Тушёный кролик для большой семьи

— Жена не заменит мужа. От мужа должна идти строгость, а от женщины – любовь. Не должна превышать ни строгость, ни любовь, иначе испортишь ребенка. У меня строгости не оказалось… Старшие дети стресс большой пережили, как отца не стало. Подростковый возраст, друзья… «Ребята, вам учиться надо»… «Сынок, это не твой друг, оставь его, оставь»… Такие вырастали дерзкие, непослушные. Только по милости божьей ни в тюрьму не попали, никуда. Глядишь, рядом с ними кто были – один наркоман, умер, другого в тюрьму посадили…
— Двух посадили, — поправляет материны слова десятилетний Пашка, — двух…

Слова Анны Антоновой негромки и спокойны. Она рассказывает свою обыкновенную историю – как восемь лет назад овдовела, оставшись с семью детьми. Как сумела свыкнуться с горем, как потихоньку начиналась новая жизнь.
— О, — говорит привычно, — если бы без Бога – я бы не выжила. И уныние достало бы, и не знаю, где я бы была…
Мы уже были знакомы – заочно. Область тогда, в кризисные времена, решила помогать особо нуждающимся многодетным семьям – кому коровой, кому кроликами, и Анна Владимировна поразила меня тогда своей житейской мудростью, что ли.
— Сначала нам предложили взять корову, но мы отказались, — рассказывала телефонно. – Конечно, пользы от нее много, но и сил требуется очень много. Нужны условия для ее содержания, нужно заготавливать сено на зиму, нужны время и опыт… Мы решили, что не справимся. И тогда нам сказали: ну, тогда возьмите хоть кроликов… Кроликов-то мы раньше, когда муж был жив, держали, даже клетки до сих пор целые…
Анна Антонова работает техником в отделе экспертизы крупного строительного треста, времени на дорогу туда-обратно выходит около полутора часов. Плюс дела по дому, плюс ребятишки еще маленькие. И поняла, что  корова их семье не по силам.
А кролики – это дело другое.
На семейном совете сразу решили, что с животиной управляться будут Пашка, а с делами более сложными, чем раздача корма, Сережа.
Получили крола-шиншилу и пару самок – белую великаншу и бабочку, порода такая, с минимумом черных пятнышек по белому. Как и положено, привитых от болезней, породистых. До азов кролиководства пацаны в основном доходили своим умом либо вприглядку, на соседском опыте: как кормить, как чистить, как произвести забой. Но, к примеру, в гнездо к новорожденным крольчатам никто, кроме Анны Владимировны, лезть не имеет права. Это она мажет специальную перчатку экскрементами крольчихи, проверяет, нет ли в гнезде погибших крольчат, потом старательно укрывает их пухом. Кто не знает: почуяв незнакомый запах, матка может бросить кормление детенышей, что чревато неминуемой их гибелью…
Так вот, раньше мы были знакомы заочно, теперь познакомились визуально.
Детей в большом доме, оставшемся от родителей мужа, поубавилось. Старшая дочь живет в Братске; оба старших брата служат в армии; но на детской вешалке, сразу у входной двери, по-прежнему гора детской одежды. Ведь четыре ребенка – это тоже немало?
Пили чай, говорили, потом Пашка повел к кроликам, сунул сена взрослым, бросил морковки молодняку, между прочим роняя: «…девятнадцать тючков сена покупали, последний остался… Сейчас воду даю и сено, а зимой, конечно, сено и снег…» Хвалил одну из крольчих: «…вот эта рожает по восемь штук, пух весь выдирает, гнездо хорошее такое! Умная, там, где гнездо, никогда в туалет не ходит…»
Изгрызенное дерево клеток, проволочки-веревочки – кто понимает, сразу ясно, что избытка мужских рук здесь нет. Но потихоньку дело крутится, мясо растет, а любимое блюдо в семье Антоновых однозначно тушеная крольчатина…
— Ты, — поделился с Пашкой собственным опытом, — зря крола держишь за уши. Взрослых удобнее брать за шиворот, им так лучше…
Пашка прислушался, подумал, перехватил, как было сказано, неторопливый, основательный. Мужик.
