ПОЛИТЭКОНОМИКА.Когда полгода – не срок

Информация с «Распадской» приходила разная. Попав в прессу официально с большим запозданием, заявление о приостановке на срок до 90 суток ремонтно-восстановительных работ на трех уклонах шахты продержалось всего два дня. Устранив замечания Ростехнадзора, «Распадская» через суд добилась снятия запрета на работы. Путаницы с этим запретом, замечу, было немало. Какие эти участки, что там было «не так»? Если коротко, то уклоны, о которых шла речь, – инфраструктурные объекты предприятия. Это не место взрыва. Но пострадали они прилично. Их восстанавливали, как и массу других доступных для шахтеров объектов. Инспектора Ростехнадзора довольно придирчиво эти работы контролировали. И при малейшем замечании решили, что лучше уж «перестраховаться». Такое, кстати, после майских взрывов уже не новость. На любой шахте вам скажут, что контроль стал жестче. Даже полшага влево-вправо от инструкций (часто устаревших) – все.

Все это время на основных аварийных пластах «Распадской» – шестом и седьмом – все шло своим чередом: откачка воды и тушение пожара. Так что серьезных оснований говорить о возможном затягивании восстановительных работ не было. К слову, довольно быстрое снятие запрета и в отношении тех трех уклонов – лишь подтверждение бдительности Ростехнадзора. Ну, и само собой – готовности руководства шахты играть по строгим правилам. А такая схема работы при любом раскладе – будь то авария или обычная работа предприятия – не может не удовлетворять.

Второй повод для оптимизма – проект запуска лавы 4-9-21 на пласте №9 прошел согласование в Росглавэкспертизе, и шахта начала готовить лаву к пуску. Глава Распадской угольной компании Геннадий Козовой еще в мае рассказывал «Кузбассу», что первый уголь шахта может дать уже в нынешнем году именно с этой лавы,  далекой от места взрыва. И так, лава за лавой, можно будет запускать все предприятие. На это Козовой отводил не меньше года. И до малейших технических деталей плана ликвидации аварии рассказывал, при каких условиях что будет возможно.

Вообще-то Геннадий Козовой до недавних пор избегал называть точные сроки выдачи первого угля. Столько-то суток нужно на откачку воды, столько-то – на пожар, восстановительные работы не будут быстрыми, потому что многое приходится делать вручную, и т.д. Все эти его пояснения мало кто слушал, а если слушал, воспринимал как «перегрузку» техническими деталями. Но шли недели, и оказывалось, что все эти детали и определяют ход событий на аварийной шахте. Возможно, с новой первой лавой (с нее фактически начнется новая история «Распадской») тоже не будет все быстро. Но будет точно, в этом на «Распадской» уверены. Названы уже и возможные объемы добычи – 150-300 тыс. тонн. Рамки тут установят нормы безопасности.

Между тем эти ожидаемые тонны будут вовсе не первым ростом компании за эти полгода. Перед аварией шахта обеспечивала 76% угля всей Распадской угольной компании. И вроде бы следовало ожидать, что именно такой минус теперь ее и будет преследовать. Однако же за 9 месяцев этого года падение было куда меньше – 18% к уровню того же периода прошлого года. Да, внутри этих месяцев «сидят» доаварийные январь-апрель. Но, например, третий квартал упал по сравнению со вторым лишь на 37%, а не на  76%. Такого падения нет и по конечному продукту компании – концентрату. В третьем квартале его было меньше на 56%. Все это потому, что другие распадские предприятия – разрез и шахта — увеличили добычу на 20%. Дальше будет больше, планируют в компании. Разрез может выйти на добычу 3 млн. тонн в следующем году (в прошлом было лишь 1,9), к этому приблизится и действующая шахта «МУК-96» (в 2009 г. она выдала 1,8 млн. т). В 2011 году ожидается и первый миллион тонн со строящейся шахты «Коксовая».

Для кого готовит уголь «Распадская»? Понятно, что для себя. На чем еще, кроме угля, может зарабатывать угольная компания?! Зарабатывать не только прибыль, но и деньги на все то же восстановление, зарплату шахтерам. Будет ли востребован уголь «Распадской»? Ведь не слышно, чтобы кто-то из российских металлургов сейчас страдал  из-за острой нехватки коксующегося угля. «Распадская» отказалась от экспорта в пользу России. Нарастили объемы добычи коллеги «Распадской». Потребности меткомбинатов прикрыты. Слышно больше про другое, если речь заходила о сбыте угля. В последние месяцы напомнила о себе после перерыва на кризис извечная кузбасская проблема – нехватка железнодорожных вагонов для перевозки топлива. И, как обычно, не сразу, но и она «разруливается». Но если жить не сегодняшним днем, а хотя бы началом следующего года, то уголь «Распадской» рынку будет необходим, потому что, по всем прогнозам, спрос на коксующийся концентрат будет расти. В том числе за рубежом. Кстати, на «Распадской» уже готовятся к реанимации экспортных контрактов. А параллельно – к привлечению больших средств на восстановление (своих компании при всем желании не хватит).

Такой вот полугодовой марафон – от взрыва до контрактов. Кто следит за ним, тот знает, какой он нервный, часто на грани чисто человеческих эмоций по поводу шахтерских зарплат, судьбы семей погибших. За этими эмоциями как-то не видны были нынешние основания сказать, что на аварийной шахте просто тяжелое восстановление после ран. Бывает по-другому?! Вряд ли.