Чудеса Кузбасса.Встречи с прекрасным

…Еще вчера настоятель местного храма отец Василий (в миру Василий Викторович Ануфриев) пел на сцене музыкальной школы под аккомпанемент своей гитары. Растроганные духовными песнями, зрители просили:

– Батюшка, пожалуйста, исполните что-нибудь еще!

А сегодня отец Василий готовится к новой службе. Вчерашние слушатели – прихожане церкви,носящей имя Святой Троицы. Эта церковь по архитектуре – копия салаирского храма. Да и судьбы их похожи. Как салаирский храм Петра и Павла пытались разрушить, так и храм Святой Троицы. И в Салаире церковь сгорела, и в Брюханове. Восстановили брюхановскую церковь быстро. В 1910 году ее уже освятили. А в 1937-м вновь сбросили колокола. Церковь стала клубом. И кино здесь крутили, и танцы устраивали. Так продолжалось до открытия Дома культуры. А когда его двери распахнулись, то необходимость в здании бывшей церкви отпала. Решили его совсем снести. Пригнали

специальную технику с громадной«стенобитной» стрелой. Один раз ударили, второй, а на третий она сломалась. Но не стена, а стрела…

Были и другие попытки снести здание, но и они оказались тщетными. А уже с девяностых годов началась реставрация непоколебимой церкви. Бывшему настоятелю отцу Владимиру пришлось много потрудиться. Он потом в Салаир переехал. Там и почил, царство ему небесное.

А вот этот изящный жертвенный ящик в виде маленькой часовни — дело рук настоятеля отца Анатолия. И он здесь служил когда-то. Потом переехал в Урск. От Красного по прямой дороге до этого поселка Гурьевского района совсем недалеко. В Урске отец Анатолий своими руками уже целый церковный комплекс срубил.

А отец Василий со своей матушкой Натальей приехали в Красное девять лет назад. Оба они окончили музыкальное училище в Новокузнецке. Но у отца Василия есть еще и второе

образование – духовное. А матушка преподает здесь в музыкальной школе.

У Ануфриевых четверо детей – Даша, Аннушка, Ванечка и Ксения. Старшие все школьники, а младшенькой только второй годик пошел. Ксюше пять месяцев исполнилось, когда мама вышла на работу. Но и до этого занятия в классе домры не прекращались. Вел их отец Василий. В свободное от службы время.

Если во всех классах школы занимаются 90 ребят, то только у одной Натальи Витальевны почти половина от этого числа. 20 – в оркестре народных инструментов и 22 – по классу домры. У отца Василия тоже забот невпроворот. И не только «возвышенных», но и «приземленных». Например, когда занимается ремонтом церкви. Сейчас Сейчас вот окна заменили на пластиковые. Когда ставили их, то пришлось кладку приоткрыть. А там кирпичи, будто единый монолит. Вот уж поистине сделано на века!

Есть и еще одно чудо в церкви. Это икона Христа Спасителя. Она была написана еще до революции. А значит, пережила и пожар, в котором сгорела первая церковь. Икону хранила в своем доме женщина по имени Анна, переехавшая впоследствии в Гурьевск. Когда церковь восстановили и вновь освятили, Анна вернула икону в храм.

На одной из его стен — изображение семьи российского императора Николая II. Очень почитал его бывший настоятель отец Владимир. Вот и попросил художника-иконописца «увековечить» образ семьи, расстрелянной большевиками в Екатеринбурге. А было это еще до августа 2000 года, когда архиерейский Собор русской православной церкви решил канонизировать Николая II и членов его семьи. Выходит, умнейший и добрейший настоятель сельской церкви это предчувствовал.

Молясь за почившего отца Владимира, нынешний настоятель молится и за здравие своих прихожан, да и вообще за всех земляков из села Красного. Отец Василий с семьей живет здесь уже в своем доме (взяли ссуду). И уезжать из полюбившегося села они не собираются. Хотя ведь на все воля Божья…

…Не наклонись мой коллега Кирилл, переступая порог, непременно бы стукнулся головой о дверной косяк. Но он наклонился. И правильно сделал. Издревле на Руси без поклона входить в избу не полагалось. Потому и проем невелик. Кто забудет правило, шишку на лоб «схлопочет».

