Читатель

Герои и любовники

 Анатолий БРУСНИКИН, «Герой иного времени» — М.: АСТ: Астрель, 2010. – 414 с.

Не так давно Борис Акунин, любимый детективщик, признался, что выступает с серией книг еще и под двумя другими псевдонимами: Анна Борисова и Анатолий Брусникин.

Ну, про книжки Анны Борисовой наш «Читатель» рассказывал не раз. А вот романы Брусникина, узнав, кто на самом деле прячется за смешной фамилией, я взяла с полки впервые. Не пожалела.

«Герой иного времени» понравился особо. Быть может, потому, что я с подростковых лет очень люблю прозу Лермонтова, а этот роман – весь строится на его атмосфере. Представьте себе, что о похождениях Печорина вы читаете не из его «журнала», а из дневника Грушницкого. В романе Брусникина таким «прототипом» Грушницкого взят некий Григорий Манагаров. Более того, некоторым главам даже предпосланы врезки «Из книги Г.Ф. Манагарова «Записки старого кавказца», СПб, 1905 г.». Зная, как умело Акунин оперирует историческими первоисточниками, не удивлюсь, если выяснится, что такой офицер на Кавказе действительно служил и даже оставил свои мемуары, откуда автор и «списал» наиболее достоверные детали…

Однако такая «документальность» вовсе не «засушивает» детективно-мелодраматический сюжет! В «Герое иного времени» есть все то, что так пленяет в тексте Лермонтова: прозрачный язык, увлекательная интрига, любовные манипуляции и истинные страсти.

Понятно, что, как всегда у Акунина, большое место здесь отводится геополитическим проблемам. Но поскольку речь идет о Кавказе (а точнее – о многовековых сложностях, объединяющих (разъединяющих?) Россию и Кавказ), читать об этом тоже интересно.

Грушницкий-Манагаров – центральный, но не главный герой повествования. Любопытно, что его удаль и малодушие, ребяческую заносчивость и взрослые прозрения, влюбленность, подражание персонажам «высшего света» и прочие «лермонтовские» глупости Брусникин описывает не так, как Лермонтов, а с гораздо большим сочувствием. Кстати, сам Лермонтов (как персонаж преданий, о котором сплетничает свет) в романе Брусникина присутствует тоже. Как и его герои – доктор Вернер, Бэла и пр. (только названы они здесь по-иному).

А главный герой текста – бывший декабрист Никитин, который отбывает на Кавказе остатки своей сибирской ссылки. Его политические воззрения, мужественное «суперменство», влияние на окружающих вообще и на женщин в частности – чем-то сродни характеристикам Эраста Фандорина. Однако автор спасается от упреков в тиражировании своих героев ловким ходом: во-первых, приключения «Героя иного времени» увлекательны сами по себе, а во-вторых, герой Брусникина (в соответствии с законами лермонтовского стиля) гораздо романтичнее.

Необычна концовка романа. Мстительность и манипулятивный подход к людям, воспетые Лермонтовым, оборачиваются тут вполне заслуженной карой. Хотя и весьма неожиданной.

Дела cемейные

 Ольга ТРИФОНОВА, «Запятнанная биография», М.: АСТ: Астрель, 2011 – 345 с.

А я и не знала, что вдова горячо мной любимого писателя Юрия Трифонова – тоже писательница! Точнее, не «тоже», а вполне самостоятельный и интересный автор. Хотя – и это одно из любопытнейших открытий, которые довелось мне сделать в последнее время – в лучших своих страницах она ЧРЕЗВЫЧАЙНО напоминает мужа.

Видимо, когда любящие люди долго живут вместе, они становятся похожи не только внешне (по облику, повадкам, словечкам, интонациям), но и по чему-то самому глубинному, из чего прорастает творчество…

Справедливости ради надо сказать, что Ольга и Юрий Трифонов прожили вместе не так уж и много – шесть лет. У обоих это был не первый брак, и прежде чем соединиться, они пережили мучительный разрыв со своими предыдущими «половинками»… Впрочем, все это есть в повестях Трифонова, в романе «Время и место».

Первая повесть в сборнике «Запятнанная биография» написана от лица собаки, дворняжки по имени Букет, которая содержится на подворье некой Бабушки. Дело происходит на Украине, в конце 30-х, и все тяготы сталинских репрессий, а потом – фашистской оккупации, а потом – послевоенного нелегкого быта предстают тут перед нами в несколько ином, непривычном ракурсе. Нет, они, безусловно, присутствуют, но существуют всего лишь как некий объективный фон, а реальные переживания конкретного живого существа «рифмуются» с этим фоном порой весьма причудливо. Так, интеллигентный юный немец, поселившийся в бабушкиной хате, вызывает у Букета скорее сочувствие, а хозяин, вернувшийся из мест не столь отдаленных, испуганное раздражение… Наверное, так видят жизнь чуткие маленькие дети, которые реагируют не столько на политические расклады, сколько на человечью, природную натуру. Кстати, описания летнего каникулярного отдыха в этой повести Трифоновой поразительно повторяют по интонации и стилю подобные описания из трифоновского «Дома на Набережной».

