Оставляя время для истории

Никас Сафронов в свете сегодняшнего дня считается одним из самых дорогих и модных художников России. Его регалий не счесть, его работы хранятся в престижных музеях и в частных коллекциях. Сам же про себя он говорит: «Я – художник, который должен запечатлеть это время, оставить его для истории».

На днях в Кемеровском областном музее изобразительных искусств открылась выставка работ Сафронова. В Кузбассе он представляет их впервые, и потому пожелал лично присутствовать на вернисаже. А потом и пообщался с журналистами.

— Никас, был ли какой-то принцип отбора картин для выставки, открывшейся в Кемерове?

— Нет, это некая эклектичность. Во-первых, я впервые у вас, хотелось показать как можно больше. Во-вторых, не так много картин у меня можно подобрать в одном стиле, поэтому взято из моей мастерской все, что было.

Здесь есть несколько картин, написанных в технике «дримвижн». Это целая история. Как-то я был в Помпеях. Мы смотрели что-то, я делал зарисовки, и вдруг услышал, как плачет мальчик. Всем показалось, что кошка мяукает. Но экскурсовод-итальянец сказала, что две тысячи лет назад, во время извержения вулкана, этот ребенок попал в коридор времени. Меня это потрясло. И я стал изучать различные техники, чтобы передать это состояние. И открыл некую технику под названием «дримвижн». Когда мне нужно было сформулировать смысл для Российской книги Гиннесса, я обозначил её так: «за 15 минут до пробуждения, когда ты помнишь ещё сон, но он размывается, уходит из памяти. И это впечатление, оставленное на холсте». Здесь есть четыре или пять таких картин в этой технике, которые очень популярны. Есть серия «Река времени», где известные люди в разных одеждах представлены.

Много разных работ, но главное, что они метафорны. Когда я был у Мубарака, застрял в пирамидах. Потеряли меня на три дня в этих пирамидах, и вывела меня оттуда маленькая кошка. Вот это я пытался воспроизвести. Есть какие-то мои наблюдения истории. Вот я был на Яве. Сделал зарисовки и должен был остаться до следующего дня, но улетел. А через час началось землетрясение, и вся взлетная полоса была разорвана. Я успел запечатлеть пирамиды, которые они собирали 85 лет, и теперь ещё 85 лет будут собирать. Этот образ я попытался собрать. Здесь запечатлены все фрагменты моей памяти, иногда из снов, иногда из реальных видений.

-Что такое современное искусство?

— Когда мне было восемь лет, нас привели в Ульяновский художественный музей, и я увидел там работы голландского художника времен Брейгеля. Подумал, что если бы я был художником, то так бы и рисовал. Ребенок должен видеть хорошие вещи, его должно это привлекать, ему должно это нравиться. Наверное, Матисс тоже прекрасен, и другие инсталляторы, и Уорхол прекрасен, и «Черный квадрат» Малевича гениален, но все-таки для ребенка этого пока мало. Это то, что идет через книги. Искусство должно сразу идти к сердцу, и на начальном этапе своей жизни ребенок должен видеть истинное искусство – Леонардо да Винчи, Микеланджело, Брейгеля. И даже если это сложные вещи – Рубенс, например, Босх, это должно привлекать, человек должен думать: «Почему голые люди? Почему там архангел? Почему наверху ангелы поют, а внизу – черти?». Искусство должно притягивать – вот задача. Свет, инсталляция, целующиеся милиционеры, мужской половой орган на мосту, горящие петарды в штанах, рубленные топорами иконы – к сожалению, наверное, это часть современной культуры. Но детям это вредно.

Мне было четыре года, когда мы с братом летом ночевали на сеновале. Стемнело, и вдруг перед нами предстал шар, который светил метра на три. Зеленое, голубое, белое. Мне хотелось подойти и рассмотреть. Но брат (ему было семь) закричал: «Бежим, Коля!». Когда мы захлопнули дверь, за нами что-то взорвалось. Потом мы увидели на двери сарая обгоревшую вмятину. Это мне запомнилось, эти шары я пишу. Недавно в Оренбурге, в ночь перед закрытием моей выставки при опечатанных дверях стали летать шары по залу. Охрана запечатлела это на мониторах, вызвала даже местное телевидение. Это не обычные явления. Концентрация энергии людей создала такой фон.

А сегодня главное — с кем спит или не спит. Информация какая-то бледная, но почему-то модная. Я читаю: «Экс-«блестящая» страдает: у неё умерла кошечка», «Кто-то с фабрики звезд был на Мальдивах, укололся о ежика подводного, и у него очень палец болит»… Информации нет, а она должна быть живой. Микеланджело отказался от всех учеников и сам расписывал Сикстинскую капеллу. Утром город проснулся, а на площади стоит Давид. Вот что должно волновать: как гений создал это? Это должно быть интересно.

