«Есть театры, в которые я не пойду…»

— Приехав в Израиль восьмилетним ребёнком, вы чувствовали себя полноправным гражданином?

— Конечно. Я пошёл в школу, быстро выучил язык и адаптировался. К тому же там очень мощная русская диаспора, я много находился среди выходцев из России… Хотя сейчас вспомнил: первые годы в школе много было стычек между подростками, приехавшими из России, и их сверстниками израильтянами.

— Уезжая из России, эмигранты считали Землю обетованную раем на земле…

— Для кого рай, для кого нет. Лето длинное, температура – плюс 40, высокая влажность. Для пожилых людей это мучительно. Для меня же было вполне комфортно. Хотя без кондиционера тяжело. Мне там хорошо, когда приезжаю отдыхать. Я получаю удовольствие от того, что нахожусь на берегу моря. Но недели через три начинаю скучать по какой-то культурной жизни, которая у меня есть в Петербурге.

— Прожив 12 лет в Израиле, вы решили вернуться в страну, по сути, не знакомую. Не было страшно возвращаться на Родину?

— Меня всегда увлекало перемещение в пространстве. Много путешествовал «дикарём» по Европе. Я вырос в стране, где идёт перманентная война, но нет какой-то запуганности. Никакого страха перед Россией не было. Поехал, потому что знал, что здесь очень сильная театральная школа. Конечно, маме одиноко без меня. Но главное дело жизни не привязано к какому-то одному месту. Кто-то живёт в одном городе, ходит на одну работу – и это составляет его счастье. Мне интересно ехать туда, где ждёт что-то интересное.

— Вернувшись, чувствовали себя иностранцем?

— Честно говоря, и сейчас везде – и здесь, и в Израиле — чувствую себя иностранцем, эмигрантом. У меня нет ощущения, что я где-то хозяин. Особенно в России ощущать себя хозяином – это как-то абсурдно, по-моему.

— Были ситуации в России, которые вводили вас в ступор?

— Да. Я в первый раз пришёл в магазин и хотел взять полуфабрикаты из холодильника. По привычке стал открывать стеклянную дверцу. Продавщица на меня накричала: «Не трогать! Я сама!». Это было неожиданно.

— В чём главная особенность театральной школы режиссёра Льва Додина?

— Я не знаю другие школы настолько хорошо… Додин учит очень глубокому постижению природы человеческого существования, причём в её самых крайних проявлениях. Это бесконечное погружение. Дна по сути не существует, постоянно обнаруживаются какие-то новые повороты. И они должны происходить здесь и сейчас. Поэтому театр Додина – это живой театр. Все спектакли, которые есть в репертуаре,  постоянно репетируются, потому что всё время меняются люди, актёры, сама жизнь. Этот непрекращающийся поиск живого и сиюминутного требует неимоверных усилий всего организма. Чтобы в этой системе существовать, нужно быть в постоянном тренинге. И совсем молодые, и уже пожилые артисты не прекращают работу над своей пластикой и речью.

— Лев Додин в первую очередь режиссёр или педагог?

— Додин учит исключительно для себя, для своего театра. Он не даёт универсальной профессии. Его педагогика подчинена текущей работе, тому, что требуется для создания его спектаклей.

— Простите за бестактность: получается, он вас учил, а потом «забраковал»?

— Нет. Всё сложнее. Лев Абрамович готовит студентов по режиссёрской программе, ему нужны думающие артисты. Но на четвёртом курсе, когда мы стали настаивать: «Как же наши режиссёрские этюды?», он открыто сказал:  «Мне не нужны режиссёры – мне нужны актёры». Режиссёр в театре уже есть – это Лев Абрамович. Он выпускал нас исключительно как актёров с целью оставить у себя в театре студию из курса. Половина курса действительно осталась.  Я и мои товарищи решили, что для нас это не есть искомое. Поэтому мы пошли своей дорогой.

— В 60-70-е годы театр был, пожалуй, одним из самых актуальных видов искусства. А сейчас он как будто «выпал из обоймы»…

— Думаю, театр сам в этом виноват. Театральные деятели слишком много занимались «развлекухой» и утратили доверие зрителей. Есть театры, в которые я – зритель — просто не пойду. Потому что со мной там будут говорить, как с идиотом… Затрону очень важную тему: в чём сегодня предназначение театра? Какова его роль, особенно в небольших городах, в эпоху многоканального телевидения и Интернета? Считаю, что театр должен откликаться на сегодняшнюю жизнь, быть с ней в резонансе. Заниматься исключительно вопросами, которые сегодня составляют наши страхи, комплексы, социальные, общественные и духовные проблемы. Движение «Новая драма» — это люди, которые уже прошли довольно большой путь; они ищут современный язык и в этом направлении чего-то добились. Это не всегда находит отклик у зрителей и даже у актёров. Действительно, здесь существует какой-то разрыв. Наверное, должно пройти ещё какое-то время. Но определённые подвижки происходят даже на государственном уровне: есть разнарядка включать в репертуар театра хотя бы две современные пьесы. Одни театры стремятся ставить современную драматургию, другие относятся к ней настороженно. Но уже понятно, что будущее за первыми.

— Насколько пьеса «Парикмахерша» созвучна, актуальна для Прокопьевска?

— Уверен, что актуальна. Эта пьеса, если не привязываться к фабуле, к сюжету, о конфликте между мечтой и реальностью. И в нашем сегодняшнем обществе мечта, иллюзия – это какая-то очень мощная составляющая, которая входит даже в подсознание. Потому что телевидение, сериалы предлагают нам какую-то иллюзию вместо настоящей жизни. Это связано и с общей ситуацией в стране. Потому что если всерьёз говорить о том, что нас окружает, – неизбежно будет назревать конфликт. Главная героиня пьесы, как и любая женщина, ищет своё счастье. И вот способность увидеть настоящее счастье, которое рядом, затмевается мечтой об идеальном… Я пообщался с молодёжью Прокопьевска по Интернету через социальную сеть. Очень многие мечтают вырваться отсюда, уехать к другой жизни – в Москву, в Европу или хотя бы в Новосибирск. Не здесь что-то изменить, а уехать… Чтобы в этом городе создать что-то прекрасное, требуется гораздо больше усилий.  В одиночку этого не сделать. Нужна грамотная государственная политика, чтобы молодёжь не покидала такие города, как Прокопьевск. Необходимо создать для молодёжи соответствующие условия… Весь комплекс проблем спектакля – недовольство настоящим, недовольство реальностью, стремление к мечте – надеюсь, будет понятен прокопчанам.

— В вашем спектакле будут широко использованы мультимедийные технологии. Не отодвинет ли это на задний план актёров?

— Всё равно в театре главным действующим лицом остаётся актёр, что бы мы ни использовали. Мультимедиа и другие современные технологии – они просто дают нам инструмент для обогащения рассказа, для создания какого-то более богатого изобразительного ряда… Разумеется, если артисты не будут играть по-настоящему, никакие технологии  мультимедиа спектаклю не помогут.

Андрей НОВАШОВ.

Фото из архива

Семена Александровского.