Читатель

ТЕОРИЯ И ЖИЗНЬ

Елена СТЯЖКИНА, «Все так». – М.: Астрель, 2012. – 350 с. 

Вот еще одно имя в ряду авторов «женской прозы», которое следует запомнить. Елена Стяжкина в феврале нынешнего года получила премию «Учительский Белкин» (это спецприз литературной премии имени И.П.Белкина, который вручают учителя-словесники). Любопытно, что среди множества претендентов преподаватели литературы выбрали роман украинской писательницы, пишущей на русском языке.

Елена Стяжкина, несмотря на довольно молодой возраст (ей чуть за сорок), уже является доктором наук и профессором Донецкого университета. Она – историк. Понятно, что хорошо знает научную среду, а потому и роман «Все так» — о жизни и трудах провинциального ученого-историка, проживающего в городке на границе с Финляндией и занимающегося исследованиями быта финнов, которых ХХ век развеял по миру. Ироничные описания «научных тусовок» перемежаются щемящими картинами неустроенного быта (герой – сирота, воспитан чудной, полуграмотной бабкой, к которой привязан всем сердцем).

Но не этот роман составляет лучшее произведение сборника, куда вошли еще роман «Очень гуманитарные науки» и две повести. Лучшее тут – «Одиннадцатого августа утром и вообще». Давно мне не попадалась в руки повесть, в которой так точно, так откровенно-безжалостно и в то же время – с таким глубоким наполнением нежности и любви была бы представлена нормальная семейная жизнь. Повесть оформлена как дневниковые записи женщины в «кризисе среднего возраста». 11 августа – день, когда она узнала, что ее дочь собирается замуж. Подано заявление в загс. Кроме этой дочери (как выясняется позже – приемной, «подаренной» нашей героине ее бывшей подругой и бывшим – их обеих бывшим! – мужем), у нее есть настоящий муж и сын-первоклассник. Однако потрясение от грядущей перемены участи (как это – Кати больше не будет дома каждый день?) застилает печалью и заботы первоклассника (а у него ведь тоже кризис!), и «нечаянные» запои мужа, и напряги с многочисленными родственниками, старыми и новыми.

Впрочем, все эти бытовые трудности окрашены такой нежностью, таким теплым юмором, такой искренностью и самоиронией, что многие места повести просто хочется упоенно цитировать:

«Мама, мы с Андрюшей не можем подать заявление, потому что я не знаю, какую фамилию хочу взять, чтобы носить после брака.

— Можешь поносить мою.

А что? Она все время носит мои вещи, пользуется моей косметикой и ворует у Сережи гель для душа. Сереже кричит:

— Отдай, я себе покупал! Мне не жалко, но…

Она кричит в ответ:

— Нет, тебе жалко! Капли мыла!

Он обижается: «Это не мыло, а принцип».

— Вот и купайся в своих принципах! – это уже я вступаю.

— Хорошо, что она хоть мои трусы не носит, — бурчит Сережа. (Она — носит, по дому, вместо шортов. Просто он об этом не знает)…

— Нормальный человек не может вылить двести граммов геля на пятидесятикилограммовую тушку…

— Там не только тушка. У нее очень большая голова, — обижаюсь я.

— А ты подумала, как мы будем без нее жить?! – шепотом кричит Сережа.

— Без головы?

Сережа закрывает лицо руками. Он не может видеть мой цинизм».

В середине и конце есть еще лучше. Просто процитировать все невозможно.

Стяжкина как ученый занимается гендерными проблемами, а как художник – описывает эти «игры гендера» в современной реальности. Такая смычка теории с практикой дала отличный результат!

НАСЛЕДНИК ХАРМСА И МИТЬКОВ

Сергей НОСОВ, «Страница №6», романы. – М.: Астрель, 2012. – 508 с.

Санкт-петербургский писатель Сергей Носов дважды становился финалистом премии «Национальный бестселлер» и однажды – финалистом «Русского букера». Не победителем, нет. Но это только лишний раз доказывает мое наблюдение: лучшие писатели – из финалистов, не взявших Гран-при. В победители часто выходят фигуры, устраивающие всех. А по-настоящему яркие авторы членов жюри раздражают. Им не смеют отказать в таланте, но наградить сполна – зависть душит.

Мне кажется, Сергей Носов – именно этот случай. Его проза прекрасна. Изысканна, полна юмора, своеобразна по синтаксису и словоупотреблению. А главное – в ней отчетливо ощущается «петербургская традиция». И Хармс с его зловещим абсурдом, и Достоевский с его трогательным вниманием к слезам и болям «маленького человека». И добродушие митьков…

Причем Носов, существуя в этой традиции, как в родной стихии, не стилизует, не эксплуатирует уже найденное: не выжимает «достоевских» слез, не дурит «по-хармсовски», не прикидывается простачком, как митьки. Нет, в его текстах все это присутствует, но как-то на редкость деликатно и самобытно.

