Одиночество Дон Жуана

В Новокузнецком театре драмы состоялась  премьера спектакля «Дон Жуан». Не самую популярную пьесу не самого популярного сегодня комедиографа  Ж.-Б.Мольера воплотил на сцене режиссер из Красноярска Роман Феодори, сценография и костюмы художников Кирилла Мартынова и Даниила Ахмедова.

Сейчас, отправляясь на спектакль, публика не перечитывает пьесы классиков. Хотя в мозгах у мало-мальски образованных зрителей все-таки мелькает цепь ассоциаций. Мольер? Значит, будет комедия! «Дон Жуан»? Стало быть, про любовь. Ну, или что-нибудь этакое, с «клубничкой».

На самом деле ничего подобного в спектакле нет! И Дон Жуан (Евгений Лапшин) – вовсе не соблазнительный красавец, против чар которого не может устоять ни одна женщина. И ситуации, в которые он попадает в своей неуемной погоне за наслаждениями, можно назвать комическими с большой натяжкой…

Что же тогда тут есть? Очень стильное, напряженное интеллектуальное зрелище, вся суть которого сводится к поиску ответа на главный мировоззренческий вопрос: во что ты веришь? Ради чего живешь?

Похоже, размышлять «про любовь» молодому, успешному и обаятельному Роману Феодори вообще неинтересно. Зато интересно про то, как человек противостоит (или поддается?) искушениям нашего прагматического века. Феодори сильно поджал фабулу пьесы, выделив в качестве ключевых несколько моментов, в которых все основные роли исполнил актер Андрей Ковзель. И исполнил блестяще.

Вот Дон Жуан чудом спасается в кораблекрушении. Неуклюжий, шепелявый, туповатый крестьянин Пьеро (Андрей Ковзель) помогает ему и его слуге Сганарелю (Артур Левченко) выбраться на сушу. И пока гости приводят себя в порядок, Пьеро ведет нескончаемый и застарелый спор со своей возлюбленной. Она (Мария Стринада) так же, как он, уродлива, шепелява, неуклюжа, но Пьеро ее искренне любит! Он косноязычно (и трогательно в своем косно-язычии) пытается ей это объяснить. Но – ах! Она пленена Дон Жуаном. Несколько пассов – и из корявой дурнушки она превращается в блистательную красавицу. Замечательна в данном случае режиссерская находка, когда это превращение золушки в принцессу происходит при помощи простой театральной метафоры: опускается неуклюже задранная юбка, туфельки обретают свое место на ногах, а не на шее и в прическе, пластика становится не гротескно-клоунской, а – нормально-женственной… Правда, зрителю не совсем ясно, чем так уж сумел покорить красавицу отнюдь не похожий на волшебного принца Дон Жуан, но, возможно, в этом и заключается еще одна фишка спектакля. Заглавный герой вовсе, не образчик мужского сексапила, а вот поди ж ты – действует на женщин безотказно! В чем его секрет?

Пожалуй, лучшее место спектакля – сцена с нищим в лесу, которому Дон Жуан в насмешку сулит луидор. При одном условии: пусть тот немного побогохульствует, развлечет странствующую парочку. Слуга Сганарель, то и дело поносящий своего господина за его бесчинства, в данном случае не спорит: ну, в самом деле, что стоит немного побогохульствовать за хорошие-то деньги?

Андрей Ковзель блистательно проводит этот эпизод. Скрюченный, покладистый, заранее благодарный, он сначала ошеломлен прозвучавшим предложением. Потом возмущен. Потом, когда его буквально придушивают крестом (этот атрибут христианства играет в спектакле Феодори весьма значимую роль: во многих сценах он существует как некая данность, но — переворачивается при дьявольских проделках Дон Жуана), нищий, кажется, готов сдаться. Глумливые насмешники засовывают луидор ему в рот. И надо видеть, с какой царственной небрежностью, с каким невысказанным высокомерием он выплевывает эту подачку прямо в лицо обидчикам. Честное слово, в эти секунды пробирает мороз, и невыразимое чувство гордости за то, что ты тоже принадлежишь к этой породе – человек, охватывает тебя. Согласитесь, такого рода чувства не так уж часто посещают зрителя на современных спектаклях…

Холодноватая стильность, которая вообще присуща почерку режиссера Феодори (мы видели его спектакль по Д. Дидро «Слуга и господин»), здесь тоже оказывает свое завораживающее действие. Вдруг черный круг над сценой, имитирующий стол с раскинутыми гадальными картами, оборачивается луной, сверкающей кратерами сквозь дымку тумана. Или – иконой с ликом Богородицы. А когда этот лик начинает мироточить (буквально – черная слеза скатывается из его глаза), мысли, звучащие со сцены, становятся особенно наглядными.

Впрочем, новый спектакль новокузнецкого театра не обошелся и без недостатков. Нельзя назвать удачей роль Дон Жуана. Похоже, авторам спектакля так до конца и не стало ясно, кем же все-таки является этот тип. Ловцом наслаждений? Холодным циником, который «верит только в таблицу умножения»? Ловким манипулятором, кукловодом человеческих душ? Кажется, ни у актера, ни у режиссера нет внятного ответа на этот вопрос. Нет истории развития характера. И потому в сценах с Дон Жуаном самым сильным является лишь заключительный эпизод. Тот самый, когда Дон Жуан на грани помешательства пытается вспомнить родную таблицу умножения, но уже и «дважды два» путаются в его сознании. И он, такой всегда уверенный в себе, оказывается в преисподней, которая страшна одним: тут никому нет до него ни малейшего дела. Монтировщики разбирают декорации, озабоченные женщины-реквизиторы спешат куда-то по своим делам… Бесполезно взывать к человечеству, над которым глумливо просмеялся всю свою жизнь. Человечеству просто нет до тебя дела.

Ольга ШТРАУС.

Фото Ярослава Беляева.