ЭКСПЕДИЦИЯ НА КАРАКАНЫ

Под самими Караканами угля нет. Главная «беда» Караканского хребта в том, что он сложен древними базальтами. Особенности базальта таковы, что даже после небольшого механического воздействия он рассыпается на крупный щебень, для его добычи не нужны взрывные работы и камнедробилки. Сужающие вокруг него кольцо угледобывающие предприятия (на данный момент их насчитывается порядка 20), естественно, пользуются такой экономически выгодной возможностью и «выгребают» дешевый щебень для строительства технологических дорог. С другой стороны, часть хребта – восточный склон в сторону села Пермяки уже предназначен для размещения внешнего отвала для участков открытых горных работ. В общем, срыть и завалить – уже предопределена незавидная судьба хребта. Ученые Томска, Новосибирска и Кемерова (биологи,экологи и зоологи) сегодня пытаются спасти хоть какую-то часть хребта и активно выступают за идею создать здесь пусть небольшой, но заказник для «законсервирования» уникальной флоры и фауны, присущей этому месту. Чтобы потом, когда человек возьмет все, что ему нужно на этой площади, и уйдет, оставив после себя пустоту, растения и звери могли бы здесь расселиться.

Дельтапланеристы, столь любившие этот уголок за уникальные воздушные потоки, уже оставили его. Местные жители говорят, что давно не видели парящего в небе дель­таплана. Стираются с лица земли редкие растения. Уходят сурки, исчезают суслики и серые куропатки. Следом за ними покидают эти места хищные птицы. Разрушающаяся экосистема начинает мстить за себя. Таких ветров, как в последние года два-три, жители Пермяков и Каракан (села, между которыми и расположился Караканский хребет) никогда не видели. Что дальше? Ураганы? Смерчи? Тайфуны? Ответить на этот вопрос сегодня никто неможет.

Первые разговоры об охране Каракан пошли в 1994 году, когда кругом были ещё великолепные степные луга, одиночные угольные разрезы маячили где-то далеко, и место было мирным и спокойным. Кузбасские ученые уже тогда почувствовали незримую опасность для этого благословенного уголка природы. И действительно, дела обстояли все хуже и хуже. Лет пять назад ученые предложили департаменту экологии и природопользования план заказника на этой территории. Дело застопорилось из-за интересов угольных компаний, план так и остался планом. Пытались экологи на базе Института угля собрать собственников многочисленных организаций, добывающих в этих местах уголь, чтобы разработать общую программу отработки этих месторождений. Никто не откликнулся. Каждый так и остался работать сам по себе и кто во что горазд. Сегодня ситуация с караканским заказником так и осталась планом на бумаге. Стоимость проекта, по расчетам тех, кто создавал план, не так уж велика, в пределах 150 тысяч рублей. Согласование территории – главная проблема. А хребет гибнет, и окружающая степь превращается в одну большую разрытую помойку.

Наша группа, возглавляемая профессорами Андреем Куприяновым, доктором биологических наук, и Николаем Скалоном, заведующим кафедрой зоологии и экологии КемГУ, смогла увидеть масштабы разрушений своими глазами. Со смотровой площадки одного из угольных разрезов особенно хорошо заметно, что хребет возвышается вдали в окружении уже пустынных лунных ландшафтов. Пришли сюда и жители сел Пермяки и Каракан. Дул ветер, и над поселениями видна была небольшая дымка.

— Вы видите, что стоит над селом Каракан? – спрашивают меня. – Это ещё ветер сегодня. А когда ветра нет, от угольных отвалов идет такой чад! Особенно чувствуется зимой – ничего не видно, вся деревня, как покрывалом, дымом укутана.

Александр Салагаев, местный житель, не просто пенсионер. Он ещё и кандидат биологических наук и самый активный эколог Беловского района. Так что Александр Федорович рассказывает о том, что происходит, не на эмоциях:

— С начала освоения, с 1985 года, загрязнение этих мест нарастает и нарастает. Если ещё несколько лет назад мы последствия взрывов на угольных предприятиях не ощущали практически, то сегодня кислотные дожди в наших местах не такая уж редкость. Пчелы гибнут, скотина уже не та, люди болеют. А вы знаете, что по ту сторону хребта находятся большие запасы артезианской воды? И это федеральные запасы. Яма, которую вы видите перед хребтом, по полкилометра с каждой стороны, обезвоживает местность. Подрезаются водоносные слои, вода течет туда, где глубже, угольщики откачивают её и сбрасывают в реку Иня. Так что этим запасам может конец прийти, а вода, я считаю, в наше время дороже и угля, и нефти. И ещё. Под действием отвалов идет гравитационное расползание хребта. Эта масса как бульдозером перед собой, до материнской породы, весь плодородный слой сносит. До деревни уже километра за 3 -3,5 эта беда подошла.

Андрей Куприянов по собственной инициативе уже не первый год делает на контрольном участке этой территории спецзамеры взвешенных веществ, которые оседают на снег. Пока ещё не обработаны данные за прошлый год, но уже сейчас можно сказать, что загрязненность территории Каракан по количеству пыли в воздухе – 3 грамма на квадратный метр при общем фоне 0,4 на кв. метр.

— Я не могу утверждать, насколько это опасно, — говорит Андрей Николаевич, — может, вреда и нет особого. Нужна нормальная научная работа. Сейчас я это все делаю по собственной инициативе, и эти дорогостоящие анализы мне в Новосибирске, благодаря моим сединам, ещё делают бесплатно. Но это не может длиться вечно. А наблюдать нужно. Поэтому первая наша задача – сохранить часть хребта, вторая – проводить мониторинг. Ботаники, зоологи, гидрологи просто должны работать здесь, чтобы давать объективную информацию.

Мы сквозь уже мертвую степь идем наверх – на вершину Караканского хребта. Западные, довольно крутые склоны заняты луговыми степями, восточные — березовыми лесами и лугами. Пока ещё здесь встречаются многие редкие и исчезающие растения, такие как лилейник малый, лук красноватый, адонис волосистый, чина венгерская. Какие-то неизвестные мне, но очень знакомые Андрею Николаевичу цветочки пробиваются сквозь базальтовый грунт. Жизнь, которая пытается пробиться в любых условиях. На вершине хребта невооруженным глазом видны «щебеночные вмятины» — последствия разработок. И ещё – тихо. Сейчас здесь очень тихо.

— Когда-то существовало понятие Кузнецкой степи, — рассказывает на ходу Николай Скалон. — Она простиралась отсюда и до Промышленной. Сегодня её нет, распахали, настроили всякие сооружения. Происходит полное уничтожение того, что мы сейчас ещё можем видеть. Страдает растительность, полностью уничтожаются целые экосистемы. Обратите внимание – ни одного заказника в степной зоне в нашей области нет. Мы пытаемся создать хотя бы один.

•••

Когда сталкиваются деньги и экология, практически всегда побеждают деньги – это уже аксиома нашего времени. Но все-таки так хочется, чтобы эти понятия смогли хоть когда-нибудь спокойно ужиться вместе. И ещё.

— Если бы нам удалось сделать здесь заказник, — говорит Андрей Николаевич, — это был бы первый, который создан не в середине прошлого века, а сегодня. Практически все заказники в нашем регионе были созданы в 60-х годах прошлого века….

Добавлю: это был бы весомый вклад нашего поколения в будущее истории.

Фото автора.

Беловский район.