Инспектор леса

Накануне праздника Любовь Копкова спасла новогодние елочки, проявив настоящую самоотверженность. До приезда подмоги лесной инспектор удерживала пятерых мужчин, вооруженных пилами, которые собирались без всяких на то прав рубить пушистые красавицы для продажи. За такое вот женское мужество инспектор территориального отдела департамента лесного комплекса по Ижморскому лесничеству Любовь Копкова награждена медалью «За веру и добро». Примечательно, что произошло это как раз в день 30-летия её трудовой (а значит – лесной) деятельности.

Против черных лесорубов

Из пресс-релизов: «Готовящееся преступление Л.Е. Копкова обнаружила при обходе своего участка на участке дороги между Мариинском и Красным Яром. Инспектор увидела припаркованный у обочины автомобиль «ВАЗ-2107» и пятерых мужчин, ходивших по лесу и выбиравших деревья для вырубки. Как предполагают в лесничестве, срубленные ими деревья должен был впоследствии забрать грузовой автомобиль.

Выехавшие по звонку инспектора работники территориального отдела по Ижморскому лесничеству Л.М. Кшенников, С.В. Подолякин и сотрудник Ижморского РОВД О.С. Перова задержали кемеровчан, промышлявших незаконным елочным бизнесом, и отвезли в районное отделение милиции для дачи показаний».

*        *        *

Любовь Евгеньевна настойчиво просила: «Да вы про коллектив наш напишите. Коллектив у нас очень хороший. Не про меня. Да и не одна я там была».

Ну, подумала я, преувеличили в релизах. Наверное, в качестве поддержки инспектора отряд ОМОНа в кустах поджидал. «А с кем вы были?» — спрашиваю.

— С водителем. Патрулировала участок, у нас сейчас же операция «Новогодняя ель» проходит. Тут заехали – мужики лес готовят, бригада стоит, посторонние машины. С ножовками – уже ясно, что не просто по лесу гуляют. Я пока с ними разговаривала, водитель им дорогу машиной перекрыл, подмогу вызвали. Самое главное — вовремя мы их остановили, они не успели ещё ничего сделать.

Получается, что все-таки практически одна. Не преувеличили.

Флаг из детства

Любовь Евгеньевна в семье лесничего родилась. В Мысковском лесничестве. Первое воспоминание детства: вертолет авиаохраны летит, и нужно флагом махать, принимать сообщения. Отец был властный и даже грубоватый, но дело свое знал туго. Из Казани он сам, Лубянский техникум окончил и в Сибирь отправился как специалист лесного хозяйства.

— Детства у нас так и не было, — говорит Любовь Евгеньевна, – то ворон гонять из питомника, то полоть. И мне, и брату, и сестре. У нас лесничество было – 27 тысяч га, а сейчас на меня одну 114 тысяч. Вся жизнь так с лесничеством и связана. И с детства помню только то, как мне тяжело было. А часто даже обидно. Например, когда после шестого класса меня отец послал не в пионерский лагерь, как всех, а в трудовой. За саженцами мы там ухаживали. Правда, тогда я заработала 25 рублей за сезон.

А ещё когда совсем маленькая была, так у отца спрашивала: «Ты когда помрешь?» — «А что тебе надо?» — «А когда умрешь, я, как ты, лесничим буду, хочу, как ты, материться»…

Детские смешные нелепицы оказались даже трагично пророческими. Отец умер, когда Любе исполнилось 20 лет. Он умер в августе, а в декабре Люба пришла работать на его место. Сначала – как помощник лесничего. Затем – лесничим. Лесхозтехникум оканчивала уже заочно.

— На вас, наверное, самое главное влияние отец оказал?

— Наверное. Или уже судьба такая.

Судьба кардинала Мазарини

Так же, как и отец когда-то на самом деле не хотел, чтобы Люба связала свою жизнь с тяжелой физической работой лесничего, так же и она потом была против, чтобы дочь пошла в лесное хозяйство: «Тяжело и с мужиками все время работать, и физически тяжело».

Но и дочь, и сын окончили в этом году Красноярский технологический университет. Кстати, у бесстрашного «инспектора в юбке» уже четверо внуков.

— Хочешь не хочешь, у нас как-то так устроено: и мои ребятишки, когда окончили школу, знали, куда пойдут. Ещё на меня обзываются: «Ты у нас, как кардинал Мазарини, – куда сказала, туда и пошли». У нас в коллективе вообще много династий – отцы, деды работали. Все ходы и выходы знают. Всегда можно посоветоваться, как лучше сделать. Прислушиваюсь. Если что непонятно, мы к старым лесникам идем. У нас старых лесников много. И с праздниками их постоянно поздравляем. Я всю жизнь мечтала, чтобы у меня муж лесничим был, а я за ним – как за каменной стеной. Не получилось. Он тракторист у меня. Правда, сейчас без работы, мне помогает, ну и по хозяйству.

— А если вам бы заново предоставить выбор жизненного пути, где бы вы хотели жить?

— В деревне мне нравится жить. Отец то туда, то сюда переезжал, мне с дет-ства страшно было с людьми новыми знакомиться. А тут уже как-то знаешь всех. Кто сам поможет, а кому нужно помочь. Сейчас к лесопромышленникам обращаюсь: помогите садикам, ребятишкам на подарки. Всем стараешься помогать. И детям, и бабкам, которые одинокие остались.

— Получается, вы как староста в деревне?

— Я не то чтобы в одной деревне, у меня 15 деревень.

— Вы действительно такой «кардинал Мазарини»?

— Наверное, я вредная все-таки. Вот один раз я заболела, а без меня поехали участки отводить. И не так столбы поставили. Я так разоралась на планерке, что сейчас весь лесхоз знает, что и как нужно писать на столбах. А все нужно делать так, как положено.