Говорит, что помнит отца. Но скорее всего это рассказы, слышанные многократно, кажутся памятью: как мать стояла с полуторамесячной Ангелиной на руках, а отец со старшим сыном и двумя друзьями собирался на рыбалку в Новосибирскую область, как он, полуторагодовалый Пашка, орал и не хотел их отпускать, и отец сказал матери взять сына… Там, на рыбалке, отец и умер: прихватило сердце.
Был он водителем, тяга и любовь к технике у всех пятерых сыновей от него. Старенькие мотоциклы, купленные на заработанное, пытаются реанимировать сами.
Четырнадцатилетний Серега за чаем объяснял, как лучше ободрать с кролика шкурку, для чего в этом деле нужна монтажка и что нужно делать, чтобы зверушка зря не мучилась. Удовольствие невелико, но разве дело это – каждый раз бежать к соседу: помоги?! Лучше уж рассчитывать на собственные силы…
Как они жили эти годы, понять трудно. Сложить пенсию по потере кормильца, небольшую зарплату матери, деньги, что зарабатывали продажей картошки, поделить на всех – что получится-то? Самый простой способ понять – поставить себя на их место. Да вот не получается…
Помогали, говорит Анна Антонова, родные, помогали братья и сестры, помогал Бог. Несколько лет назад поставить пластиковые окна помог родной стройтрест. Когда прохудилась часть крыши, помогли деньги из областного бюджета. Когда газифицировали Мазурово, 30 тысяч получили на установку газового оборудования. Правда, вдвое больше средств пришлось все-таки искать самим, и даже под это продать коз.
— Назад оглядываюсь: как же я смогла выжить? Господь помогал…
У нее немало историй про божью помощь. Одна из них – про спасение старшей дочери Наташи:
— В 14 лет она у меня заболела, онкологическое заболевание было. Мне сказали: четвертая стадия рака у нее. Документально все было оформлено, метастаза в печени, она ребенок-инвалид была. Милость божия, по молитвам народа божия Наташа у меня живая осталась. Врачи, когда забирала, а я отказалась от облучения, говорили: «Вы не понимаете, какие боли будут дальше!» Я говорю: «А вы даете гарантии, что дочь будет жива?» Там же страшные процедуры… «Не даем». «А господь дает»… У меня такая уверенность твердая была… И молились… Она такая худенькая была… И потом, когда забрала, думаю: ну, как исцелит, если печень уже начала разрушаться? И чудным образом, для Бога нет ничего невозможного, она стала поправляться, поправляться, и Бог убрал это все. Это чудо божие – открыть анализы, какие у нее были, какая выписка, и – живая, и высшее образование получила, теперь учитель начальных классов…
Из армии Никита и Давыд должны вернуться по осени. Спрашиваю, куда приведут они своих жен, мать отвечает:
— Ой, не знаю, рано им еще…
Но – наверное, это все равно уже было продумано не раз, – продолжает:
— Наверху у нас можно строить второй этаж, даже проект сама составлю, и стены, и плиты еще два этажа выдержат. Вот только лестницу хорошую нужно на второй этаж сделать…
Мы все пытаемся говорить о «продовольственной безопасности», решить которую когда-то были обречены кролики… Нет, соглашается Анна Владимировна, богаче с ними семья не стала, но хоть пацаны при деле, хоть знают, что эти заботы – на них, никто другой не сделает.
Среди срочных задач – ремонт клеток. Собирается заняться улучшением потенциала своего хозяйства: видела, говорит, кроликов-фландров, вот гиганты так гиганты, завести бы теперь таких…
Одно из любимых антоновских блюд – тушеный кролик.
— Тушим в сметанке, — рассказывает Анна Владимировна. — В тушке килограмма два, получается десяток кусков. Сначала мариную, полежат в специях, влаги наберут, потом тушишь в сметанке часа полтора. Морковочка, лучок – на слабеньком огне… Гарнир – пюре, они любят, собьешь пушистое такое… И главное – луку и морковки не жалеть…
Кролики у них безымянные: неправильно это – есть знакомых кроликов.
Прощаюсь – вслед  как молитва:
— Будем Богу служить – все у нас хорошо будет…

НА СНИМКАХ: Павел Антонов и его подопечный; Анна Владимировна и Сергей, один из ее мужчин; дом Антоновых на улице Советской.
Фото автора.