Кадры пирата XXI века

В свои 31 он уже успел многое увидеть. Присутствовал при штурме театра на Дубровке и школы в Беслане. Вместе с повстанцами входил в Триполи, откуда потом вывез коллекцию личных фотографий Муаммара Каддафи. Наблюдал за рекордами и неудачами спортсменов на Олимпиадах в Ванкувере и Лондоне. Снимал фоторепортаж о разрушенной землетрясением Фукусиме…

Сегодня Сергей ПОНОМАРЕВ – один из самых известных (и востребованных!) российских фотожурналистов, ведь уже почти десять лет он работает в московском бюро международного информагентства «Ассошиэйтед Пресс» (АП). На днях Сергей по служебным делам приезжал в Кемерово и, несмотря на занятость, нашел время поделиться с «Кузбассом» своими историями и своими кадрами.

Кадр цинизма

— Обучаясь на факультете журналистики МГУ, я работал штатным фотокорреспондентом в отделе криминальной хроники газеты «Россия». Это приучило меня быть немного циничным, и в будущем у меня не было приступов тошноты при виде трупов. Зато девушкам там было «весело». Особенно студенточкам, которые пришли на практику, а их сразу бросили на обработку информации с контртеррористической операции в Чечне… Криминальная хроника – это еще и хороший опыт оперативной работы, когда ты сидишь и слушаешь радиопереговоры милиции, потом выезжаешь куда-то, где кого-то замочили. Разумеется, тебя не пускают. Нужно пролезть и подобраться ближе, чтобы снять уникальные кадры.

Кадр «Газеты»

— В АП я пришел в 2003-м, а до этого работал в «Газете» и «Коммерсанте». «Газета» была очень сильным изданием, а начальником отдела иллюстраций там был Юрий Штукин (ныне – бильдредактор компании PR+Sport. – Прим. авт.), выигрывавший знаменитый конкурс WorldPressPhoto. Как раз в «Газете» я начал сотрудничать с иностранными агентствами. Штукин это поощрял.

Кадр профессионализма

— «Ассошиэйтед Пресс» — хороший образец западной журналистики. Тяжело было переучивать себя со стиля «Коммерсанта» на АП. В «Коммерсанте» была соковыжималка. Там очень много фотографов, съемок и масса изданий, которые нужно иллюстрировать. Бывало так: с утра снимаешь в магазине одежды, днем идешь на митинг, а вечером должен отснять балет. В «Коммерсанте» очень любили присесть и вспышкой снизу снять, чтобы живот и руки были соответствующие. В АП не нужно так извращаться, здесь просто надо четко передать, что происходит. Если пресс-конференция, то снял лица. Если митинг, то снимаешь жизнь, как она есть. Не надо искать ни чернухи, ни белухи, важно задокументировать событие. Ты понимаешь, что фотография должна быть качественной, красивой, и тогда она не пропадет.

Кадр реальности

— Накануне 1 сентября я был в Сочи. Добраться до Беслана мне было проще, чем кому-то из Москвы, поэтому приехал первым. Несмотря на сложность ситуации, удалось добыть хорошие кадры. Если смотреть на это своими глазами, то волосы могли встать дыбом. Однако у меня была камера, и я с ее помощью отгородился. Моей реальностью стало то, что происходило в рамке видоискателя. Естественно, уши на макушке, и ты знаешь, что творится за спиной, но стараешься абстрагироваться, чтобы не сойти с ума. Психологически это сложно, и после таких командировок нужна реабилитация…

Кадр «противника»

— Был в Белоруссии на выборах 2010 года, снимал в одной военной части, как голосуют солдаты. Приехал на избирательный участок, показываю главе избиркома удостоверение, выданное МИДом России, где написано: «Сергей Пономарев, Ассошиэйтед Пресс (США)». Глава бледнеет, снимает трубку телефона и докладывает: «Товарищ командир, к нам тут приехал журналист из страны вероятного противника. Как быть?».

Тогда, разумеется, победил Лукашенко, за него проголосовало почти все взрослое население. А молодежь, которая за оппозицию, проводила свою акцию: «Укради у бабушки паспорт».

