвый бригадир, и трезвый конюх.

— Главное, я год назад первую партию привозил – по 5000 рублей на человека эта процедура стоила, а сейчас уже – 6600! – возмущается Сергей Кузакин. – Побойся бога, говорю врачу, я ведь тебе отрядами пациентов поставляю, сделай хоть за опт скидку! Сделал. Ну, я сдачу мужикам – теперь за бутылкой не побежите, так хоть фрукты детям купите…

Кстати, заработки в Северной сейчас вполне сопоставимы с городскими. Хороший механизатор получает порядка 15-20 тысяч в месяц, начальник животноводческого цеха – 20-25, работники на пилораме – от выработки. Выходит по-разному, от 12 до 17 тысяч рублей.

— Кадров не хватает! – вздыхает Кузакин. – А мы ведь и жилье даем, вот недавно тут дома отремонтировали – теплый туалет, все, как в городе, заезжай и живи. Но кого попало нам, конечно, не надо…

Вы удивитесь, но сегодня из Пашково в Северную и обратно курсирует автобус, который возит людей на работу. Уже и из окрестных деревень сюда, в «неперспективную», ездят.

Дорога в Северную – загляденье: красивые пейзажи, ровное шоссе («в самый кризис добились, чтобы в эту дорогу деньги бюджетные вложили, а не распылили их на латание дыр»). И вид при въезде – совсем открыточный: тут и там видны новостройки, сложенные из желтых калиброванных бревен. Близ озера – банька («на понтонах она, плавать по воде может. Это – для удовольствия гостей и для туристов, если такие когда появятся»). Должны появиться: ведь окрестные леса, тоже принадлежащие нашим бизнесменам, полны даров природы. И гостиница в деревне уже есть. Дом отвечает вполне европейским стандартам: санузлы, кухня, гостиные снабжены современной техникой.

Посреди деревни – новенькая церковь (ее тоже построил Зубков). Неподалеку – сказочная избушка на курьих ножках, начало игрового городка для ребятишек (кстати, в сельской местности я такое вижу впервые). Совсем скоро рядом с ней установят новогоднюю елку…

А вот и клуб. Еще недавно тут был магазин, сейчас есть кинозал, оснащенный по последнему слову техники, танцпол, барная стойка, за которой размещается кухня – основа будущего кафе. А на втором этаже, ограниченном живописным куполом, к следующему лету, планируют хозяева, откроется тот самый детский центр: с тренажерами, «умными» игрушками, специально обученным воспитателем («о ставке мы уже в управлении образования договорились»). Словом, скоро Северная будет не «глухоманью», а сказочным оазисом, совмещающим в себе достоинства и города, и деревни.

Деньги для деревни

Забегая вперед, скажу: инвестору эта красота влетает в копеечку. Евгений Зубков (кстати, недавно он был удостоен высокой награды – на губернаторском приеме ему вручили орден «Меценат Кузбасса») признается: в Северную он уже вложил порядка 250 миллионов рублей. По-хорошему, чтобы довести все начатое до ума, надо еще миллионов сто. Ну, хотя бы 20. Это — чтобы вложения начали приносить какие-то доходы. Он с трудом удерживается от раздражения: «Да не надо меня хвалить, не надо помогать – не мешайте хотя бы!». И рассказывает истории, которые кого угодно способны вывести из себя. Про Россельхознадзор, например. Пришел к Зубкову представитель этой организации и… оштрафовал инвестора на 5000 рулей. За что? А за то, что на земле своей он несортовые семена посеял. Выходит, бурьяном, подлеском, крапивой та земля зарастать может, за это не оштрафуют. А за «несортовые семена» — пожалуйста!

Про кредит, который вот уже три месяца Зубков не может взять в сельхозбанке: все находятся какие-то проволочки.

Про дотации КРС «кормовыми» деньгами – по тысяче на голову. (К слову, в соседней Томской области эта сумма – в пять раз больше). У нас же решение есть – а денег нет. И когда они реально поступят – неизвестно. Словом, все те проблемы, с которыми сталкивается сельхозпроизводитель сегодня, горожанину Зубкову знакомы не понаслышке: он их вынужден разгребать ежедневно.

Кстати, клуб и центр детского развития, который так нас восхитил, тоже обошелся ему недешево: ремонт здания миллионов пять, да полмиллиона – оборудование, а чтобы привести все в соответствие с планами, чтобы было то здание красивым, как на макете, и столь же умно начиненным, – потребуется еще миллионов восемь-девять.

Чтобы не злиться и не кукситься, Евгений Викторович смеется: «Я что – Юрий Двужильный, что ли? На что мне такое ярмо?». Но бросать начатое дело не собирается. Почему?

А смысл?

Сам Евгений Викторович от ответа на этот вопрос уходит. Отвечает обиняками: «На Афон, к святым старцам ездил. Мне сказали: не бросай! Это – твой крест. Значит, и впрямь надо его нести».

Не то в шутку, не то всерьез может признаться: «Сыну дело оставлю. Он у меня нынче сельхозтехникум заканчивает – вот пусть сюда механиком едет, на готовое. Но ведь пацану тут интересно должно быть, не в тюрьму же я его посылаю! Для того и занимаюсь инфраструктурой…». Кстати, детей у Зубкова шестеро, работы в Северной хватит всем.

А Кузакин рассказывает, как лет тридцать назад приезжал юный Женя Зубков к бабушке и деду на лето в Пашково, как позже бывал тут на практике, как дружился с местными пацанами, как, повзрослев, нашел тут себе жену Галину… И как едва слезы удерживал, когда видел, как загибается хозяйство, как зарастают бурьяном некогда тучные нивы… А главное — как родилась однажды у них двоих шальная мысль: взять в собственность все паи вокруг деревни и устроить тут… рай. Маленький персональный рай в одном отдельно взятом хозяйстве.

Как реализовывалась эта идея, вы уже прочитали.

Между прочим, Зубков тоже об этом обмолвился. Вспомнил, как однажды в школе (городской, заметим!) он написал в сочинении «Кем быть?» про то, что хочет стать «механизатором широкого профиля». Учительница удивилась. Попросила разъяснить, что это значит.

Собственно, Зубков всю свою жизнь теперь это и разъясняет.

Если хотите – можно назвать его поступок исполнением детской мечты. Но мне более точным кажется другое определение: обретение смысла. Зубкова и Кузакина никакими бюрократическими препонами сломить невозможно потому, что они не только деньги тут зарабатывают. Они производят смысл жизни. И для себя, и как минимум еще для ста жителей Северной.

Ольга ШТРАУС.

Фото Александра Зиновьева.