Гораздо интереснее, на мой взгляд, второй роман сборника – «День собаки». Он повествует о порядках, царящих в научной среде биологов в конце 40-х — начале 50-х. Исследования генома человека, официальные гонения на генетику, кражи результатов научной мысли, преследования, соперничество, зависть и месть, сложные отношения между учителем и учениками научной школы, осложняющиеся (как же без этого?) запутанной любовной линией…

Пожалуй, у Ольги Трифоновой все эти страсти, выраженные вполне будничными эпизодами, выглядят даже поживописнее, чем у самого Юрия Трифонова. Которого также занимали ревность и мелкая месть, бытовое предательство, которое зачастую даже и предательством-то нельзя назвать – так, просто «разошлись судьбы», и все.

В силу своего женского темперамента Ольга Трифонова эти ужасы «бытовых» страданий (с непониманием близких, с домашней тиранией, с муками ревности) передает особенно выпукло и сильно.

Короче говоря, читается роман с неослабевающим интересом (интригу усугубляет и чисто детективный прием: одни и те же события показаны глазами разных участников). А в подлинность переживаний веришь, поскольку читал подобное и в биографических воспоминаниях самой Ольги Трифоновой, и в произведениях ее мужа.

И ждешь с надеждой перемен…

 Алексей СЛАПОВСКИЙ, «Большая книга перемен», М.: АСТ: Астрель, 2011. – 635 с.

Этот роман Алексея Слаповского вошел в шорт-лист премии «Большая книга» за 2011 год. И хотя премию получил не он, само по себе это признание симптоматично. «Большая книга перемен» — роман очень современный, он содержит в себе ту самую горячую актуальность, почти газетного уровня злободневность, по которой так тоскуют современные читатели. Злободневность всего: проблем, характеров, сюжетов…

Дело происходит в провинциальном городе Сарынске, за прозрачным названием которого угадывается Саратов (Слаповский сам оттуда родом, а я бывала в Саратове, так что даже мне легко узнать знакомые места и обстоятельства действия).

Но это – второстепенное удовольствие.

Роман Слаповского читается взахлеб еще и потому, что он построен по канонам классического русского романа. Если угодно – тут угадывается явственное влияние Достоевского. В центре внимания – красивая молодая девушка, в которую (непонятно, правда, почему) влюбляются все: и местный олигарх, клан которого реально правит регионом, и его сын (талантливый театральный режиссер, который приехал из Москвы «на родину», так сказать, «для трамплина», и которому отец купил собственный театр).

Есть среди персонажей троица школьных друзей, один из которых стал врачом-наркологом, другой – журналистом-краеведом, а третий… сиделкой при Лиле. Лиля – тоже их общая одноклассница, красавица, в которую когда-то были влюблены все трое. Но она вернулась в Сарынск умирать (диагноз – рассеянный склероз – не оставляет шансов на спасение). Зато у нее есть дочь Даша – та самая юная умница-красавица, в которую все влюбляются, в том числе и друзья-одноклассники, видящие в ней «маму в молодости»…

Хитросплетения личных отношений усугубляются детективной интригой (у братцев-олигархов, оказывается, был еще один брат, который как-то странно исчез – то ли погиб, то ли убит родственниками). Детективный сюжет прошивается сатирической линией: братцы-олигархи нанимают журналиста, чтобы он написал к юбилею одного из них книгу, прославляющую его славные деяния… Журналист сперва отказывается, потом соглашается, потом начинает копаться в истории «восхождения семьи»…

Мастерство Слаповского-бытописателя лучше всего проявляется именно в этих местах. Дело в том, что никаких сверхъестественных ужасов первоначального накопления капитала журналист не обнаруживает: просто находит документальное подтверждение тому, что и без того знают все обыватели Сарынска, о чем сплетничают на кухнях, но о чем не принято говорить вслух.

Однако журналист – говорит. Но разоблачительные статьи его, а также скандал, с ними связанный, тухнет, не разгоревшись. Точнее — вязнет, как удар в подушку. Как вязнут и разоблачительные речи «спятившего» олигарха. Как вянет (поговорили и забыли) возмущение по поводу неожиданного убийства героини…

И вот здесь, мне кажется, Слаповский нащупывает очень важную тему. Точнее – ставит безрадостный диагноз нашему обществу. В котором даже гласность не способна сформировать гражданское самосознание, разбудить живые чувства. В ответ на любую, даже самую жестокую, нелицеприятную правду у наших чиновников находится целый арсенал испытанных противоядий…

Словом, больших перемен ждать не приходится.

Ольга ШТРАУС.