Кадр квеста

— Звонят мне из Лондона и приказывают лететь ближайшим самолетом в Ливию, там повстанцы собрались пойти в наступление. Одному ехать неудобно, нужен компаньон-коллега. Позвонил Орхану Джемалю (военный корреспондент «Известий». — Прим. авт.). Орхан мне: «Дай до утра подумать». Затем он согласовывает командировку с начальством, мол, есть инсайд от АП, надо ехать в Триполи. Мы летим в Тунис, оттуда добираемся до Ливии и догоняем повстанцев. Настигли их, когда до Триполи оставалось 50 километров.

Во время штурма Триполи было интересно, это был своеобразный квест. Вот ты дошел до угла, выглянул, а там еще один угол — и как мне туда попасть? Дошел, выглянул, а там еще что-то происходит. Но, конечно, было и дико страшно. Каждую секунду тебя гложет страх. Ты должен выйти из-за угла живым, ведь надо бежать до следующего. Это самое запоминающееся: сам с собой борешься.

А Джемаль тогда получил тяжелое ранение: ему пулей пробило кость. До сих пор восстанавливается, хотя прошло больше года.

Кадр без звука

— Меня отправили в Японию, когда случилось цунами. И пока я был там, в голове звучала песня «Раненый стерх» группы «Алиса». Потому что идешь по натуральному кошмару, и никак иначе это назвать нельзя. Я, возможно, мешаю этим несчастным, но я документатор и должен делать документ о том, что происходит. Если меня там не будет, то об этом вряд ли кто-то узнает.

В саму Фукусиму я приехал на замену другому фотографу – хотел сделать сравнение с Припятью. Там был прикол, но он из серии бравады. У меня с собой было два счетчика Гейгера: один накопительный, а второй считает в реальном времени, сколько в этой точке радиации. И вот он пищал так, что его нельзя было выключить, поэтому я залепил его жвачкой. Не мог его выбросить, но эти звуки очень раздражали.

Кадр чести

— Я не буду снимать, если при мне совершается преступление, и постараюсь этому помешать. Еще одно табу: при мне никогда нет оружия. Это журналистская этика. Если берешь оружие, то встаешь на чью-то сторону. Кстати, русские журналисты на войне любят ходить с оружием, но это нас компрометирует. Вот врач на войне с пистолетом – он лечит или убивает?

Кадр идентификации

— Посмотрев на фотожурналистов, работающих в «горячих точках», я понял, что если хочешь представить себе типаж современного пирата, то это нынешний военный корреспондент. И я бы стал пиратом, если бы родился 300-400 лет назад.

Еще во мне сильно чувство справедливости, это помогает работать и смотреть на все с независимой точки зрения. Вот, к примеру, идешь с повстанцами в Ливии и понимаешь, что это — шантрапа с оружием. Ты не можешь их остановить, но при этом не становишься таким же.

Кадр прогноза

— Раньше журналистика была в парадигме филологии, сейчас она больше уходит в парадигму коммуникации. Изучать стили заметок – уже неактуально. Сейчас важно изучать Facebook, Twitter, социальные сети, Интернет… Журналистика начинает скатываться к 140 знакам (максимально возможное количество символов в сообщении в Twitter. – Прим. авт.).

Практически все ведущие СМИ заставляют журналистов вести микроблоги в социальных сетях, где они пишут быстрые новости и выкладывают ссылки на свои материалы на сайте газеты. Меняется схема распространения новостей. Люди приходят в блог к журналисту, а уже потом на сайт газеты. Появляется тенденция следить за личностями, а не за изданиями. Ты себе нарабатываешь опыт и авторитет, которые использует твое издание.

Кадр-совет

— Не надо делать постановочные кадры. Судьба дарит гораздо более интересные моменты. Это не мои слова, а Юрия Штукина. И он прав. Ты можешь поставить людей и снять. А можно ходить, смотреть, ждать, предугадывать развитие событий, куда сейчас человек пойдет или поедет. И порой происходят удивительные вещи, творческие удачи. Но их приходится долго ждать. Например, Стив Мак-Карри, автор знаменитой фотографии афганской девочки, говорит, что может простоять семь и более часов на одном месте, чтобы сделать нужный кадр…

Записывал Сергей СПИЦЫН.

Фото Кирилла Кухмаря («Кузбасс») и Сергея Пономарева (Ассошиэйтед Пресс).