И я поклонилась этому дому с красным углом… А еще через мгновение мы оказались в прошлом. Вот такое сразу возникло ощущение под крышей музея в бывшем доме купца Степана Пьянкова.

Первоначально музей задумывался как краеведческий. Но основатель его Нина Ивановна Калиничева решила, что краеведческих музеев и без того много, а потому сосредоточила сбор экспонатов в одном направлении – на истории крестьянского быта. Такой музей в Кузбассе пока единственный.

После смерти Нины Ивановны директором музея стала Надежда Макаровна Зинкина. Она не просто сохранила то, что «в наследство» осталось, но и преумножила. Потому что люди свои дары в такой замечательный музей охотно несут и везут.

– Давайте начнем экскурсию от русской печки, – предлагают Надежда Макаровна и смотритель Светлана Владимировна.

Я попробовала снять чугунок с печи ухватом — не получилось. Не то что у гостеприимных хозяек.

– А я сама деревенская. И у нас такая печка была. А какие борщи мама варила! – вспоминает Надежда Макаровна. – На электропечи такой борщ при всем желании не получится. У русской печи свои секреты.

У мамы Надежды было редкое имя – Федора. Однажды младший братишка купил в магазине книжку со стихами «Федорино горе». Принес и спросил:

– Мама, это же здесь не про тебя? У нас-то вон как вся посуда блестит!

Не обиделась мама, засмеялась, не переставая хлопотать у печи с полатями. Братишка с книжкой на печь взобрался, стал вслух читать. Да так и заснул…

А мне и сейчас кажется, что ситцевая шторочка на печи вот-вот отодвинется и выглянет оттуда озорное мальчишечье лицо. И послышится голос его мамы:

– Вставай, обедать пора!

А ведь стол под красным углом с образами и впрямь домочадцев ждет. Самовар вон как напыжился, возле него пригожая хозяйка. И сарафан на ней XIX века, и шелковый платок с кистями тоже из позапрошлого столетия, а лицо-то знакомое. Да ведь это же смотритель музея Светлана! Как все-таки меняет людей одежда! Но Светлана, как, впрочем, и Надежда Макаровна, сменившая должность директора на роль крестьянки из XIX века, во всех нарядах мила и хороша.

Сейчас гостеприимные хозяйки продолжают открывать передо мной кованые сундуки, чемоданы, саквояжики. Вот шешмуру достали. Был такой специальный женский головной убор. Мне не подошел: размер моей головы больше. А вот еще один сарафанчик. А вот рубашка-покосница. Тонкая ручная работа. И впрямь музейный экспонат. Да и раньше такую рубашку лишь два раза в год надевали. И поясом-оберегом талию охватывали. Холст для рубашки сами ткали, сами отбеливали. Долгим был процесс. Но зато какое качество! Не то что нынешняя синтетика.

Иностранцы (а их в музее тоже немало побывало) даже языком прищелкивали, щупая ткань русских рубах и сарафанов.

– Подарить не просили? – спрашиваю директора.

– Нет. Просто восхищались и все спрашивали, спрашивали…

Наши земляки тоже любопытные. Особенно дети. В музее им говорят: «Пожалуйста, трогайте все!» Детсадовцы трогали, гладили, а один мальчик вдруг спросил Надежду Макаровну:

– А вы здесь живете?

– Нет, я здесь работаю.

– А можно, я здесь хоть немножко поживу? Или попрошу папу, чтобы он купил мне этот дом?

– Не все продается, малыш, – тихо сказала ему Надежда Макаровна.

Вот и память бесценна. Смотрит она на нас со старых фотографий. На какой-то из них бывший хозяин этого дома – купец-конезаводчик Пьянков. Рассказывают, что он не обижал своих работников, хорошо им платил. А к Троице бесплатно отмерял каждому жителю села по два аршина ситца. Шили матушки новые сарафаны. И еще краше становилось село (тогда Брюханово) от красных девиц.

Да и сегодня в Красном красных девиц – современных модниц — мы немало встретили.

