ЧИТАТЕЛЬ

Книжка для мам

Катерина ШПИЛЛЕР. «Мама, не читай!». М.: АСТ, Астрель. 2011 г. 416 с.

Книга имеет подзаголовок «Исповедь «неблагодарной» дочери». И на самом деле, иным жанром, кроме «исповеди», эту документалистику Катерины Шпиллер назвать нельзя. Мемуары? Пожалуй. Но написаны они под одним, весьма характерным углом: припоминание старых детских обид по отношению к матери, анализ их и окончательное, даже после гроба, непрощение пережитого.

Важная деталь: мать Катерины Шпиллер – известная писательница Галина Щербакова. Даже нечитающей публике, думаю, известно ее имя: она – автор широко популярной в 70-е годы повести «Вам и не снилось», которая легла в основу одноименного фильма. Были и другие произведения (например, повесть «Москвичи и провинциалы»), которые заставили критиков и читателей запомнить имя Щербаковой как представителя «женской прозы», исследующей морально-нравственные проблемы современных ей молодых людей.

Должна признаться: я тоже в свое время не без интереса читала Галину Щербакову, однако, кроме близкой мне тематики, было в ее произведениях нечто такое, что заставляло усомниться в искренности автора. Не то какая-то фальшивинка на уровне письма, не то нарочитая назидательность, якобы уведенная «в подтекст». (Такой же особенностью «назидательного подтекста» грешат поздние повести А. Алексина).

После прочтения «признательных мемуаров» дочери Щербаковой – Катерины Шпиллер – понимаешь, откуда шла эта недоверчивость к автору. Щербакова – типичное дитя развитого социализма – исповедовала двойную мораль, двойные стандарты. То, что она провозглашала в своих книгах, весьма слабо коррелировалось с ее подлинным образом жизни. Но семейная трагедия писательницы заключена даже не в этом. Погруженная в себя, в собственное литературное творчество, авторитарная и жесткая, она с самого нежного возраста «проморгала» свою девочку. Точнее, так. Похоже, что она родила нежеланного ребенка (от чужого мужа, который потом, правда, на ней женился), и полюбить малышку по-настоящему писательница так и не смогла. Кроме того, имея уже старшего сына, Щербакова, кажется, ко времени появления на свет Катерины имела совсем иные (не материнские) амбиции. Дочка ей мешала. А тут еще ребенок уродился странным: меланхоличным, ранимым, с плохим здоровьем. Короче, девочкиными беспричинными страхами, ранней бессонницей, немотивированными спазмами и прочими симптомами раннего невроза надо было всерьез заниматься! Надо было не «строить» девочку, не воспитывать ее словесно, а жалеть, холить и (самое главное!) лечить. Не побоюсь этого слова – у квалифицированного детского психиатра. Галина Щербакова не сделала этого вовремя, за что и расплачивалась всю оставшуюся жизнь.

По сути, книга Шпиллер – это история ее, Катерины, болезни. С описанием симптомов, с разжевыванием своих переживаний, с преувеличенными (как всегда при неврозах) обидами и страхами. Фактические, реальные события жизни занимают тут не так уж много места.

Однако читается при этом книга на одном дыхании! И дело отнюдь не в ее художественных достоинствах (они довольно скромны). Просто эта искренняя история семейных взаимоотношений заставляет помнить одну простую истину: взрослые должны быть внимательны к детям! Особенно – к своим. Особенно – к их духовному, внутреннему миру. Трагический путь от поклонения, любви взахлеб, восторженного почитания к холодной непрощающей ненависти, который прошла Катерина Шпиллер в отношении своей матери, заставляет задуматься о многих собственных грехах и проступках.

Про мужчин

Михаил БАРАНОВСКИЙ. «Про баб».М.: АСТ, Астрель, 2010. 317 с.

Новая книга Михаила Барановского – журналиста и сценариста, которого я совсем недавно открыла для себя как симпатичного и интересного писателя, представляет собой сборник киноповестей. Собственно, этот жанр – киноповести – отличается от обычных повестей всего лишь одним свойством: динамизмом. Сюжеты здесь, как я понимаю, должны развиваться более круто, занимательно. И еще. Хорошая «киноповесть», как пьеса, не может существовать без напряженных диалогов, без ярких, выпуклых характеров, без сложной интриги их взаимоотношений.

Все это в текстах Барановского есть. И за внешней непритязательностью фабулы (обычная жизнь обычных людей, без подвигов и славы, зато с будничной суетой и мелочами быта) просвечивают настоящие чувства, подлинные переживания, живые эмоции.

