Гора энтузиазма.

— Правда, что вы грозитесь увлечь всех чебулинцев горными лыжами?

— На севере Кузбасса люди будут кататься, это я гарантирую. Сам я в 31 год встал первый раз на горные лыжи, раз пять-шесть упал, головой ударился, с тех пор чудю (смеется). Это наркотик, у нас просто люди не видели этого, не знают. Если человек покатался один раз, потом во второй раз, на третий – все, это уже фанат. Объехал я все горнолыжные курорты Кузбасса, и не только. Решил проверить, насколько это нравится другим. Прежде чем строить трассу, человек 60, минимум, по очереди возил кататься с гор и анализировал. Из них 50 встали на горные лыжи.

— Идея открыть трассу случайная или вы ее долго вынашивали?

— Первая идея была сделать трассу в Тюменской области (там друзья живут) лет пять назад. Потом три года в Чебулинском районе искал горку, всю тайгу проехал, все горочки, каждый склон осматривал, чтобы перепад высот был подходящий, выкат, направление склона. Но главная идея в том, чтобы горка была зрелищная, необычная. Нашел. Трасса в тайге, перепад высот 167 метров. Поднялся – красиво, интересно, спустился — еще интереснее. Привозил специально друзей-спортсменов из Новосибирска и Красноярска, сказали: здорово! Говорят: вот едем на Приисковый (такая мекка горнолыжная в Хакасии, где самые оторвяги катаются), с удовольствием остановились бы  денька на три-четыре на этой горе. Думаю, что и томичи потом пронюхают — очередью будут здесь.

— Что это будет: отдых, рассчитанный на толстые кошельки, трассы для «оторвяг» или начинающих?

— Планируется не горнолыжный курорт, потому что курорт — это дорого, будет отдых выходного дня. В Мариинске и Чебуле есть люди, которые увлекаются горными лыжами, но съездить в тот же Шерегеш могут позволить себе два раза в год. Есть, конечно, Саланга, но опять же это туристический комплекс. Я даже не мечтаю об этом, хотя параметры позволяют сделать что-то подобное. Здесь будут лыжно-туристические трассы. Если приедет семья, допустим, из трех человек, в которой папа лыжник-профессионал, мама простая лыжница и ребенок практически ничего не знает, я думаю, что никому скучно не будет. Делаем четыре трассы, разные по сложности. Будет и «труба» — трасса для сноубордистов. Кстати, о доступности: до горы 99% дороги — асфальт, всего 3 километра по гравийке от села Чумай. Подъемник начали монтировать, заливаем бетон под опоры. Техника сегодня работает, ребята расчищают полосы. Домиков не будет в этом году точно, и это не самое главное. Построим недорогой визит-центр, в нем прокат лыж, санок, там можно будет отогреться, переодеться и попить чай. Хочу, чтобы человек приехал и за 350 рублей откатался день.

— Во сколько вам обойдется этот проект?

— Про деньги говорить не будем. Те расходы, что планировал, я превысил уже раза в четыре. Но ушло в дело 25% этой суммы, а 75% — на документы, подписи, поездки. Участок земли этот взял в аренду на 49 лет. Подъемник приобрел давно, но пока зацепов только десять, когда откроюсь, буду приобретать 30 дополнительно, чтобы пропускная способность была выше. Вообще объема работ лет на двенадцать, и, не прекращая, там можно расширяться и расширяться.

— Обычно за такие проекты берутся крупные компании. Как вы, индивидуальный предприниматель, намерены его воплотить? И когда все это окупится?

— Почему всех интересуют только деньги? Сразу скажу, что миллионов у меня нет. Предприниматель – человек, который должен уметь предпринять действия, чтобы люди жили лучше. Не в сумме дело (не это дает человеку богатство), а во вращении самого капитала. И не обязательно, чтобы были миллионы, достаточно чтобы небольшие деньги вращались. Чтобы это давало прибыль другую, не спекулятивную. У нас мало кто это понимает. В странах с развитым капиталом, если предприниматель имеет 10% рентабельности, это уже хорошо, а для нас 200% — это нормально. Народ у нас алчный, хотят поменьше поработать, побольше получить, дом с большой лестницей построить (с которой можно упасть и получить амнезию), но жить богато.

— Но мы живем в реальном мире. Вы же не альтруист?

— Такой же алчный, как и все люди. Вот есть у меня немного денег, не надо, чтобы они давали 100% рентабельности, надо, чтобы они давали стабильную прибыль. Вкладывать деньги нужно во что-то долгосрочное. И я знаю, что этот бизнес будет кормить меня, моих детей и, по всей вероятности, моих внуков. И опять же, не так много надо вложить, как кажется. К примеру, я обратился в организацию, чтобы расчистить склон, мне выставили счет на несколько сотен тысяч рублей. Поэтому я нанял людей в селе, технику у знакомых и друзей, и мне это обошлось в 50 тысяч рублей. Нет у меня средств на установку подъемника, но я знаю, что смогу что-то предпринять, чтобы его поставить.