«…Забыть до сих пор мы не можем войны, и льются горячие слезы…». Это слова из вальса «На сопках Маньчжурии». Песня старинная, времен русско-японской войны начала XX века. Но будто и про войну уже Советской Армии с квантунской в августе 1945-го. Ведь и тогда было, как в этом вальсе поется: «Страшно вокруг. Лишь ветер на сопках рыдает. Порой из-за туч выплывает луна: могилы солдат освещает…»

– А меня тогда только осколками зацепило. В голову. Ерунда, в общем. Зажило все. Ведь молодой совсем еще был, – рассказывает нам один из трех оставшихся в Красном старых солдат Победы. Это Александр Тимофеевич Зиновьев.

Адрес-то нам его указали, спасибо, а вот о том, что Александр Тимофеевич незрячий, предупредить забыли.

Он почувствовал наше смятение, улыбнулся:

– Я привык к темноте. Уж десять лет как отказали глаза. Вон теперь мои глаза, – и кивает в сторону жены Галины Ивановны. Он чувствует, знает, где она. Еще бы, столько лет вместе. Вот уж действительно — и в горе, и в радости. Да они и сейчас не печалятся. А если вдруг накатит тоска, Александр Тимофеевич разгонит ее… гармонью. Вот и для нас играет сейчас прекрасную мелодию «На сопках Маньчжурии».

За вальсом пошла плясовая…

– Вот всегда так. Как возьмет в руки гармошку-подружку, так играет и играет, – беззлобно замечает верная Галина Ивановна. Она – маленькая, худенькая, глядя на своего мужа, не перестает улыбаться:

– Мы во дворе гуляем, когда тепло… А вообще-то в госпиталь бы его, чтобы врачи посмотрели, полечили. Может, и зрение хоть чуть-чуть бы вернули. Так ведь он у меня стеснительный.

– Не стеснительный я, а рассудительный, – прерывает супругу Александр Тимофеевич. – Кто же меня в Кемерово повезет?

– Так ведь ты и не просил никого!

Тут уже мы, извинившись, в разговор вмешиваемся:

– А можно мы в газете за вас попросим?

Он кивает головой. И она тоже. Какие тут еще могут быть слова? Одна лишь мелодия. Не уставай, пожалуйста, гармошечка!

А еще Алина, Коля, Данил, Олеся… Они хоть и детсадовцы, но в своем селе уже «звездочки». То есть признанные артисты, пусть и самодеятельные. Ведь ансамбль-то у ребятишек настоящий, фольклорный. Он-то и называется «Беседушка».

Название придумала музыкальный работник Зинаида Тимофеевна Радыгина. Она и музыку сочиняет. Слова на эти мелодии, правда, не пишет. И исполняют ее воспитанники в основном «классику» нашего фольклора. И зрители, и сами «звездочки» особенно любят «Прялицу». И вы вслед за ними подпевайте, пожалуйста: «Позолоченная прялица, мы прядем, а нитка тянется».

Кстати, прялку дети не только на картинке видели. Есть в садике комната, где собрано много вещей из крестьянских изб. Деревянных ложек, расписанных под хохлому, столько собралось, что хоть играй на них. И ведь заиграли! Ансамбль ложкарей в «Колоске» появился. А «Колосок» – это уже название садика. Его, к счастью, сохранили, не закрывали, когда и на селе из-за трудностей перестройки женщины рожать не решались. А сейчас, как и в городе, в «Колосок» большая очередь. Считай, такая же, сколько самих детсадовцев. А это более ста человек!

– Все детки такие талантливые! – хвалится Зинаида Тимофеевна. Ровно 40 лет трудится она в детских садах. Из них 35 — в «Колоске». Теперь уже ее бывшие воспитанники сами стали родителями. Помогают шить костюмы. Стоит только выйти на сцену «звездочкам», разодетым в вышитые косоворотки, цветастые сарафаны, с веночками или ленточками на головах, зрители уже аплодируют. А уж как запоют «Во кузнице», так залы вообще замирают от восторга и умиления. На фестивалях и творческих конкурсах «Беседушка» не раз побеждала. Потому еще и еще петь, плясать и танцевать хочется.

Галина БАБАНАКОВА.