Первая киноповесть, давшая название всему сборнику, рассказывает о встрече двух школьных друзей. Один стал столичным жителем. Второй по-прежнему проживает в городе их общего детства, хотя и преуспел, пожалуй, значительнее, чем москвич. Их встреча, как это и принято, сводится к мужским «посиделкам» с обильными возлияниями и бесконечными разговорами «про баб». Отсюда и название повести. Хотя по иронии, присущей Михаилу Барановскому, это название вполне аллегорично. Повесть-то на самом деле рассказывает о мужиках. О пресловутом «кризисе среднего возраста», мучительно (куда там женскому климаксу!) переживаемом мужчинами. Время от времени приятели клянутся друг другу, что не будут больше говорить «про баб»: ну хватит, в самом деле, сколько можно? И все равно то и дело сворачивают на эту животрепещущую тему. Юмор, забавные и точные житейские наблюдения, непритязательные, хотя и не без тонкости, размышления о суете сует и томлении духа – все это наличествует в повести. Все это и делает ее такой обаятельной.

«Зуб за зуб» и «Последний еврей» — две другие составляющие сборника. Первая посвящена исследованию супружеской измены и мукам ревности. Вторая – попыткам красивой, не слишком молодой, но амбициозной и деловой ростовчанки выехать в эмиграцию. Для этого проще всего оформить фиктивный брак. С кем? Конечно, с евреем. Лучше всего – если небогатым и без претензий, чтобы довольствовался разумным размером «откупного». Такого еврея героине находят, но брак с ним переворачивает всю ее жизнь. Понятно, что вместо сделки эта «фиктивная регистрация» по закону мелодраматического жанра оборачивается настоящей любовью.

Впрочем, я обожаю, когда мужчины пишут мелодрамы. С несвойственной их полу чувствительностью они увлекаются созданием мотивированного хэппи-энда, но под их – мужским – пером это выглядит трогательно, убедительно и без лишних соплей. А главное – после такого чтива в мужском исполнении как-то начинаешь верить, что они такие же люди, как мы.

Пай-мальчик и скверная девчонка

Марио ВАРГАС ЛЬОСА. «Похождения скверной девчонки». Пер. с исп. Н.Богомоловой. М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2011. 608 с.

Марио Варгас Льоса – лауреат Нобелевской премии по литературе 2010 года, один из тех писателей, что, подобно Маркесу, Кортасару или Борхесу, сложили великую латиноамериканскую литературу. Уроженец Перу, Льоса учился и жил в Париже, Лондоне и Мадриде, живо интересовался общественной деятельностью и активно в ней участвовал. В 1990 году, например, даже баллотировался на пост президента Перу. И выиграл первый тур с 34% голосов, но проиграл во втором. Кстати, с Маркесом его связывали непростые отношения: Льоса написал о его творчестве фундаментальный труд, но однажды, поссорившись, залепил ему публичную пощечину, после чего классики не разговаривали несколько десятилетий.Роман «Похождения скверной девчонки» написан в 2006 году, когда Варгасу Льоса было уже 70 лет. И от этого, безусловно, книга несет на себе отпечаток старческого сладострастия (это – с одной стороны), а с другой – фоном в романе проходят многие и многие события и явления XX века. Действие переносит нас с континента на континент, а потому писателя в равной степени занимают социально-психологическое зарождение (и вырождение!) хиппи и «японское экономическое чудо», феномен «Битлз» и проекты современного арт-искусства…Но это, повторяю, только фон сюжета. Главную его пружину составляет любовная линия. Хороший «пай-мальчик» Риккардо в 15 лет влюбляется в «скверную девчонку» Лили. Он – пылкий, верный и «правильный». Она – неуемная, развратная хищница. Для него есть единственная цель в жизни: жить в прекрасном Париже. Разумеется, он мечтает поселиться там вместе с Лили. Она же меняет любовников, страны, имена, обличия с легкостью высокопрофессиональной шлюхи. Ее идеал – максимально богатый муж и куча разнообразных любовников, которые могли бы наполнить ее жизнь эмоциями. В результате каждый получает свое: он становится переводчиком ЮНЕСКО, живет в Париже. Она попеременно является на сцену то перуанской партизанкой, то женой высокопоставленного французского чиновника, то – супругой британского коннозаводчика, то спутницей главаря японской якудзы…На протяжении 600 страниц Риккардо раз десять делает «скверной девчонке» предложение – и каждый раз после неистовой «медовой» недели он получает отказ. Почему? А скучно ей с ним. И денег мало. И перспективы слишком определены. Ей нужна непредсказуемость вечного адреналина.Льоса доводит героиню до полного распада (измученная садистом-якудзой, она приползает к Риккардо буквально на коленях). Чтобы, подлечившись и очухавшись, кинуть пай-мальчика в очередной раз.Написанная чрезвычайно просто, книга эта порой напоминает сценарий мыльной оперы, хотя высоколобые критики и называют ее «любовной сагой столетия» или «современным вариантом «Мадам Бовари». Иные, впрочем, признают, что среди всех романов Льоса этот – явная неудача. На мой вкус, читать его следует ради одного-единственного, последнего, абзаца. «Ты всегда хотел стать писателем», — говорит хорошему Риккардо гадкая Лили, умирающая от рака. «Просто духу не мог набраться. А теперь, когда останешься на белом свете один-одинешенек, можешь попробовать – тогда и тосковать по мне будешь меньше… Ну, что, хорошую тему для романа я тебе подарила? Правда, пай-мальчик?»

Ольга ШТРАУС