Книга «Страница № 6» объединяет два романа. Первый – «Член общества, или Голодные годы» повествует о начале 90-х. Чудном времени продуктового (да и любого другого) дефицита, когда, несмотря на него, повсеместно создавались какие-то кружки, объединения, курсы… Вот и наш герой, выучившись скорочтению (зачем?) и прочтя за три дня полное собрание сочинений Достоевского, снес его к букинистам (жить-то надо!) Но случайная встреча с книголюбами плюс разлад в семье втолкнули его, почти помимо собственной воли, в некое тайное общество любителей чтения. Неожиданные повороты «интеллигентного общения», подработка для некой газеты «кулинарными колонками» на темы исторических рецептов, помянутых у классиков, – все это втягивает нашего героя в какую-то непонятную, но все более зловещую тайну. Пока не выясняется, что «общество книголюбов» — лишь прикрытие для другого общества – «Общества кулинаров», отнюдь не безобидного… Фантасмагория Носова и уморительно смешна, ибо узнаваемы мельчайшие детали, которые не так давно переживал каждый из нас, и по-настоящему жутковата (а здесь уже попахивает метафорой дня сегодняшнего).

Второй роман – «Грачи улетели» — пожалуй, более социален, чем первый, и оттого кажется менее художественным. Тем не менее, читатель, которому небезразличны проблемы современного искусства, найдет тут для себя немало любопытного. Сюжет: трех друзей жизнь развела по разным дорожкам. Один стал директором школы, другой – сторожит что-то там на кладбище и починяет пишущие машинки (с юности любил эту технику), а третий и вовсе свалил в Германию. Они пересекаются вновь на «вечере встреч». И оказывается, их былое хулиганское молодечество (помочились все вместе с моста в Неву) сделалось сегодня едва ли не первой акцией художественного протеста против существующего строя.

Философские споры, изложенные презабавным простодушным языком вперемежку с терминологической заумью, – едва ли не лучшие места романа. Хотя, конечно, есть тут и экшн, и описания заграничных путешествий без пфеннига в кармане, и нормальный постсоветский быт.

Словом, кто хочет получать от чтения эстетическое удовольствие помимо увлекательного чтива, – Носов — писатель для вас.

ПОВЕСТЬ О ДРУГЕ

Александр КАБАКОВ, Евгений ПОПОВ, «Аксенов». – М.: Астрель, 2011. 509 с.

Василий Аксенов (1932-2009) – писатель, с чьим именем навсегда будет связано понятие «шестидесятничество». Стиляга, «звездный мальчик», прославившийся во времена оттепельной «Юности» и разруганный Хрущевым на знаменитой встрече с писателями. Сын репрессированных родителей, диссидент и эмигрант, ставший в Америке успешным профессором и вернувшийся уже в постсоветскую Россию, чтобы и тут пожать лавры. Он успел все. Получить престижные премии, дожить до времени, когда стал мэтром, оставаясь в душе тем самым неповзрослевшим мальчиком, автором трогательных, но сдержанных рассказов «под Хемингуэя», повестей «Звездный билет», «Апельсины из Марокко», «Остров Крым»…

Его друзья и почитатели – Кабаков и Попов, будучи младше несколькими годами и вошедшие в большую литературу значительно позже, — пытались написать «честную книгу мемуаров». О значении Аксенова и его влиянии на судьбу русской словесности. О его личных особенностях и вкусовых пристрастиях. О его взаимоотношениях с властями, братьями-писателями, женщинами…

Получилось? И да, и нет.

Писалась, судя по всему, эта книга так: собирались соавторы, выпивали по маленькой, включали диктофон и беседовали на вышеозначенные темы. То и дело, впрочем, отвлекаясь от них на себя, любимых. Так всегда бывает.

В конце концов, устав бороться с собой, наши соавторы решили, что будет книга «о времени и о себе», но – на фоне Аксенова. И дело пошло лучше.

Впрочем, все равно вполне удавшимся проектом эти мемуары назвать нельзя. Почему? Во-первых, многие подробности жизни своего героя авторы просто не знают. Не из-за того, что Аксенов «тихарился»: просто во времена их общения они так же, как сейчас, сами были интереснее себе, чем кто-то иной. Во-вторых, ни один из писателей не дал себе труда хоть на время «превратиться в литературоведа». Их размышления о творчестве Аксенова не идут дальше надоедливых восторгов. Анализа, проникновения в «кухню» писателя тут нет. В-третьих, явно много зная о донжуанских похождениях своего друга, они свято хранят «мужской» кодекс чести. О конкретных дамах (если они не жены) – ни слова. В результате глава «Аксенов и женщины» получилась самой малоинтересной.

А что же удалось? Безусловно, главы «Стиляга Вася» (где смачно описывается предметный мир 60-х, все эти «водолазки» и «джинсы», которые так трудно было достать). Интересна глава «Подлинная история альманаха «Метрополь». Хотя эта история многажды описывалась в литературе, очередное документальное повествование читается, как захватывающее приключение. Как ни странно, очень любопытной получилась глава про взаимоотношения Аксенова с алкоголем, про его «вписывание» в литературную тусовку эмигрантского Запада. Кстати, я, например, не знала, что Аксенова несколько раз выдвигали на присуждение Нобелевской премии. Хорошо, что не дали: стыдно было бы перечислять русские имена в этом ряду, где он (все-таки до конца жизни «молодежный писатель») стоял бы рядом с Буниным и Бродским.

Впрочем, в приведенном авторами списке всех нобелиатов по литературе за сто с лишним лет есть еще более причудливые фигуры (Эльфрида Елинек, например, премия которой досталась вообще вне всяких художественных достоинств). И вообще из этой сотни имен я насчитала знакомых мне лишь 34. А ведь считаюсь читающим человеком…

Ольга ШТРАУС