— Что в вашей работе самое сложное?

— Все у нас сложное, это мужская работа. Это надо здоровому мужику ходить. Сейчас всю зиму – на лыжах. Снег выпал – встаем на лыжи и пошли. Нужно деляны проверить, а летом тоже все везде нужно. И клещи нас донимают, и комары, и люди. От медведей приходится убегать. И летом не везде проедешь, пешком много нужно ходить. И за лесом смотрим, чтобы вспышек болезней не было. Встаешь часов в 6 утра – и пошел. Сейчас хорошо – спасибо нашим руководителям, нас машинами обеспечили, теперь у каждого инспектора по машине.

— А вас хозяйкой леса можно назвать? Вы себя хозяйкой чувствуете?

— Чего бы я хозяйкой была? Лес – он вон какой большой. Сам себе он хозяин. Его весь знать невозможно. Где, конечно, побываешь, уже знаешь – вот просека находится, тут кварталка… Всякое в лесу бывает – один раз поехали обследовать участок, который нужно было сдать в аренду. Так случилось, что стали объезжать, а дорог-то нет, бобры все позапрудили. Забуксовали за 40 километров от населенного пункта. И хоть плачь. Рации есть, но где берет, где не берет. И телефоны так же. Хорошо, что в соседней деревне был лесопользователь, который древесиной занимался, так он пригнал ночью «Урал», вытащили нас. Это было по осени. Мы сидели там, костер жгли. Темно – уже полночь, ничего не видно, медведи…

— Вы про «убегать от медведей» пошутили?

— Какие шутки…. Вот весной нужно было участок подобрать, пошли мы – водитель наш, лесник и дочь моя. Я её с собой часто беру. Из-под бугра только выходим, сидит медведица – здоровая такая, бурая, воротничок белый. И два медвежонка лазают по дереву. Метров 20 осталось до них. Вот медведица увидела нас и на медвежат: «бур, бур, бур». Смотрю, они потихонечку спускаются, и она их повела. А мы пошли по своему пути – раз приехали уж, столько прошли, не поворачивать же обратно. И надо было ей туда идти, куда и нам. Ну ничего, обошлось. Мы стараемся, чтобы что-нибудь у нас с собой в лесу было – иногда егеря или охотники с нами ходят с оружием. У нас-то нет никакого оружия. Только пила, если что – заведем, чтобы отпугивать. А как-то на одном участке лесопользователи бочку бросили здоровую. И медведь повадился туда залазить. От комаров, наверное, прячется, от клещей. Но как мы идем, он уходит, когда видит. Мы следы обнаруживаем только вокруг бочки.

— А кого в лесу вы больше всего боитесь?

— Мы никого не боимся. Мы зверей не трогаем, они нас не трогают. Они же не только в лесу. Бывает, что в населенные пункты приходят. Недавно в поселке Новый Свет прямо в лесничество медведь пришел. И в стайку залез. В милицию звонят: «Кто-то у нас в стайке орудует, наверное, воры залезли». Милиционеры решили, что все равно будут вывозить по дороге, встали на перекрестке и ждут. Всю ночь в засаде просидели. А медведь корову задрал и ушел к себе в лес. А через день в другую стайку залез к нашему леснику. А он держал две коровы, две нетели, два телка. Этот медведь хитрый такой — подрыл стайку, залез из-под низа – там ямина была здоровая – и забил двух коров. Там такой рев стоял, что хозяева ему даже свет в стайке включили, чтобы медведю лучше было видно. Такая вот беда случилась. Спасибо обладминистрации, что выделили этому леснику денег, хоть маленечко, да скотинешку опять завели. Потом этого медведя охотники застрелили.

— А в такие морозы как же вы в лесу ходите?

— Чтобы не замерзнуть, нужно шевелиться. А что касается небывалых морозов – они такие всегда были. У меня сосед (правда, помер уже) всю жизнь лесничим был, и у него остались записи слежения за погодой. Я постоянно посматриваю: сегодня какое число? А 10 лет назад какая погода была? Получается, что такая же. В лесу теплее, чем в городе.

Про фуражку лесника, пихтовое масло и наведение порчи

Старшему внуку Копковой 6 лет. «Вот это будет лесник!» — с гордостью говорит она. Выдали новую форму лесникам, так он сразу же попросил: сшейте мне такую же. Теперь детвора в гости приходит: «Ой, Ростя, у тебя такой костюм…. Военный?» — «Да нет, лесника».

— И форменную фуражку у меня внук забрал. Сноха ругается: «Зачем вы ему дали? Он с ней не расстается. Утром встает в трусах, из-под подушки достает фуражку и тут же надевает». Так и думаю: с него, может, толк получится?

Внучки-двойняшки у Любови Евгеньевны слабенькие родились. Она считает, что выходили их только благодаря пихтовому маслу. Правда, признается, что в лесхозе над ней смеются: «Ты чуть что – пихтовым маслом мажешь. Все болезни им лечишь».

Она и нам подарила по бутылочке. Это еще с советских времен на участке осталась установка от производства, которую она не дала ни разбомбить, ни продать. И теперь для себя и желающих окружающих «гонит» это масло. Как панацею от всех болезней.

Вот хоть верь – хоть не верь в наговоры и порчи, а врагов у правильного лесника всегда предостаточно. Как, например, объяснить, что по совершенно непонятной причине сдохла у Копковых корова недавно? Какая-то не такая стала, ветеринара вызвали, он сказал, что должна поправиться. А утром заходят в стайку – все, уже готова.

— Вот как не верить в порчу, сглаз и плохих людей? А у меня ещё такая работа – смотрю, чтобы где попало не рубили. сколько у меня врагов таких….

Евгения РАЙНЕШ.

Фото Федора Баранова.

Ижморский район.