Деньги как подарок

Лучшие (худшие) фильмы, шайбы, голы, песни, спортсмены, певцы, политики, предприниматели. Важнейшие события уходящего года. Подобных рейтингов в эти дни – на любой вкус. Кто-то уже живет в 2014 и 2018 годах с новыми стадионами к Олимпиаде и чемпионату мира по футболу, а кто-то – еще летним смогом в Москве  и пожарами в центральных регионах России. Одни не могут отойти от аварии на «Распадской», другие – от очередной отставки мэров. Тем временем кто-то справляет новоселье, берет кредит на покупку мобильного телефона (машины/квартиры), ждет прибавления в семействе. И еще неизвестно, что важнее. Я выбираю «добро» банка на ваш кредит именно сегодня, а не нового мэра – завтра.  Уж чего-чего, а денег не хватает всегда. А уж мэры… Они никуда не денутся. О деньгах, которые, как раньше книга, – «лучший подарок», и разговор. Вполне, кстати, новогодний. Ведь кто не желает себе достатка в наступающем году?!

Денег в предновогодье, кажется, не хватает всем. Как бы ни планировали. Соцопросы, правда, показывают, что иностранцам удается не остаться без копейки до зарплаты. Решили на подарки потратить 500 евро или долларов. Потратят именно столько. Мы же в «последний момент» вспоминаем про тетушек, племянниц, братьев и коллег… А еще тут в гости позвали… И снова открываем кошелек.

В моем советском детстве было иначе. Приглашение в гости в ночь на 1 января – уже подарок. У хозяев с одним тортом столько мороки было: коржи испеки, крем взбей, да еще заранее, чтобы пропитался. А пельмени и холодец… Сутки у плиты и у кухонного стола. Чем, как говорится, богаты. Да, собственно, что в подарок выбрать было? Если электробритву или духи уже на день рождения подарили. Даже за конфетами и то приходилось охотиться. Мой класс на всю школу был исключением. Потому, что моя мама часто в командировки в Москву ездила. Вот и работала Снегурочкой перед Новым годом: родительский комитет собирал деньги, а потом считал, сколько конфет и мандаринов в мешочках должно быть. Словом, деньги для нас имели «вес» вполне конкретный – в граммах.

Сейчас летать в Москву за разными «конфетами» не надо. Проблема иная – на все желаемое не хватает денег. Но, как показывают все те же рейтинги событий-2010, далеко не все в поиске недостающих. Возьмем «наше все» – уголь. На днях одна не очень крупная, по кузбасским меркам, компания «отдала» более 150 млн рублей за неразведанный участок с запасами угля. Есть только оценки – в недрах может быть порядка 47 млн тонн. За весь год в регионе продали десяток участков. Еще один «кусочек родины» был отдан в пользование для добычи сырья строящемуся цемзаводу (недра у нас навеки не продаются, Родина только выдает лицензию на временное пользование). Заплачено за это в целом почти 1,7 млрд рублей. Сумма немалая. Не намного меньше было в 2006-2007 гг., чуть больше – в 2008 и 2009-м. И если уж рассуждать на дежурную тему последних двух лет – о кризисе, то мерки можно ставить и по продаже новых запасов главного кузбасского сырья.

Оговорки здесь имеются. Аукционов и конкурсов стало меньше, чем, скажем, в 2005 году, когда в области за пользование недрами были отданы рекордные 11,9 млрд рублей. Но оценивать каждую тонну еще не добытого угля государство, которое и определяет стоимость своих ресурсов, стало дороже. Впрочем, угольщики наши и эту цену «давали». И уж на что не повлиял пресловутый кризис, так на решимость угольных компаний увеличивать запасы. Несколько продаж, впрочем, в этом году сорвалось. Но вовсе не из-за отсутствия средств у претендентов на «подарок» самим себе. В этих случаях важнее были обычные амбиции одной бизнес-единицы против не менее важного «положения» другой. В открытый «бой» на торгах идти решались не все, потому и мерились мускулами перед аукционами. И перенос или срыв этих аукционов означал лишь чью-то победу.

