Областная газета
Древо познания
Перед Новым годом в музеях любят открывать выставки елочных игрушек. Считается, что оно и празднично, и историю отечества можно изучать. Например, из Ижморки пишут: «В районном краеведческом музее начала свою работу экспозиция «История елочных украшений»… Коллекция старых ёлочных игрушек подарена музею семейной династией Савчиных-Копковых. Поражает своей необычностью игрушка, сделанная из проволоки. Такие украшения делались чаще всего из отходов разных производств в 30–40-е годы. В 50-е годы семья для украшения лесных красавиц приобрела игрушки из прессованного хлопка. А в пору развития советской промышленности появились украшения из пластмассы и пенопласта».
Вот еще на ту же тему: «В мариинском музее «Береста Сибири» завершается оформление экспозиции раритетных елочных игрушек 20–50-х годов… Здесь можно увидеть традиционные сосульки, шишки и стеклянные шарики. На некоторых из них сохранилась советская символика – изображение серпа и молота, красной пятиконечной звезды и надпись «СССР»… Особую ценность представляют игрушки, изготовленные в Мариинске в рабоче-крестьянском кооперативе. Они сделаны из ваты, покрыты клеем и блестками из слюды».
Это последнее сообщение особенно замечательно: елка в Доме Березы. Хотя у березы есть собственная развесистая мифология. Кроме бересты, на которой еще лет сто назад кое-где писали послания лешему, тут и банный веник, и березовая каша, и грибы подберезовики. Да и пословица утверждает: «В березовом лесу веселиться, в сосновом – молиться, в еловом – удавиться».
Считается, что рождественскую праздничную атрибутику – елку со свечами и звездой на макушке – придумал в XVI веке Мартин Лютер, глава протестантской Реформации в Германии. При католиках немецкому простонародью запрещали даже Евангелие читать: разбирать и толковать Писание имели право только священники. Поэтому сильны были языческие обычаи, например, почитание майского древа (древние германцы отмечали смену года 1 мая). Лютеру пришлось проводить новую христианизацию и вытеснять одно праздничное дерево другим.
В России же обычай наряжать елку укоренился на полтора века позже, вместе с реформами Петра Великого, о чем свидетельствует и Владимир Даль: «Переняв, через Питер, от немцев обычай готовить детям к Рождеству разукрашенную, освещенную елку, мы зовем так иногда и самый день елки, сочельник». Самый известный наш новогодний гимн – «В лесу родилась елочка» — смешивает мотивы Рождества и мирового древа в одну баснословную историю. Того же рода дву-смысленность обыгрывал Булат Окуджава: «И в суете тебя сняли с креста, и воскресенья не будет».
В последние десятилетия утвердился новый исторический миф: будто в 1919 году Рождество и Новый год попытались искоренить злые большевики. И только в 1934 году мудрый товарищ Сталин подговорил второго секретаря ЦК КП(б) Украины товарища Постышева поместить в «Правде» статью под названием «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку». Этот миф настойчиво опровергает блоггер, укрывшийся под псевдонимом Полтора-Бобра:
«Для начала разберемся с Рождеством и церковными праздниками. Рождественская елка была запрещена в 1916 году как вражеская немецкая затея. На этот счет было принято постановление Святейшего синода…
2 января 1919 года постановлением Совета профессиональных союзов нерабочими (но не праздничными) были объявлены: Крещение Господне, Благовещение Пресвятой Богородицы, Пасха, Успение Пресвятой Богородицы и Рождество Христово… С 1929 года церковные праздники стали обычными рабочими днями… Ставилась и новогодняя елка в первые годы Советской власти. Ленин с детьми встречал 1919 год у елки в Сокольниках, 1923 год – в Горках. В январе 1920 года в Киеве была организована елка для 40 тысяч детей… У детишек так радостно горели глаза, потому что новогоднюю, точнее, рождественскую елку они видели впервые (ну разве что видели до этого пару раз в окнах барского дома)… Именно большевики подарили праздник новогодья большинству населения бывшей империи… Ведь подавляющее большинство – около 85% – народонаселения нашей страны до 1917 года составляло крестьянство. А для русских крестьян Новый год 1 января с наряженной игрушками елкой был барской забавой и иноземным новшеством».
В общем, если верить Полутора-Бобрам, все было наоборот. Добрые большевики сделали елку всенародным праздником. А Сталин, воцарившись в 1929 году, ее отменил (тогда-то в ход и пошли агитки типа: «Только тот, кто друг попов, елку праздновать готов»). Правда, потом Иосиф Ужасный одумался и елку вернул – по тем же соображениям, что и погоны офицерам, и некоторые другие традиции. Но с тех пор елка из рождественской окончательно сделалась новогодней.
Правда, если присмотреться внимательней, это еще один миф, только не исторический, а литературный. Трогательная история, как елку наряжают исключительно богатенькие, а дети бедняков с замиранием сердца следят за чужим праздником, – это нормальный сюжет святочного рассказа. Этим жанром в нашем отечестве не брезговал и Достоевский («Мальчик у Христа на елке»), и Лесков, и десятки менее известных сочинителей. Упомянутый товарищ Постышев тоже приложил руку к популяризации этого мифа, когда писал: «В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, Дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны?»
Между тем елка и в Российской империи была популярна среди широких слоев населения – и среди купцов, и среди мещан. Новорожденный рабочий класс тоже жил не в деревнях и активно перенимал городские обычаи. Да и крестьяне елку почитали, только на свой лад. Еловые ветки с XVIII века помещали вместо вывески над крыльцом питейных заведений; Даль на этот счет приводит пословицы: «Идти под елку (в кабак)», «Елка чище метлы подметет». Тоже какая-никакая, а праздничная символика. С другой стороны, вряд ли большевики сильно старались насадить елку в деревнях – у них там другие заботы были: продразверстка, раскулачивание, коллективизация.
В общем, по елочным игрушкам мы изучаем не историю отечества, а его мифы. Вот дружелюбные народы в национальных костюмах оттепельных 1950-х. Вот хрущевская кукуруза и фрукты из рога совнархозовского изобилия. Вот аскетические шары подмороженных 1970-х – тогда впервые пришла мода на одинаковые игрушки и елки отнюдь без мишуры. Вот эмблема «мирного атома»: после Чернобыля такие перестали делать. Вот китайские фонарики отмороженных 1990-х: совсем как настоящие, но радости от них никакой… Семейные предания здесь переплетаются с государственными мифами и священными смыслами самым непринужденным образом. И это нормально, потому что мифы живут в веках, а история – в учебниках и пыльных газетных подшивках.
Юрий ЮДИН.