— Успешность художника, который должен быть голодным, в наше время – что это такое?

— Я согласен с вами, что художник должен быть голодным, но он не должен быть бедным. Это такая высосанная из пальца история бездарностей, неудачников, возможно, даже талантливых, но при этом не занимающихся искусством. Был талантливым, начал учиться, потом забросил. Подумал, что выгоднее, наверное, заниматься продажами – там сразу доход, а тут пока напишешь, пока продашь… Как могли быть бедными Леонардо да Винчи, Веласкес, Гойя? Если они продают королям, если кардиналы умоляют, если короли мечтают! Им платят, они могут как угодно эти деньги раскидывать, но за ними очередь. Рембрандт умер бедным, но это был самый богатый художник в Амстердаме, у него был четырехэтажный дом. Другое дело, что в конце жизни он вложил деньги в тюльпаны и разорился. И Ван Гог — не был он бедным. У него был брат Теодор, который был богатый и успешный бизнесмен. Просто Ван Гог тратил на девушек легкого поведения, на друзей, абсент и так далее. Художник должен быть обеспеченным в силу того, что он талантлив. Никто не интересуется тем, кто ищет миллион, но всем интересен тот, кто его нашел.

Когда человек трудом, искусством становится частью культуры, и не сегодня, а на протяжении 20-30 лет, это говорит о том, что есть тенденция, и есть порядок вещей, который войдет уже в историю мира как искусство этого века. Поэтому насчет обязательной бедности — это предвзятое мнение, не имеющее к искусству никакого отношения. Бывают, конечно, случаи непризнания, но они редки. Ну, как я могу быть бедным, если у меня стоит 30 человек в очереди сейчас? Если девять президентов ждут, когда я приеду к ним и напишу их портреты? И каждый хочет больше заплатить. Почему я должен быть бедным? Я им себя не навязываю. Богатый человек может выбрать из всех. И тут имя не имеет никакого значения. Конечно, я даю интервью, но никто не заставляет журналистов брать его у меня. Они делают это потому, что им интересно. Меня никогда никто не раскручивал. Листьев в 87-м году снял меня впервые, увидев мои картины.

— У вас много наград и титулов, а что из них вас истинно трогает, что вам дорого?

— То, что вы пришли на мою выставку. Искусство пишется для кого-то. Когда человек говорит: «я пишу для себя» – врет. Я 80 процентов зарабатываю на Западе. Только что вернулся из Австрии, где взял на огромную сумму заказ. И мог бы там спокойно работать, жить, творить, прославлять страну, писать пейзажи. Но я родился здесь, в бараке, который построили немцы для рабочих автозавода. Когда народ тебя любит, когда в Израиле в художественной школе тебя изучают как классика на уровне с Пикассо и Дали, ты понимаешь, что делаешь что-то хорошее. И признание своего народа – главное.

Вот взять хотя бы ту тетку, сказавшую, что якобы с ней произошла история, которая на самом деле ничего общего со мной не имеет (речь идет о женщине из Ростова-на-Дону, которая на всю страну обвинила Сафронова в изнасиловании. – Е.Р). Сколько я получил писем! И 99 процентов сказали: «Не верю, не может быть, вы не могли, мы знаем вас». Это важно. Даже когда тебя пытается кто-то очернить, ты понимаешь, что народ верит тебе. Конечно, мне обидно. Я бы не позволил себе взять и выбросить свое имя, которое зарабатывал не случайно. Художник, классик, изучал много лет искусство, штудировал годами в музеях Голландии, Бельгии, Франции, Англии, в Загорске иконопись изучал. Потом, я из рода священников. Не люблю жестокость, особенно физическую. И я очень дорожу своим именем, любовью людей и знаю, что это взаимно.

— Как вы относитесь к телевидению?

— Мне жаль, что каналы «Дискавери» и «Анималпланет» – платные. Это должно быть бесплатно, и даже навязано! Я смотрю те программы, которые мне приятны. У меня в айпод закачены все фильмы с Бельмондо, Аленом Делоном, Бурвилем, Луи де Фюнесом. Веселые, доброжелательные. Если детективы, то какие-то сочные. Классика. И я смотрю «Дискавери». Как дельфины спасают человека – это чудо. Они разумные, мы – нет. Самое глупое существо на земле – человек. Убивает просто так, уничтожает просто так…

История нашего человечества – жадность. У меня есть приятель. У него четыре яхты, хочет купить пятую. Мне достаточно бы было лодочки. И больше половины денег, которые зарабатываю, я отдаю на благотворительность. Мне приятно от этого, и Господь дает силы для творчества…

Евгения РАЙНЕШ.

                Фото Рашида Салихова.