Наблюдать за такими «разминками» – неплохая забава для любого интересующегося особенностями кузбасского большого бизнеса. Но об этом в другой раз. Примечательно другое. Происходили эти «разминки» и аукционы в этом году на фоне неоднократных заявлений областных властей о том, что Кузбасс «больше новых лицензий на уголь не выдает». Такой парадокс в приближении оказывался не чем иным, как принятой стратегией развития угольной отрасли региона. Те запасы, которые сейчас и в ближайший год будут «раздаваться» угольщикам, в ней уже подсчитаны. Поэтому «новые лицензии» надо воспринимать буквально. До 2025 года, утверждает Андрей Гаммершмидт, начальник областного департамента угольной промышленности и энергетики, Кузбасс ежегодно  может добавлять 5 млн тонн годовой добычи. И запланированные 240 млн тонн в год (рекордная за всю историю планка нынешнего года, напомню, 185 млн тонн) – это то, что могут выдать на-гора наши угольщики, исходя из уже «разрешенных» лицензий. Хотя экологическое ограничение тоже озвучено некоторыми учеными – 200 млн тонн. За этими пределами – уже не серьезные (как сегодня), а очень серьезные экологические проблемы.

С такими ориентирами  бизнес не спорит. А что спорить?! Никто же никому не запрещает увеличивать запасы угля. Наоборот, то, что продано в этом году и выставлено на аукционы в следующем, давно ожидаемо. Иначе и быть не могло. Большинство участков – это продолжение действующих шахт и разрезов. А кто ж пойдет на то, чтобы шахту закрыть из-за того, что все запасы она «съела», если уголь вот он, на соседнем участке. Здесь все только «естественным» путем: к 2025 году в регионе закончатся запасы у 19 предприятий. «Заменят» их 13 новых, но общая добыча только вырастет.

Сомневаться в том, что так и будет, не приходится. За последние годы примеров ввода новых шахт и разрезов хоть отбавляй. Время поправит только цифры. И суммы инвестиций на строительство новых предприятий. Как видите, другая это весовая категория. Вопрос: «А где деньги на это взять?» задавать угольщикам давно нет смысла. Уголь, как известно, – к углю. Деньги на том и делаются. А для тех, кто все же снова решит вспомнить про кризис и падение доходов угольных компаний, отвечу. Покупка новых запасов угля, конечно, не ежемесячные зарплата и налоги (попробуй их не заплати). Но в бюджете угольном и это было предусмотрено как обязательное «блюдо».

Кстати, вот свежая посткризисная  история. Недавно Магнитогорский меткомбинат, нынешний собственник угольной компании «Белон», решил-таки свою основную проблему в Кузбассе – нашел покупателя на свой непрофильный уголь. Коксующийся оставил у себя, а энергетику – шахту «Листвяжная» и одноименную обогатительную фабрику –  отдает холдингу «Сибирский деловой союз». Сделка из разряда очень крупных – в сотни миллионов долларов. Деньги все, как говорят, еще не заплачены. Но по рукам покупатель и продавец ударили. Отсюда один вывод: деньги есть, или точно известно, где их взять.

Подобная покупка-продажа сама по себе признак не просто жизни, а активности на любом рынке. В кузбасском угле она самая заметная в уходящем году. Хотя и без нее хватало оснований больше не ставить рядом слова «уголь» и «кризис». Новая техника и  технологии для действующих предприятий. Возобновление строительства новых шахт и разрезов, приостановленного в прошлом году. Старт первого проекта по созданию энергоугольного комплекса. В этой череде формально далекая от угля крупнейшая за всю историю приватизации сделка области: молочный комбинат куплен угольщиком на угольные же деньги.

Активность в главной отрасли региона почти по всем фронтам расценивается сейчас неоднозначно. Одни говорят, что уголь вытащит всех нас. Другие не устают говорить про кризисный спад, который неизбежен для сырьевой экономики. Но живем мы пока еще в 2010-м. И угольные деньги пока как подарок самим себе. Это многое определяет.

Не только для тех, кто добывает эти деньги. Но это пока. Годы летят быстро.