— Ваши друзья рассказали, что вы когда-то решили построить дом из газобетона, но на покупку материала не было средств, и вы сами собрали станок для его изготовления. Это так?

— Дом стоит. Дело в том, что дом меня не интересовал, а интересовал сам процесс производства. Оборудование сегодня стоит — нет желающих на нем зарабатывать, а мне это уже не интересно. Я серийный предприниматель-маньяк (улыбается). Раньше занимался переработкой леса. Являюсь официальным представителем заводов, которые производят станки и оборудование для переработки древесины. Сегодня только гарантийное обслуживание осуществляю.

Когда 10 лет назад поставил себе первую ленточную пилораму, надо мной все смеялись: кому это надо? Все занимались торговлей. Год работал себе в убыток, потом стал зарабатывать. Сначала одному такую же пилораму бесплатно поставил, тот стал работать, другому поставил, заработал, а потом уже продавал. Я знал, как будет. А когда народ призадумался, что это выгодно, призадумался и я: что дальше? У любого бизнеса есть цикличность, и рано или поздно рынок бы насытился. Другой момент: мог бы, допустим, сам пилить лес на пиломатериалы, как пилил. 100 тысяч в месяц, условно, имел бы стабильного дохода только со своей пилорамы. Но для этого надо было с утра до ночи работать, а мне нужна свобода. Поэтому я поступил по-другому. Решил, что установлю 50 станков другим, и буду их обслуживать. И они дадут доход как 50% прибыли от моей собственной пилорамы. Теперь я только обслуживаю станки и занимаюсь новым бизнесом. Это уровень работы денег другой совсем. Заработать 100 тысяч, таская на плечах мешки, это благородные, но тупые деньги. Они заработаны, но не головой. А такие деньги мне не неинтересны.

— Получается, что вы вовлекаете в малый бизнес других людей?

— Не хвалю себя, но в Чебулинском районе десять человек с моей подачи открыли неплохой бизнес, многим помог просто трудоустроиться. Теперь, когда говорю, что научу людей отдыхать, даже те, кому я помогал, сейчас надо мной смеются: «Да ну? Трасса? У нас?». Люди в основной своей массе не понимают, что к бизнесу надо подходить креативно. Обычно как: предприниматель открыл магазин по продаже канцтоваров, и сразу еще пять человек открыли такие же магазины, вместо того чтобы что-то новое предпринять, а если даже и похожее, то сделать по-другому. Есть предприниматель у нас в Чебуле, который начинал свой бизнес торговый с того, что зимой на саночках возил на рынок мороженое. Вот я его приглядел, потому, что он упертый такой, и предложил ему в деревни возить пельмени продавать. Это лет семь назад было. Он удивился: «Кто же в деревне пельмени брать будет?». Сейчас у него оптовая база, довольно-таки крупная. И эти пельмени возит, и вся деревня ест пельмени. Понятие спроса и предложения у нас неправильное. На самом деле так: будет предложение — будет и спрос. Любое дело возьми. До того, как самому станок для переработки древесины поставить, я ездил в Чехию и Германию. В Германии, например, лес не импортируют, его выращивают специально для промышленного производства. Если бы тогда наши начинающие фермеры не засевали все пшеницей, а посадили бы на своих полях лес (есть биостимуляторы роста), как я им говорил, то сегодня уже получили бы прибыль. Тогда они мне ответили, что леса и так много, и смешно его выращивать.

— Но для этого нужна специальная техника, на какие средства ее купят фермеры, которые и так в долгах?

— Сразу видно, что вы никогда не будете предпринимателем. Продали бы  этот лес на корню. В гектаре лесного участка — 800 кубометров леса, в промышленной лесопосадке – 1400. При этом не нужно собирать документы по полгода, участвовать в аукционах, платить аренду, вот оно — рядом, на твоем поле, бери.

—  А как вы сами оказались в бизнесе?

— Работал водителем на автотранспортном предприятии — с 5 утра до 10 вечера. Дочери старшей было года три. Я рано уходил, поздно приходил. Работа, работа, работа. Ничего не видишь. Соседка забирала дочь из детского сада. Однажды привела и рассказала, что дочь от «Сникерса» обертку нашла, понюхала и сказала: «Это, наверное, вкусно». Я сразу подал заявление на увольнение.

— И что вы предприняли?

— Ну, что — жить начал, думать. С продуктами тогда было сложно. Томская область богата рыбой. Кильку оттуда возил в банках и по магазинам сдавал. Была машина своя. Одна поездка давала пятикратную месячную зарплату.

— Вы часто меняете бизнес, но при этом говорите, что трасса будет кормить ваших детей, считаете, что на этом остановитесь?

— Видно будет. Вообще, я так думаю: когда все поднимется и разовьется, я там ни хозяином не буду, ни управляющим — наскучит. Но, независимо от того, что я решу, на сто процентов уверен, что этот склон будет жить.

Наталья СВИРИДОВА.

Фото автора.

Чебулинский район.